Джулия Куин - Гретна-Грин

Ангус ухмыльнулся:

– Я не хотел вас напугать.

– Нет, хотели.

– Ну ладно, – согласился он. – Но вы неплохо отыгрались на моих ушах.

– Так вам и надо. Незачем прятаться на лестнице.

– На самом деле, – сказал он, предлагая ей руку, – я не собирался прятаться. Я бы не ушел из коридора, если бы мне не показалось, что я слышу голос своей сестры.

– Вот как? И вы нашли ее? Это была она?

Ангус выгнул густую черную бровь:

– Вас, кажется, сильно волнует, нашел ли я особу, с которой вы даже не знакомы.

– Я знакома с вами, – заметила она. Они шли по главному залу «Славного малого», и Маргарет старалась держаться подальше от света лампы. – И хотя вы меня очень раздражаете, мне бы хотелось, чтобы вы нашли вашу сестру.

– Как, мисс Пеннипейкер, а я-то решил, что я вам нравлюсь. Вы ведь только что признались в этом.

– Я сказала, – язвительно проговорила она, – что вы меня раздражаете.

– Ну конечно. И делаю это нарочно.

Этими словами он заработал возмущенный взгляд. Ангус потрепал ее по подбородку.

– Это очень забавно – раздражать вас. Давно уже меня ничто так не забавляло.

– Мне это не кажется забавным.

– Ну разумеется, – весело сказал он, вводя ее в маленькую столовую. – Держу пари, что я единственный, кто осмеливается противоречить вам.

– Вас послушать, так я просто какая-то фурия.

Он отодвинул для нее стул.

– Разве я не прав?

– Правы, – промямлила она. – Но все равно я не фурия.

– Конечно, нет. – Он уселся напротив. – Но вы привыкли всегда поступать по-своему.

– И вы тоже.

– Задет.

Она наклонилась вперед, и в ее зеленых глазах появился понимающий блеск.

– Именно поэтому вас так возмутило непослушание вашей сестры. Вам кажется невыносимым, что она пошла наперекор вашей воле.

Ангус заерзал. Все было забавно и прекрасно, пока он разбирался в личности Маргарет, но теперь они поменялись местами, и это было уже неприемлемо.

– Анна шла наперекор моей воле с первого же дня своего появления на свет.

– Я не говорила, что она кроткая и смиренная и делает все, что вы скажете…

– Иисусе, виски и Роберт Брюс, – пробормотал он себе под нос. – Хотел бы я, чтобы это было так…

Она пропустила мимо ушей его странную присказку.

– Но, Ангус, – оживленно сказала она, помогая себе жестами, – разве раньше она не слушалась вас, если речь шла о важных вещах? Разве она сделала что-то такое, что полностью разрушило вашу жизнь? – Он замер на мгновение, потом покачал головой. – Вот видите? – Маргарет улыбнулась, страшно довольная собой. – Вот почему вы в таком смятении.

На лице его появилось до такой степени надменное выражение, что это было почти комично.

– Мужчины никогда не бывают в смятении.

На лице ее появилось до такой степени лукавое выражение, что это было почти смешно.

– Прошу прощения, но в данный момент я вижу именно мужчину, пребывающего в смятении.

Некоторое время они смотрели друг на друга через стол, и наконец Ангус сказал:

– Если вы поднимете брови еще выше, мне придется вытаскивать их из ваших волос.

Маргарет попыталась ответить в том же духе – он видел это по ее глазам, – но смешная сторона происходящего одержала верх, и она расхохоталась.

Хохочущая Маргарет Пеннипейкер – видеть такое дано не всякому, и Ангус никогда еще не созерцал кого-то с таким удовольствием. Ее раскрытый рот образовал очаровательную улыбку, в глазах светилось настоящее веселье. Она задохнулась и наконец опустила голову и прижалась лбом к руке.

– Ах Боже мой, – сказала она, отбрасывая рукой изящный завиток каштановых волос. – Мои волосы, о Боже мой.

– А ваша прическа всегда расстраивается, когда вы смеетесь? Потому что – должен сказать – завиток этот весьма очарователен.

Она смущенно пригладила волосы.

– За день они растрепались, конечно. У меня не было времени заново заколоть их перед ужином…

– Вам ни к чему меня уверять. Я совершенно уверен, что обычно каждый ваш волосок лежит на месте.

Маргарет нахмурилась. Она всегда гордилась своим аккуратным и опрятным видом, но слова Ангуса – который на самом деле хотел сделать ей комплимент – почему-то заставили ее почувствовать себя сущей занудой.

От дальнейших размышлений на эту тему ее спасло появление Джорджа, трактирщика.

– А, вот и вы! – загремел он, с грохотом ставя на стол глиняное блюдо. – Обсушились, да?

– Так хорошо, что и не ожидали, – ответил Ангус, кивая с таким видом, какой напускают на себя мужчины, когда обмениваются одним им понятными намеками.

Маргарет закатила глаза.

– Ну, вас ждет истинное удовольствие, – сказал Джордж, – потому что у жены было приготовлено немного хаггиса на завтра. Конечно, пришлось его подогреть. Нельзя же есть холодный хаггис.

Маргарет сильно сомневалась, что у горячего хаггиса необычайно аппетитный вид, но не стала высказывать свое мнение по этому вопросу.

Ангус помахал рукой, направляя к себе исходящий от блюда аромат – Маргарет скорее назвала бы это трудновыносимым запахом, – и вдохнул его, как бы совершая некий ритуал.

– Ох, Маккаллум, – сказал он, и речь его прозвучала с таким шотландским прононсом, какого Маргарет не слышала за весь день, – если его вкус хоть немного соответствует его запаху, ваша жена – сущий гений.

– Ясное дело, гений, – ответил Джордж, схватил две тарелки с подсобного стола и поставил перед гостями. – Она ведь вышла за меня!

Ангус от всей души рассмеялся и панибратски хлопнул трактирщика по спине. Маргарет почувствовала, как к горлу подступает возражение, и кашлянула, чтобы не выпустить его наружу.

– Минуточку, – сказал Джордж, – нужно принести подходящий нож.

Маргарет посмотрела ему вслед, а потом перегнулась через стол и прошипела:

– Из чего сделано это блюдо?

– А разве вы не знаете? – Ангус явно наслаждался ее огорчением.

– Я знаю, что пахнет оно отвратительно.

– Ц-ц-ц. Вы так серьезно оскорбили нашу национальную кухню, а оказывается, даже не знали, о чем говорите?

– Скажите мне, из чего оно сделано, – сказала она, окончательно разозлившись.

– Берут сердце, крошат его вместе с печенью и легкими, – ответил он, произнося слова так, что перед Маргарет четко предстали все кровавые подробности. – Потом добавляют хорошего почечного жира, лука, овсяной крупы – и набивают этим бараний желудок.

– Что я такого сделала? – воскликнула Маргарет, вопрошая пространство. – Чем я заслужила это?

– Да бросьте, – отмахнулся Ангус, – он вам понравится. Все англичане любят потроха.

– Я не люблю. И никогда их не ем.

– Тогда вы попадете в затруднительное положение.

– Я не могу это есть, – испуганно сказала Маргарет.

– Неужели вы хотите обидеть Джорджа?