Нэн Райан - Дарю тебе сердце

Кэтлин нахмурилась. Все-таки временами Доусон ужасно действует ей на нервы! Любой из мальчишек, приглашенных на бал, был бы счастлив украсть у нее поцелуй. Но Доусон – далеко не мальчик, ему двадцать семь, и, уж конечно, ему не раз доводилось целовать женщин. Так почему же он не целует ее? Не он ли на каждом балу не отходит от нее весь вечер? Его рука остается лежать у нее на талии, даже когда они не танцуют, и он не танцует ни с кем, кроме нее. Разве это не доказывает, что он к ней неравнодушен? Но если так, то почему он ее не поцеловал? Снизу донеслись голоса, дверь распахнулась, раздался бархатный баритон Доусона. Кэтлин улыбнулась и мысленно поклялась себе, что сегодня непременно заставит Доусона ее поцеловать.

Бал по случаю помолвки был большим событием, и Кэтлин танцевала так много, что запыхалась. Разговаривая с другими гостями, она стояла рядом с Доусоном. К ним подошел незнакомый Кэтлин джентльмен. Его представили как мистера Чарльза Байнера. Извинившись, он попросил разрешения переговорить с Доусоном наедине, однако тот в учтивой форме отказался покинуть даму. Деловой разговор двух мужчин Кэтлин был не интересен, она стала оглядывать зал и вскоре заметила Джулию, одиноко сидящую в уголке. К Джулии подошел Калеб, неуклюже наклонился и, по-видимому, что-то сказал, покраснев, как помидор. Джулия тут же встала, и Кэтлин догадалась, что Калеб наконец-то набрался храбрости пригласить ее на танец. Девушка застенчиво посмотрела на высокого худого юношу, и Кэтлин прочла по губам: «Да, Калеб, с удовольствием». Кэтлин украдкой улыбнулась: какие же они оба застенчивые, просто чудо, что они вообще смогли сблизиться. Однако как-то им это все-таки удалось, и Кэтлин подозревала, что через некоторое время после свадьбы Бекки и Бена к алтарю пойдут Джулия и Калеб. Только она останется одна, не замужем и даже не помолвлена. Старая дева.

– Сегодня вечером ремонт будет закончен. Если пожелаете, утром ваши люди могут начать погрузку, – сказал Доусон, заканчивая разговор с Байнером.

– Замечательно, мистер Блейкли, нас это устраивает.

– Прошу прощения за задержку, но ничего нельзя было поделать. Зато сейчас судно в отличном состоянии и готово к плаванию.

– Благодарю вас, мистер Блейкли. С вашего разрешения, мэм. – Байнер поклонился Кэтлин и ушел.

– Что готово к плаванию? – спросила Кэтлин.

Доусон улыбнулся:

– Пароход.

– У вас есть пароход?

– Да, и не один. Почему это вас так удивляет?

– Вы никогда не говорили мне, что у вас есть пароход, а тем более несколько!

– Просто не думал, что вас это заинтересует.

– Но это же здорово! Мне бы хотелось увидеть ваши корабли, можно?

– Прямо сейчас? – Доусон шутливо дернул ее за локон. – Давайте отложим экскурсию до другого раза.

– Я хочу сейчас! – Кэтлин потянула его за лацкан смокинга. – Ну пожалуйста, Доусон, отвезите меня на пароход.

– Кэтлин, если я потащу вас сейчас на реку, ваш отец меня убьет, – возразил Доусон, хотя в глубине души находил весьма заманчивой перспективу остаться с Кэтлин наедине.

Догадавшись, что он сомневается, она решила не отступать:

– Никто ничего не узнает, а отец будет думать, что я все еще на балу. Здесь столько народу, что нашего отсутствия никто не заметит.

Вопреки голосу рассудка Доусон сдался:

– Разве я могу вам отказать? Одевайтесь и пошли.

Сидя в большой коляске Доусона, Кэтлин куталась в накидку. В лицо дул пронизывающий ноябрьский ветер. Оставив обрыв позади, они ехали к реке.

– Замерзли, дорогая? – заботливо спросил Доусон.

– Нет, честное слово, нет.

Кэтлин и вправду была так возбуждена, что не чувствовала холода. Ей не только хотелось увидеть корабль, принадлежащий Доусону, но и было интересно побывать ночью в Нижнем Натчезе. Кэтлин слышала столько пугающих рассказов о том, что здесь творится, что ей не терпелось увидеть гнездо порока своими глазами.

Они достигли подножия обрыва. Кучер повернул на Серебряную улицу. Кэтлин во все глаза смотрела на пьяных, бродивших пошатываясь по деревянному тротуару. А когда заметила полуобнаженных женщин, окликающих из окон прохожих, то невольно ахнула. Казалось, в этом сравнительно небольшом уголке собрались самые грязные отбросы общества, сосредоточились все пороки. Больше всего ее потрясло то обстоятельство, что мужчины, попадающиеся на улице, были хорошо одетые «приличные джентльмены».

Посмотрев на ее испуганное лицо, Доусон покачал головой.

– Дорогая, прошу прощения, мне не следовало привозить вас сюда.

Он обнял ее за плечи, и Кэтлин доверчиво прильнула к нему.

– Доусон, нам здесь ничто не угрожает?

Услышав столь абсурдный вопрос, он не мог не рассмеяться, но потом вспомнил, что Кэтлин всего лишь невинная шестнадцатилетняя девушка.

– Радость моя, неужели вы думаете, что я позволю, чтобы с вами что-то случилось? Со мной вы в безопасности. Не забывайте, я ведь здесь вырос.

– Ах, Доусон, должно быть, это было ужасно!

Он пожал плечами.

– Я не знал ничего лучшего. Теперь-то я знаю, что существует более чистый и прекрасный мир, и хочу стать его частью.

– Вы уже стали. – Помолчав, Кэтлин робко спросила: – Можно задать вам один вопрос?

– Сколько угодно, детка.

– А вы когда-нибудь бывали в одном из этих домов?

Доусон притворился, что не понял:

– Каких домов, Кэтлин?

Она замялась, и вдруг к ней вернулась обычная дерзость.

– Вы отлично поняли, что я имела в виду! Я спрашиваю, бывали ли вы когда-нибудь в… у этих падших женщин!

– Юной леди благородного происхождения не пристало разговаривать о таких вещах. Вас ведь учили быть тактичной, не так ли?

Услышав его низкий грудной смех, Кэтлин готова была откусить себе язык с досады. Отсмеявшись, Доусон снова обнял ее за плечи. Когда она почувствовала, как его губы коснулись ее уха, ее гнев мгновенно улетучился.

К тому времени, когда они доехали до речной пристани, Кэтлин уже не вспоминала ужасы Серебряной улицы. Коляска остановилась на пирсе, и Доусон помог Кэтлин подняться по сходням.

– Сэм! – крикнул он.

На штормовой палубе появился высокий негр. Перевесившись через перила, он улыбнулся, сверкнув белыми зубами.

– Я здесь, капитан Доусон.

– Послушай, Сэм, я привел молодую леди, она хочет осмотреть пароход.

Сэм спустился по веревочной лестнице и поклонился.

– Познакомься, Сэм, это Кэтрин Дайана Борегар.

– Рад с вами познакомиться, мисс Борегар.

– Дорогая, это Сэм Джоунс, лучший лоцман на всей Миссисипи.

– Рада с вами познакомиться, Сэм, – вежливо сказала Кэтлин, с опаской поглядывая на черного великана.

– Сэм, котел растоплен? Я бы хотел устроить небольшую речную прогулку для Кэтлин.

Кэтлин просияла: