Андреа Парнелл - Багровая луна

Люсьен медленно поднимался по лестнице в большую комнату, которую он делил со своей любимой женщиной. Он слишком редко сейчас видит Риса. Пожалуй, это надо исправить.

У Риса был выходной, и он собирался в этот день зайти к Люсьену, чтобы повидаться с ним, а затем сходить в «Алмаз» и сыграть в «покер», если удастся найти партнера. Вообще-то, он на это не надеялся, однако Хонор на днях прислала ему записку с просьбой зайти к ней, как только у него появится возможность. Сегодня как раз такая возможность появилась.

Рис переступил порог «Алмаза», и его сразу окутал дым сигарет, терпкий аромат виски и пива. Кто-то из посетителей сидел возле пианино и неуверенной рукой пытался сыграть какой-то незатейливый мотивчик. Хонор внизу еще не было. Вместо того чтобы подняться наверх и там найти девушку, Делмар попросил бармена послать за ней. А себе, пока будет ждать, заказал виски. Он уже допивал свой стакан, когда кто-то тихонько тронул его за плечо. Рис обернулся и увидел, что рядом с ним стоит умопомрачительно красивая женщина.

– Хонор сегодня занята, а я – нет.

– Вы – жена Адамса, – сказал Рис, вспомнив, как Хонор однажды показывала ему Норин Адамс, когда та проходила по залу. Ее нежный, шелковый голос, казалось, звучал в унисон с нежными прикосновениями ее пальцев, которыми женщина слегка поглаживала его плечо.

– Я жена Адамса, когда хочу, а сегодня я хочу быть такой, какой захотите вы, мистер Делмар.

– Право, я даже и не знаю, что вам предложить, – осторожно ответил Рис, догадываясь, что их встреча сегодня не случайна, и не без оснований предполагая, что разные господа могут быть заинтересованы во внимании к нему Норин.

– Может, вы выпьете со мной, – предложил он. Затем встал и подал даме стул, надеясь, что она будет не так бросаться в глаза, если просто сядет за его столик.

– Я с радостью, – мурлыкнула, словно кошечка, Норин, грациозно скользнула за его столик и села поближе к нему. Сегодня она была одета так, словно собиралась кого-то убить своим нарядом. На ней было черное шелковое платье с тончайшими красными кружевами. Глубокий вырез обнажал почти до половины ее полные, соблазнительные груди.

И когда она, усевшись, нагнулась к Рису, он понял, что это сделано для него специально. Это ему не понравилось. Намеренно или нет, но она втягивала его в конфликт, которого он не желал. Он знал, что некоторые мужья дают своим женам возможность вести себя достаточно вольно и отпускают вожжи, будучи полностью уверенными в их благоразумии. Однако было совершенно очевидно, что Норин Адамс неизвестно, что такое благоразумие и осторожность.

Рис не знал, насколько далеко Перриш Адамс разрешает заходить своей супружнице. Да и не особенно хотел это знать. Но осторожность не помешает.

Норин сделала знак Харлею, стоявшему за стойкой бара. И тот в мгновение ока принес хозяйке ее любимый напиток. На широком, круглом лице бармена не отразилось никаких чувств при виде жены босса, сидящей в такой близости к чужому мужчине. Заметив это, Рис немного успокоился. К тому же он заметил, что пара посетителей, глазевших на Норин, заинтересовалась чем-то другим.

Рис только и ждал этого момента. Он решил поскорее закончить с выпивкой и распрощаться, по возможности вежливо, с этой красоткой.

– Я пью за вашу красоту, мадам, – галантно сказал он, поднимая свой наполовину пустой стакан. – И прошу извинить меня за то, что я вынужден уйти и не смогу насладиться вашей красотой подольше.

Рис начал было подниматься, но Норин быстро схватила его за руку и задержала. Острые ногти впились ему в кожу.

– Я не привыкла, чтобы мужчины уходили от меня, – капризно проворчала она. Ее затемненные длинными ресницами глаза медленно, призывно перебежали с его лица на грудь. – Побудьте со мной немного. Перриша здесь нет, и мы могли бы еще выпить в моей собственной комнатке, если вы захотите. Думаю, вы поймете скоро, что со мною легче иметь дело, чем с ним, и значительно проще договориться.

Договориться? Делмару стало интересно. Однако в настоящий момент важнее было найти повод, чтоб отвязаться от Норин. И он не стал выяснять, что значат эти слова.

– Прошу меня простить, но это не совсем удобно. Я вынужден отказаться, – сказал он и осторожно, но настойчиво разжал ее пальцы. Затем бережно придержал теплую женскую руку и легко скользнул по ней губами.

– К сожалению, у меня сегодня встреча с другом, и к вам я заглянул на минутку, – объяснил свою спешку Рис. – Хонор попросила меня прийти, а вот самой нет. Это одна из девушек, которые здесь работают. Может, вы передадите ей, что я хотел, но не смог ее дождаться.

Норин с изумлением посмотрела на руку, которую поцеловал Рис, и легонько прижалась губами к тому месту, которого он коснулся.

– Еще никто и никогда не целовал мне рук, – тихо сказала она. – Честное слово, мне это понравилось.

Рис кивнул:

– Так не забудьте передать Хонор мои слова, ладно?

– Да забудьте вы об этой девке! – воскликнула Норин, и ее полные, красивые губы обиженно искривились. – Это же я прошу вас остаться здесь сегодня! Поверьте мне, вы не пожалеете!

– Мадам, – произнес Рис спокойно, не подавая виду, что она ему смертельно надоела, – мне было очень приятно, поверьте.

– Вам может быть очень приятно, – игриво ответила она.

Не ожидая того, что может потерпеть поражение, Норин вскочила и, схватив Риса за руку, почти повисла на нем. Таким образом они прошествовали из салуна. Когда Рис попытался освободиться от ее цепкой хватки, она тут же обхватила руками его шею, очень стремительно изогнувшись, прижалась к нему нижней частью своего тела и жарко, жадно поцеловала прямо в губы.

– Как только захочешь чего-нибудь покрепче, – прошептала она, – возвращайся!

Весь этот долгий, трудный день Тедди сидела над расписанием рейсов и подсчетом доходов и расходов в своей конторе по соседству. Она видела эту бурную сцену прощания и, конечно же, представила себе то, что было перед этим.

Разочарование Норин еще больше усилилось, когда она, пройдя через шумный, заполненный посетителями зал салуна, миновала дверь, которая вела в частную половину дома. Там были комнаты, в которых жили они с мужем. Большую часть огромной спальни занимала широкая, удобная кровать под балдахином.

В комнате было темно, так как в изогнутом, серебряном подсвечнике горела только одна свеча. Дверь в соседнюю комнату была чуть-чуть приоткрыта, и там царила такая же темнота. Однако Норин сразу с порога заговорила.

– Я одна! – громко сказала она. – Он не захотел прийти, во всяком случае этой ночью.

Тогда чуть открытая дверь распахнулась во всю ширь, и перед Норин предстал Адамс с револьвером в руке.