Розалинда Лейкер - Платье от Фортуни

– Я рада, что в твоей жизни все так хорошо устроилось, – Люсиль и Жюльетт сидели рядом на деревянной скамье на палубе парохода, возвращавшегося в Венецию. – Марко – прекрасный человек, и у тебя очаровательный сынишка. Скоро вы с Денизой помиритесь, и это тоже меня очень радует, – она по-матерински сжала руку Жюльетт. – Знаешь ли, дорогая, граф Карсавин никогда не сделал бы тебя счастливой, – тут ей пришлось отдернуть руку, потому что Жюльетт резко повернулась и посмотрела на нее глазами, полными тоски и боли.

– Неужели ты полагаешь, что я могу быть счастливой без него?

– Но ведь твоя жизнь полна всем, что может сделать женщину по-настоящему счастливой, – неуверенно произнесла Люсиль.

– О да, я это прекрасно понимаю и благодарна судьбе за все, что она подарила, но то счастье, которое я познала с Николаем, приходит только раз в жизни и никогда не повторяется, – голос Жюльетт смягчился, она сделала попытку улыбнуться. – Извини. Не хотела тебя расстраивать после такого чудесного дня. Мне не следовало говорить об этом.

Наступила пауза, прежде чем Люсиль ответила:

– Напротив, я очень рада, что ты сказала это. Когда-то, кажется, я рассказывала, как в юности полюбила человека, буквально перевернувшего всю мою жизнь. Но позже поняла, что никогда бы не смогла удержать его рядом с собой, даже выйдя за него замуж.

– Ты встречалась с ним во время визитов в Париж?

– Нет, он умер, когда ты была совсем маленькой девочкой.

Наступила неловкая пауза.

– Ты любила моего отца? – недоверчиво спросила Жюльетт.

Люсиль устало кивнула.

– В юности он был совершеннейшим донжуаном. А я буквально обезумела от любви к нему. У нас был бурный роман, но в один роковой день я познакомила его со своей лучшей подругой. О нет, нет, твоя мать никогда ничего не подозревала, и не имела ни малейшего представления о моих чувствах. Они обменялись только одним взглядом, и с того мгновения все другие женщины перестали для него существовать. Я видела, как на глазах рушились мои мечты, надежды.

– Ты ведь была подружкой невесты на их свадьбе.

– О да, это оказался самый тяжелый день в моей жизни. В тот же вечер Родольф во второй раз сделал мне предложение, и я приняла его.

– Но любовь к моему отцу все-таки прошла?

– Нет, но это вовсе не значит, что я не стремилась сделать Родольфа по-настоящему счастливым человеком. Если это способно утешить тебя, то могу сказать, что со временем такая любовь растворяется в повседневной жизни, заботах и теряет остроту, а годы залечивают любую тоску и боль.

Жюльетт глубоко тронул этот рассказ.

– Я всегда ощущала особое родство душ между нами несмотря на разделяющий нас возраст, но до сих пор не понимала, почему ты так боялась, что я полюблю Николая.

– Ну что ж, значит, сегодняшний день оказался очень полезным для нас обеих. И настало время сказать тебе, дорогая, чтобы ты перестала называть меня «ma tante». [20]Когда ты так говоришь, кажется, что мне сто лет! Впредь зови меня по имени.

Женщины рассмеялись, настроение у обеих улучшилось. Гудок парохода сообщил о прибытии в Венецию.

Жюльетт решила взять с собой в Париж Мишеля. Марко на это же время уезжал по делам, и ей не хотелось оставлять ребенка одного на попечение прислуги. Но Марко решительно воспротивился.

– Дорогая, изменение обстановки может неблагоприятно отразиться на здоровье Мишеля. Это совершенно бессмысленно и опасно, а кроме того, он отнимет у тебя массу времени.

– Я объяснила, почему не хочу оставлять его здесь. И потом, Арианна может поехать с нами. Это разумно.

В конце концов, Марко пришлось смириться, но только после попытки изменить сроки собственной поездки, чтобы остаться дома с Мишелем. Но это оказалось невозможным.

Они вполне благополучно добрались до Парижа. Мишель в свои десять месяцев был очень спокойным ребенком и чувствовал себя хорошо.

Жюльетт обещала Марко телеграфировать сразу же, как только они приедут. В прихожей дома Сен-Жермен их встретила Дениза, опирающаяся на трость, хотя уже могла передвигаться без костылей. В общем, ее здоровье шло на поправку. Успокоенная письмом Жюльетт, полученным до их приезда, и воодушевленная, что ей снова удалось сделать по-своему, Дениза крепко обняла сестру.

– Вот мы и начинаем все снова! Больше между нами не возникнут разногласия! – поздоровавшись с Люсиль, она взглянула на Мишеля, которого Арианна держала на руках. Первое, что бросилось ей в глаза, было несомненное сходство с Карсавиным. – Он вырастет настоящим красавцем, – задумчиво произнесла Дениза.

– О, он не доставит вам больших хлопот, синьора, – сказала Арианна по-итальянски. Она не поняла французской фразы Денизы, и в то же время не заметила в глазах этой дамы ни теплоты, ни расположения к ребенку. Взгляд баронессы, брошенный в сторону Мишеля, был холодно оценивающим, словно та прикидывала, сколько можно получить за эту очаровательную безделушку.

Дениза повернулась к Жюльетт.

– Не знаю, что сказала нянька, но я приготовила две комнаты наверху для нее и ребенка, – и снова ее лицо расцвело улыбкой. – Как только вы с Люсиль приведете себя в порядок после утомительной поездки, мы немного перекусим и поболтаем. Не забудь захватить с собой рисунки и список идей, который привезла с собой. Мы не можем терять время попусту.

Поднимаясь по лестнице в свои комнаты, Жюльетт и Люсиль обменялись понимающими взглядами. Дениза не изменилась и не изменится никогда.

Наступила суматошная пора. Жюльетт посетила месье Пьера и обнаружила, что тот почти выздоровел и с нетерпением желает приступить к работе. Он уже слышал от Денизы, что Жюльетт снова будет работать на ателье Ландель, и его очень вдохновила идея «кружевной коллекции». Эта мысль понравилась и Денизе. Жюльетт вскоре поняла, почему модельер, заменяющий месье Пьера, не способен включиться в работу. Дениза не сообщила ему с самого начала, что он принят временно, лишь до тех пор, пока выздоровеет месье Пьер. Жюльетт прекрасно понимала состояние молодого модельера. Дениза обманывала всех: молодого человека, ее, Люсиль и даже порой саму себя. Жюльетт обнаружила обман вскоре после приезда: Дениза ни разу не воспользовалась тростью, и в течение первого же часа бесследно исчезла ее хромота.

– Мне следовало бы догадаться раньше, что Дениза пошла на свои старые уловки, чтобы манипулировать всем и вся для достижения своих целей, – сокрушенно заметила Жюльетт, обращаясь к Люсиль. – Как жаль, что она никогда ничего не способна высказать прямо, а всегда прибегает к этим отвратительным уверткам.

– Ты будешь права, если откажешься от своих обещаний.

Жюльетт улыбаясь, покачала головой.