Джулия Куин - Гретна-Грин

Ответ его был неразборчивым, но явно утвердительным, она повернула ручку и толкнула дверь.

Дверь не открылась.

Ее охватил панический страх. Не мог же он запереть дверь. Он ни за что не сделал бы этого, а сами двери не запираются.

Она слегка постучала по дереву.

– Ангус! Ангус! Я не могу открыть дверь!

Послышались шаги.

– Что случилось?

– Дверь не открывается.

– Я ее не запирал.

– Я знаю. Наверное, что-то заело.

Она услышала его смех, отчего ее охватило непреодолимое желание топнуть ногой – желательно по его ноге.

– Это становится интересным, – сказал он.

Желание причинить ему боль стало еще сильнее.

– Маргарет! – позвал он. – Вы еще здесь?

Она на мгновение закрыла глаза и втянула воздух сквозь сжатые зубы.

– Вы намерены помочь мне открыть дверь?

– Я, как вы понимаете, голый.

Она вспыхнула. Ангус не мог видеть ее реакции, но Маргарет все равно вспыхнула.

– Маргарет!

– Вероятно, при виде вас я ослепну, – съязвила она. – Вы намерены помочь, или мне придется самой ломать дверь?

– Это будет стоящее зрелище. Я бы заплатил круглую сумму, лишь бы…

– Ангус!

Он снова фыркнул, и этот густой теплый звук проник сквозь дверь и пробрал ее до костей.

– Ладно, – сказал он. – Когда я досчитаю до трех, толкайте дверь изо всех сил.

Маргарет кивнула, потом вспомнила, что он не видит ее, и сказала:

– Хорошо.

– Один… два…

Она крепко зажмурилась.

– Три!

Она едва не ударилась о дверь всем телом, но, наверное, он потянул дверь на себя еще раньше, потому что Маргарет только слегка коснулась ее плечом, а потом ввалилась в комнату и упала на пол.

Каким-то чудом ей удалось все это время не открыть глаза.

Она услышала, как в двери щелкнул замок, а потом почувствовала, что Ангус наклонился над ней.

– Вы не ушиблись? – спросил он. Она прижала руку к глазам.

– Идите в постель!

– Не волнуйтесь. Я прикрылся.

– Я вам не верю.

– Клянусь. Я обмотался простыней.

Маргарет развела два пальца так, что получилась очень узкая смотровая щель, и смогла рассмотреть, что он обмотан чем-то белым. Она встала и демонстративно повернулась к нему спиной.

– Вы трудная женщина, Маргарет Пеннипейкер, – сказал он, но она услышала, что шаги его удаляются по направлению к кровати.

– Вы легли?

– Да.

– Вы натянули на себя одеяло?

– До подбородка.

По его голосу Маргарет поняла, что он улыбается, и как ни была она расстроена, это подействовало заразительно. Уголки ее губ приподнялись, и ей пришлось приложить некоторые усилия, чтобы голос ее прозвучал сурово.

– Теперь я поворачиваюсь.

– Прошу вас.

– Если вы мне солгали, я никогда вам этого не прощу.

– Иисусе, виски и Роберт Брюс, да вы только повернитесь.

Она повернулась. Он действительно натянул на себя одеяло – не до самого подбородка, но достаточно высоко.

– Заслужил ли я ваше одобрение?

Она кивнула.

– Где ваша мокрая одежда?

– На стуле.

Проследив за направлением его взгляда, она обнаружила груду мокрой одежды, а потом принялась зажигать принесенные им свечи.

– Это будет невероятно смешным занятием, – пробормотала она. Ей требовалось нечто вроде большой вилки, на которой поджаривают хлеб в камине, чтобы распялить на ней одежду. Без такой вилки она вполне может поджечь свою юбку, или руки, или…

Ход ее мыслей прервала капля горячего воска, упавшая на руку. Маргарет быстро сунула обожженный палец в рот.

Ангус ни за что не уснет, когда горит столько свечей. В комнате стало светло, как днем.

Она обернулась, готовая указать на недостаток своего плана, но слова замерли у нее на губах.

Он уснул.

Маргарет некоторое время смотрела на непослушные волосы, падающие ему на лоб, на длинные ресницы. Простыня немного сползла с него, открыв взглядам мускулистую грудь, слегка поднимающуюся и опускающуюся при дыхании.

Она никогда не видела человека, который был бы так великолепен во время сна.

Прошло много времени, прежде чем она снова повернулась к своим свечам.

К утру Маргарет высушила всю одежду, задула свечи и уснула. Когда Ангус проснулся, он обнаружил ее, примостившуюся рядом с кроватью. Его свернутая куртка лежала у Маргарет под головой вместо подушки.

Он осторожно поднял ее и положил на кровать, натянул одеяло ей до подбородка и подоткнул его вокруг ее хрупких плеч. Потом уселся на стул рядом с кроватью и долго смотрел, как она спит.

Он решил, что это самое прекрасное утро из всех, что он помнит.

Наутро Маргарет проснулась именно так, как просыпалась всегда, – мгновенно.

Она села, поморгала глазами, чтобы прогнать сон, и поняла три вещи. Первое – она лежит в постели. Второе – Ангуса в ней, то есть в постели, нет. Третье – его вообще нет в комнате.

Маргарет спрыгнула с кровати, скривилась при виде непоправимо измятых юбок и подошла к столу. Пустые миски из-под кранахана все еще стояли там, а под двумя крепкими оловянными ложками лежал сложенный лист бумаги. Бумага была помятой, этот кусок явно оторвали от большего листа. Маргарет подумала, что Ангусу, вероятно, пришлось обшарить весь трактир, чтобы найти этот обрывок.

Она развернула его, разгладила и прочла:

Ушел завтракать. Скоро вернусь.

Подписи не было. Но это не имеет значения, думала Маргарет, разыскивая в комнате что-нибудь такое, чем можно было бы причесаться. От кого еще могла она получить записку?

Маргарет улыбнулась, глядя на уверенный почерк. На этих строчках лежал отпечаток сильной личности.

Ничего похожего на расческу она не нашла и поэтому прибегла к помощи пальцев. Потом подошла к окну, раздернула занавески и посмотрела наружу. Появилось солнце, лазурное небо было испещрено нежными облачками. Прекрасная погода.

Маргарет покачала головой и, вздохнув, опустила раму, чтобы подышать свежим воздухом. Итак, она в Шотландии – хотя, как выяснилось, никаких причин приезжать сюда у нее не было – денег нет, одежда испачкана так, что привести ее в порядок нет никакой возможности, и когда она вернется домой, от ее репутации, вероятно, ничего не останется.

Но сегодня прекрасная погода.

Городок уже просыпался. Молодая семья перешла улицу и вошла в лавочку; потом Маргарет увидела еще одну пару, которая явно только что прибыла в Гретна-Грин, чтобы обвенчаться. Тогда она принялась считать все молодые пары, которые входили в трактир и выходили из него.

Она не знала, смеяться ей или хмуриться. В таком количестве тайных венчаний не было ничего хорошего, но все же вчерашний вечер разбудил в ее душе какую-то романтическую струнку. Может быть, кое-кто из этих новобрачных не был полным идиотом, как считала она еще накануне. Вполне разумно можно предположить, что у некоторых из них были серьезные основания бежать венчаться в Шотландию.