Дороти Гарлок - Путь в Эдем

Самые маленькие девочки, Ди и И, были в восторге от того, что так скоро снова видят Мэгги. Их личики раскраснелись. Они схватили свою любимицу за руки, что-то наперебой ей рассказывали, прыгали, хохотали и визжали от радости.

Лайт прислонился к вязу, смотрел, как его жена играет в «перетягивалки» с малышками, и думал о том, что иногда она сама похожа на ребенка. Но только иногда. Делавара в пещере убил не ребенок. И его целовал и ласкал не ребенок. Лайт почувствовал, как напряглась его плоть, когда он вспомнил о сладостных и страстных ночах, проведенных с ней. Ему хотелось остаться с ней наедине. Он с нетерпением ждал того дня, когда они смогут продолжить свой путь к их горе.

А еще он ревновал Мэгги к шведу. Не изменились ли ее чувства к нему самому теперь, когда она познакомилась с этим белым? Лайт никогда не чувствовал себя полукровкой, неполноценным. Однако сейчас он жалел, что мать его была из индейцев. А вдруг Мэгги захочет остаться с белыми?

После того как Лайт убил негодяя, пытавшегося ее изнасиловать, он решил взять ее с собой, понимая, что только он сможет защитить Мэгги. Ему не приходило в голову, что он полюбит ее так отчаянно, всем своим существом. Она поистине стала его сокровищем, его жизнью.

Он найдет на реке подходящее место и построит им убежище на зиму. Он будет ставить капканы и продавать меха Макмиллану. А весной купит у осейджей лошадей, и те перевезут их через равнины. Он надеялся перезимовать с осейджами на противоположном берегу, но пришло время сделать остановку. Рядом с Макмилланами им будет безопаснее, да и Мэгги веселее.

Лайт сжал кулаки. Ни один мужчина не отнимет ее у него! Никто не сможет понять ее душу так, как понимает он. Она стала его лесным эльфом, его феей. Он скорее убьет шведа, чем отдаст ему свою Мэгги.

Следопыт стал думать о Нильсене. Поль рассказывал, что мать Эли – шведка. Она умерла, когда мальчику было одиннадцать лет. Куда делся его отец, Дешанель не знал. Сам Эли, когда друг спрашивал его об этом, только пожимал плечами.

Поль и Эли последние несколько лет провели на Огайо. Им в голову не приходило, что Миссури окажется такой строптивой. Все эти бурные течения, пороги, водовороты, мели… Француз утверждал, что они сделали глупость, сунувшись в эту бешеную реку и в эти дикие земли. Но Эли почему-то упрямился и возвращаться не хотел. Поль вздыхал, однако оставался со шведом – не бросать же друга в таких дебрях. От них и так уже сбежали четверо.

Лайту нравился француз. Он восхищался его преданностью другу. С таким товарищем не пропадешь. Лайт надеялся, что Макмиллан найдет для Эли Нильсена восемь – десять осейджей, с которыми они смогут отправиться вверх по реке. Но в то же время он готов был биться об заклад, что поселенец будет подсовывать этим мужчинам двух своих старших дочерей, чтобы те осели рядом с ним. Как выражался мистер Мак – «соблазнять».

Макмиллан, безусловно, человек жесткий. Разве он не приказал Лайту убить Крюгера, если тот пойдет к дому? На реке было полно разбойников (речников – как их называли), а в лесах – делаваров. Поселенец должен принимать все необходимые меры для того, чтобы выжить и уберечь свою семью.

В сгущающихся сумерках появились светлячки. К кваканью лягушек присоединился хор сверчков. Птицы смолкли. Заухала сова. Лайту стало тоскливо. Он вспомнил то время, когда его семью убили, а Мэгги еще не появилась.

От причала пришел Калеб с поклажей Лайта. Негр подошел к следопыту и бросил вьюки к его ногам.

– Мистар велел Калебу принести. – Голос у гиганта был удивительно высоким, словно говорил не он, а кто-то другой.

– Спасибо.

Лайт задрал голову – не сидит ли кто у негра на плече?

– Калеб! Калеб! – Младшая дочка Mакмиллана, И, бросилась к нему. – Качаться, Калеб!

Мэгги и Ди не поспевали за ней.

С блаженной улыбкой гигант протянул руки, схватил девочку за запястья, поднял над землей и начал крутить. Восторженный смех. Визг.

– Теперь меня, меня! – заверещала Ди, когда Калеб остановился и И снова оказалась на земле.

Трудно было решить, кто получал большее удовольствие от игры: темнокожий великан или девочки.

Калеб опустил Ди на землю.

– Теперь Мэгги! Мэгги! – Малышки запрыгали и захлопали в ладоши.

– Нет! Нет!

Мэгги спряталась за Лайта, обхватила его руками и уткнулась лицом ему в спину.

– Не бойся, Мэгги. Калеб сильный! Он тебя не уронит!

Из пристройки вышла миссис Макмиллан:

– Не надоедайте миссис Лайтбоди.

– Мы не надоедаем, ма!

– Ты опять их балуешь, Калеб. – Миссис Макмиллан покачала головой.

– Угу, миз Мак. Так, надо быть.

– Пора идти в дом, девочки. Попрощайтесь с мистером и миссис Лайтбоди.

– Но, ма!..

– Калеб обещал поймать светлячка. Мы хотели показать Мэгги!

– Никаких «ма». Завтра покажете. Девочки неохотно ушли в дом, а Калеб зашагал обратно к причалу.

Наконец они остались одни, и Мэгги обняла мужа. Лайт прильнул к ее губам. Когда влюбленные оторвались друг от друга, Мэгги спросила:

– Где мы будем спать, Лайт?

– Я покажу тебе. Там мы с тобой будем совсем одни.

Он еще раз поцеловал ее.

– Мне опять так хорошо, как всегда, когда мы целуемся. И я… я хочу быть с тобой. Ты будешь меня любить этой ночью? – Мэгги теснее прижалась к мужу.

– Столько, сколько тебе захочется, chérie. Лайт погладил жену по голове, а потом обнял ее крепко-крепко и долго стоял неподвижно. Мэгги высвободилась из его объятий.

– Я пойду посмотрю, как там Эли.

– Нет! Останься со мной. – Лайт крепко сжал ее руку.

– Лайт? – Мэгги заглянула мужу в глаза. Он покачал головой:

– Ты ему не нужна, chérie. О нем позаботятся другие.

– Но, Лайт…

– Мы уже давно не были вдвоем. Пойдем скорее в нашу постель.

– Почему ты так говоришь? Тебе не нравится Эли?

– Не надо об этом, радость моя. Утром мы отсюда уходим.

– Но ты же сказал, что мы останемся!

– Не здесь, ma petite. Мы устроим себе жилье и останемся на зиму.

– А здесь нам остаться нельзя?

– В чужом доме – нет, chérie. Я устрою нам собственный. Он будет недалеко.

– Но… Эли и Поль…

– …отправятся своей дорогой. Пойдем, мое сокровище. Мне давно хочется побыть с тобой.

– Ты Эли нравишься. Ты его спас…

– Я спас бы любого.

– Даже Крюгера?

– Oui, моя кошечка. Даже зная, что позже убью его.

Мэгги нахмурилась:

– Я не понимаю, Лайт, но я твоя жена и делаю то, что ты говоришь.

Она действительно была его женой! У Лайта дрогнуло сердце. Ему не хотелось привязываться к ней. Ему не хотелось снова подвергать себя опасности любить и потерять любимую. Он притянул Мэгги к себе, крепко обнял и начал укачивать.

Эй приподняла Эли голову и поднесла к его губам чашку. Он все время просил пить. Эй поила молодого человека настоем из ивовой коры, который приготовила мать. Осмотрев рану на лодыжке, миссис Макмиллан объявила, что лихорадка не от нее. Гоншей действовал благоприятно – рана затягивалась. Она велела мужу убить утром несколько белок, чтобы сделать припарку из беличьих мозгов и размятых листьев женьшеня.