Нора Хесс - Женщина из Кентукки

– Еще пара минут, и ужин будет готов.

Бен вышел позвать Спенсера к столу, но того уже и след простыл. Очевидно, он вышел через другую дверь.

Дождь перешел в моросящий, когда длинные ноги Спенсера взбирались то на один холм, то на другой, в гневе спотыкаясь о булыжники и выступающие корни деревьев. Он покинул дом час назад, даже не понимая, зачем сбежал оттуда. И только сейчас, немного поостыв, понял, что его поступки очень похожи на действия пятилетнего ребенка, который падает и начинает неистово барабанить пятками об пол.

Он проклинал отца, который видел, как Спенсеру понравилась эта наглая зеленоглазая ведьма, которую он привел к ним в дом. И это бесило его безмерно. Похоже, что именно тихий смех отца заставил его удрать оттуда сломя голову.

Спенсера бесило, что красота этих изумрудных глаз притягивала его, но что-то постоянно останавливало от попытки просто схватить эту нежную и прелестную девочку. Раньше он так бы и поступил, теперь эта мысль ему не нравилась. Из всех женщин, которые встречались ему прежде, ни одна не затронула его сердце. Он намеревался и дольше придерживаться такого же образа жизни. Он любил свободу и легкую жизнь, жизнь, в которой не было места жене и детям.

Он ведь собирался держаться подальше от нового члена их семьи, но когда она вышла из спальни в этом простом индейском платье, кровь в его жилах загорелась, как огонь на ветру. И даже, когда она смотрела на него равнодушно, он все равно ее безумно хотел. Теперь только и оставалось, что проклинать отца за то, что тот был мягкосердечным глупцом.

От одной мысли о ней его сердце начинало стучать сильнее, но он не ел с самого утра, и желудок гремел не тише.

«Умеет ли эта Гретхен Эймс готовить?» – желал бы он знать.

Молодой охотник был удивлен, внезапно обнаружив, что его бесцельная прогулка привела его назад к холму перед домом. Тусклый, трепещущий свет свечи пробивался сквозь кухонное окно; из-за дождя и низкого серого неба сумерки наступили раньше. Он остановился, прислонившись к дереву, и раздраженно заворчал, увидев стройную девичью фигурку, проходившую мимо окна. Он очень надеялся, что они уже поужинали и можно будет посидеть на кухне одному. Ему не хотелось проводить времени больше, чем необходимо, с женщиной, каждый взгляд которой выводил его из себя.

«Но, черт возьми, – подумал он, выходя из-за дерева, – я слишком мокрый, чтобы дольше оставаться на улице. Он просто проигнорирует эту маленькую ведьму, притворится, что не замечает ее присутствия».

Когда он стал спускаться с холма, вкрадчивый и тихий внутренний голос зашептал:

«О, да, я бы хотел посмотреть, как ты это будешь делать. Это будет даже интересно. Ведь нет на этом свете такого мужчины, который смог бы проигнорировать подобную красавицу».

Раздраженный, Спенсер, толкнув, открыл тяжелую дверь и вошел на кухню. Бен и Грета мирно сидели за столом, съев наполовину свой ужин.

– Мы были слишком голодны, чтобы ждать тебя, Стенси, – извинился Бен, посмотрев на вошедшего сына. – Я подумал, что, может быть, ты пошел в факторию и не вернешься до завтрашнего утра.

Игнорируя Грету и плохо скрываемый намек отца, Спенсер проворчал:

– Мне нужна сухая одежда.

Когда молодой мужчина вышел из кухни, старик и девушка обменялись взглядами, едва сдерживая смех. Они постарались придать своим лицам серьезное выражение, но, тем не менее, когда через несколько минут Спенсер вернулся, он посмотрел на них весьма подозрительно.

Сев за стол, где стояла тарелка для него, на тот случай, если он вернется, Спенсер воткнул вилку в печеную картошку и пронзил ее, собираясь положить к себе на тарелку, когда Гретхен встала и вырвала оловянное блюдо прямо у него из-под носа. Пылая от гнева, он забыл о своем намерении не замечать ее. Маленькая ведьма не собиралась есть с ним. Готовый взорваться и отругать ее, а заодно и отца, если тот попробует вмешаться, он буквально онемел, увидев, как, встав на колени перед камином, девушка стала накладывать бифштексы на его тарелку, доставая их из кастрюли.

Когда она поставила тарелку с мясом перед ним, он хмуро посмотрел на отца, старающегося скрыть ухмылку, низко склонив лицо над столом. Спенсер знал, что должен сказать «спасибо», но, черт его подери, если бы он только мог. Взяв нож и вилку, он со свирепым видом вонзил их в мясо.

Бен нахмурился, не ожидая от сына такой невоспитанности, но промолчал. Грета поступила так же, хотя ей безумно хотелось наговорить ему кучу гадостей.

Тишина, царившая за столом, была нарушена только тогда, когда Бен спросил:

– Как твоя голова, парень? – понимая, что слово «парень» рассердит его еще больше.

– Все хорошо. Просто прекрасно, – огрызнулся Спенсер, хотя голова трещала неимоверно.

Старик первым откинулся на спинку стула, потирая полный живот.

– Не могу припомнить, когда в последний раз ел так вкусно. – Он добродушно улыбнулся Грете, взял трубку и мешочек табаку из кармана рубахи. – Я думаю, с тех самых пор, как Мэри готовила для меня.

Заполнив трубку мелко нарезанным зеленым табаком, который выращивал сам, он подошел к очагу и прикурил от горячей ветки. Неторопливо вернувшись к столу, он, кряхтя, сел, посматривая на Спенсера, заканчивающего ужинать.

– Что скажешь, сынок? Хороший у нас сегодня ужин? – Глаза Спенсера блеснули, когда он, быстро взглянув на девушку, равнодушно пожал плечами. Но именно эта нарочитая пренебрежительность и уличала его во лжи. Разумеется, это был самый вкусный бифштекс, какой ему только приводилось пробовать, но признаться в этом было выше его сил.

Минутой позже он поплатился за свое высокомерие, когда Грета, наливая кофе, плеснула немного кипятка ему на колени. Спенсер вскочил. Кровь мгновенно бросилась ему в лицо.

– Смотри, что делаешь! – Прорычал он. Девушка посмотрела невинными, широко раскрытыми глазами, как бы говоря:

– Не понимаю, почему вы сердитесь, я ведь сделала это нечаянно.

Бен, стараясь скрыть усмешку, сказал:

– Девочка, я думаю взять тебя завтра на встречу с нашими соседями. Может быть, лучше сходить в факторию, чтобы встретить народ там? Как думаешь?

Грета подумала о своем выцветшем платье, сохнувшем в другой комнате. Оно висело на ней, как на скелете, талия болталась где-то на бедрах. Она съежилась от одной мысли предстать в таком виде перед посторонними людьми.

Когда она жила в приюте, это не беспокоило ее. Все девочки выглядели так же в своих поношенных одеждах с чужого плеча. Но презрительный взгляд Спенсера Эйткинса и его слова ясно давали понять, как безобразно она выглядит. Да еще эта идиотская стрижка миссис Феддерс.

– Ну, что думаешь, детка? – Бен ждал ответа. – Хочешь нанести визит завтра?