Бонни Вэнак - Сладкая месть

– Я купил в Каире бурдюки для воды, – ответил Грэм.

– Вокруг Фарафры уже давно бродит банда грабителей. Бедуины прячутся в песках, поджидая неосмотрительного путника.

Грэм дотронулся до ятагана у себя на поясе.

– Я очень осмотрительный.

– Но ты едешь один, – сказал Рамзес. – Тебе грозит опасность, и не важно, насколько ты хорош в бою.

– Я пошлю с тобой своих людей, – решил Джабари.

У Грэма все сжалось внутри. Он провел рукой по начавшей отрастать бороде.

– Я не стану подвергать риску твоих людей, Джабари.

– Зато я стану, – возразил шейх. – Одного я тебя не отпущу.

Грэм смотрел на собеседников, думая, можно ли им довериться. Даже этим двум людям, для которых – и он это знал – честь была превыше всего, даже им он из осторожности поведал не все.

Шейх вглядывался в его лицо.

– Ты что-то недоговариваешь. Расскажи нам все.

До Грэма донесся гортанный смех жены. Беззаботная, беспечная. Как он хотел, чтобы она такой и оставалась, как он хотел оградить ее от страшной правды!

– Меня преследуют.

Джабари сжал челюсти. Рамзес положил руку на рукоять ятагана.

– Кто? – спросил Джабари.

– Старый знакомый, – сказал Грэм осторожно. – Англичанин. Он тоже охотится за сокровищем и знает, что оно спрятано в пещере.

Он не осмелился рассказать им ни о неудаче, постигшей его в Лондоне со Странтоном, ни о настоящей причине, по которой он хотел ехать один, – он собирался убить Странтона или погибнуть от его руки. Грэм не хотел, чтобы кто-нибудь еще рисковал жизнью в его личной битве.

– Тем более нельзя ехать одному, – сказал Рамзес.

– Нет, если я поеду с большим сопровождением – это будет лучшей приманкой. Одному мне будет легче скрыться при необходимости среди песков, слиться с ними. Я не хочу привлекать внимание. – Он спокойно посмотрел им в глаза. – Помните, что случилось с моими родителями много лет назад?

У него в ушах до сих пор отдавались предсмертные крики. Шейх взглянул на женщин, которые мирно болтали в тени большой акации.

– А как же твоя жена?

– Она хочет ехать со мной. Но она сделает так, как я скажу, и останется здесь.

– Кажется, леди Джиллиан не из тех, кто безропотно подчиняется приказам, – заметил Джабари.

Рамзес смотрел во все глаза, как Джиллиан сняла свою соломенную шляпку, высвобождая блестящие рыжие косы, уложенные в высокую прическу.

– Аль-Гарииа, – прошептал он. – Волосы у нее горят, как огонь. А внутри она такая же горячая?

Грэм прищурился. Ему не понравился хищный блеск в глазах друга.

– Тебе не суждено это узнать.

Воин посмотрел на него и рассмеялся. Его янтарные глаза лучились весельем.

– Все ясно. Английская леди поймала осторожного гепарда, заманив его в ловушку из своих огненных волос.

На лице Джабари тоже показалась лукавая улыбка.

– Давно пора, дружище. Очень рад за тебя.

Грэм довольно поглядел на свою жену в компании Элизабет и Кэтрин.

– Ну, хватит обо мне. Расскажите лучше, как вы тут живете. Вижу, Рамзес, у тебя прибавление в семействе. Да и Тарик выглядит отлично. Ему уже минуло три, я правильно помню? А почему ты не сравнял счет, Джабари? Разве Элизабет не была беременна, когда я уезжал?

Рамзес смутился. Джабари тяжело вздохнул:

– Элизабет… ждала ребенка. Но потеряла его. Она хотела еще раз попытаться и забеременела. Но… опять случился выкидыш.

На лице Грэма отразилось искреннее горе.

– Прости, Джабари.

Темные глаза шейха сверкнули, потом он пожал плечами:

– На все воля Аллаха. Мы еще попробуем, если Элизабет захочет ребенка. Я ей сказал, что Тарика мне вполне достаточно, пока у меня есть она. Ее я люблю больше всего на свете.

Грэма поразила такая открытость друга. В глубине души он тоже хотел такой эмоциональной близости в браке. Но это означало рассказать Джиллиан о самых сокровенных и темных сторонах своей натуры. Он не мог этого сделать.

Рамзес улыбнулся:

– Когда-то каждый из нас троих был свободным как ветер воином и бродил среди песков. А сейчас нас поймали наши жены, и мы готовы на все ради них.

– Даже ты, дружище, хоть ты и женился совсем недавно. Женщины умеют быть убедительными, когда держишь их в объятиях. Вот увидишь, с какой легкостью Джиллиан заставит тебя изменить свое решение и взять ее с собой в пустыню, – смеялся Джабари.

Но Грэму было не до смеха. Он вспоминал свой сон: пустыня, рыжие волосы, развевающиеся под порывами безжалостного ветра, его собственные крики, эхом разносящиеся над дюнами…

Спустя какое-то время Грэм сидел в шатре и точил свой ятаган. Клинок потускнел от долгого лежания в сундуке. Он водил точильным камнем по лезвию и вспоминал другую свою жизнь. Он не хотел, чтобы Джиллиан, подобно ему, научилась скрывать свои чувства и замыкаться от окружающих. Он хотел, чтобы она привлекала внимание, блистала, а не сливалась с толпой.

Годами она носила эти отвратительные закрытые серые платья, скрывающие ее лебединую шею, и сама казалась серой и незаметной. Ему удалось выманить ее из раковины, куда она добровольно себя заточила, и теперь Джиллиан не боялась с ним спорить и открыто выражать свое мнение. Он с горечью улыбнулся. У нее упрямства ничуть не меньше, чем у него самого. И она решила не сдаваться до тех пор, пока он не передумает и не возьмет ее с собой в пустыню.

Грэм понял, что он изменился. Поначалу он думал о Джиллиан только как о средстве к достижению цели. С ней, так же как с братом и его женой, он держал себя отстраненно, позволяя себе немного расслабиться лишь в моменты любви. Но сейчас Грэм понял, что хочет большего.

Идея взять ее в Египет стала для него одновременно и благословением и проклятием. Ее серебристый смех, ее провокационные разговоры, ее темперамент в постели – все это заставляло его извечную привычку к одиночеству отступить. Постепенно Джиллиан разгоняла мрак, царивший в его душе. И это его пугало. Он привык ко мраку. Мрак стал его второй природой.

В шатер вошла его жена. Она сбросила свою белую шляпку и закружилась, обхватив себя руками. Она выглядела такой мечтательной, такой пленительной, такой зовущей. И с ней так не хотелось расставаться.

– Я как раз изучала звездные карты, которые нарисовал мне Джабари. Ну, рисовала на самом деле Элизабет, Джабари только говорил, что надо рисовать. Потрясающе! И как кочевники умудряются находить дорогу домой по звездам? Джабари с Рамзесом учат меня, как найти дорогу в пустыне, если я вдруг заблужусь. А ты знаешь, как можно в буквальном смысле вычислить дорогу домой, зная широту и долготу?

– Да, – сказал он сухо. Она преображалась буквально на глазах, становясь похожей на яркую бабочку. Даже звезды блекли в сравнении с ее красотой.

Джиллиан сделала несколько шагов, ее яркие зеленые глаза горели от возбуждения.