Розалинда Лейкер - Платье от Фортуни

– Давай попросим Денизу быть крестной матерью Сильваны, – предложил Марко за их первым совместным завтраком после родов. – Все отчуждение, которое еще существует, пройдет.

Его предложение понравилось Жюльетт.

– Я рада, что тебе это пришло в голову. Сегодня же напишу.

Получив приглашение, Дениза поняла, что наконец настало время сыграть роль щедрой тетушки. Возродились надежды, что со временем кто-нибудь из детей Жюльетт свяжет свою карьеру с ателье Ландель. Первая победа – когда она уговорила сестру снова приняться за любимое занятие. Главное сделано. Теперь, несмотря на большое расстояние, разделяющее их, ей казалось, что стоит приложить еще одно небольшое усилие, и дети станут частью ее плана. И вновь Дениза мечтала, как увлечет их идеями о блестящем будущем в мире haute couture.

Она никак не могла придумать, какой же подарок выбрать для крестницы. В прошлом в подобных случаях Дениза преподносила младенцам кольца для салфеток с гравировкой, но ребенку Жюльетт хотелось подобрать что-нибудь особенное. Внезапно ее осенило. Ателье Ландель необходимо превратить в частную компанию. Она поделит акции между Сильваной, Мишелем и Жюльетт. Марко придется выкупить свою долю, подобные взаимоотношения с мужем сестры представлялись Денизе вполне допустимыми, единственное условие – акции не могут продаваться за пределами семьи. Ее адвокаты все тщательнейшим образом организуют. Дениза ликовала. Сети раскинуты!

Очень скоро после прибытия в Венецию Дениза поняла, что брак Жюльетт весьма удачен. Если бы не это, она, без сомнения, сделала бы еще одну попытку уговорить сестру вернуться в Париж. Но сейчас, взглянув на их семейную жизнь, поняла, что это невозможно. Еще одно препятствие возникло, когда Марко решительно отверг ее предложение о распределении акций.

– Это очень щедро с вашей стороны, дорогая Дениза, – сказал он, – но я предпочел бы, чтобы вы подождали с реализацией вашего предложения до совершеннолетия детей. Не буду возражать, если Жюльетт желает принять предложенные ей акции, что касается меня самого, то я в настоящее время не могу позволить себе никакие капиталовложения за пределами Италии.

– Но это же абсурд! – взорвалась Дениза. – Мое ателье – одно из самых популярных в Париже со дня его основания!

Тут вмешалась Жюльетт.

– Дениза, не расстраивайся. Не будем ссориться. Марко ни в коем случае не хотел оскорбить тебя. Я с благодарностью возьму акции, но Марко прав: детям не следует принимать такие подарки, сам же он пусть поступает, как считает нужным.

Дениза боролась с охватившим ее разочарованием. Не слишком ли призрачным оказался ее план? Ну, по крайней мере, удалось заманить в ловушку Жюльетт. Пока следует удовлетвориться этим, когда же прекратятся пересуды о скорой войне, Марко, конечно же, примет ее предложение. Любой ценой следует сохранить его дружбу.

– Ну что ж, я хотела как лучше.

На следующий день Дениза купила алмазную подвеску для Сильваны и золотые карманные часы для Мишеля. Подарки предполагалось вручить детям по достижению совершеннолетия.

И хотя Дениза могла рассчитывать на самый теплый домашний прием в особняке Романелли, тем не менее, предпочла остановиться в «Гранд отель де Бэн» на Лидо. Она не любила семейные шум и суету. К тому же, здесь можно было показать свои кружевные туалеты из последней коллекции ателье Ландель, так как этот отель часто посещали богатые и значительные люди. Многие клиенты говорили ей, что чувствуют себя в новой одежде подобно грациозным лебедям, и у нее самой возникало такое же ощущение, когда тонкие кружева вздымались подобно утреннему туману и нежно охватывали фигуру. На крестины она надела светло-коричневый кружевной туалет, радуясь не только тому, что стала крестной ребенка сестры, но и возможности не держать его на руках во время церемонии. Эту обязанность приняла на себя другая крестная – венецианская подруга Жюльетт. Присутствовали также Фортуни и Генриетта. Дениза почувствовала некоторую неловкость при мысли о встрече с ними, но Жюльетт успокоила ее.

– Фортуни ничего не знает, каким образом я стала обладательницей дельфийского платья. Единственное, что я рассказала – это как нашла его.

Дениза вздохнула с облегчением. Ей очень хотелось посетить Палаццо Орфей и взглянуть на представленные туалеты и ткани, но это оказалось бы невозможным, если бы Жюльетт рассказала правду. Генриетта, узнав о ее намерении, прислала Денизе специальное приглашение.

– Я все покажу вам сама.

Но, к великому разочарованию Денизы, она не увидела, как делалось волшебное плиссе, хотя почти со всем остальным ей удалось познакомиться. И в ней с новой силой вспыхнула зависть к Фортуни. Она видела какую-то высшую несправедливость в том, что ателье Ландель приходилось внимательно присматриваться к новым веяниям на горизонте моды и в соответствии с ними выстраивать свою деятельность в постоянном страхе перед конкуренцией. А Фортуни держался за свой древний прототип, и у него все шло прекрасно. Дениза узнала, что он даже запатентовал его, рассматривая этот прототип в качестве нового революционного изобретения в моделировании. И все же у Денизы были все основания полагать, что его клиентура была несравненно более малочисленной, чем клиентура ателье Ландель и других парижских модельеров, несмотря на определенный интерес, проявляемый к его туалетам, и на хвалебные отзывы в прессе. Но одно было совершено ясно – Фортуни может стать для всех опасным соперником.

Незадолго до отъезда из Венеции Дениза в ответ на гостеприимство хозяев Палаццо Орфей пригласила Фортуни и Генриетту отобедать с ней, Жюльетт и Марко в «Гранд отель де Бэн». Выдался чудесный вечер, обед оказался превосходным. Потом они долго сидели на террасе и пили кофе. Играла музыка, волны Адриатики нежно касались берега всего в нескольких шагах от отеля. Беседа продолжалась, когда какой-то француз лет пятидесяти, прогуливавшийся с сигарой по саду после обеда, решил возвратиться в свой номер. Поднимаясь по ступенькам террасы, он обратил внимание на группу за столом и с улыбкой остановился. Генриетта заметила его первой.

– О, кого я вижу! Посмотри, Мариано! Жак Берне! Это наш старый друг из Парижа. Мы так давно не виделись, – пояснила она остальной компании.

– Тогда пригласите его за наш столик, – предложила Дениза. Она уже успела разглядеть незнакомца. Высокий седой мужчина, далеко не красивый, но со стройной моложавой фигурой, в безупречном вечернем костюме, бесспорно вышедшем из мастерских «Совил Роу». Жены таких мужчин обычно также знают толк в одежде. Дениза не упускала ни малейшей возможности сделать рекламу своему ателье.