Зита Кристиан - Золотые узы

– Аурелия! Я знала, что ты меня найдешь. Мне так больно.

Аурелия бросилась к сестре и поцеловала ее в щеку.

– Не бойся, – прошептала она, убирая со лба Виолетты грязные влажные волосы. – Я тебя вылечу. Ты выздоровеешь.

Аурелия с трудом боролась с тошнотой – от подстилки шла жуткая вонь. С чего же начать? Она приложила сначала ладонь, потом губы ко лбу Виолетты: под сорок, не меньше. Затем подняла с пола одеяло и накрыла им сестру. При виде ее худеньких ключиц и вздувшегося живота Аурелию охватил ужас, который ей едва удавалось скрывать.

Она проверила пульс. Боже, что это такое? Пощупала пульс еще раз. По крайней мере сто сорок ударов в минуту. Приподняв одеяло, Аурелия прижала пальцы сначала сбоку, потом к середине вздутого живота. Виолетта закричала.

– Тише, тише, родная, – шептала Аурелия, понимая, что словами сестре не поможешь.

Она слишком тяжело больна, раздут мочевой пузырь – видимо, она не мочилась уже несколько дней. Скорее всего воспаление яичников – отсюда боль в нижней части живота. Все симптомы родильной горячки. Виолетте осталось жить несколько часов.

– Я умру. Я знаю, что умру! – Тонкие пальцы Виолетты обхватили запястье Аурелии. – Я слышала разговор девушек. Мое дело плохо… Я знаю…

– Не говори так, родная. – Она мягко высвободила запястье. – Мне надо тебя осмотреть, будет немного больно. Я постараюсь побыстрее.

Аурелия знала, что Флетчер Скалли все еще стоит в дверях. Хоть бы постыдился и ушел! Но просить его о чем-нибудь бесполезно. Она вынула фляжку с виски из того отдела сундучка, где Виолетта раньше держала свои лосьоны, и одновременно открыла крышку над двойным дном. Потом, облив руки виски, начала гинекологический осмотр.

Аурелия, которая все это время от страха и отчаяния невольно задерживала дыхание, подняла голову и наконец осмелилась выдохнуть. Итак, заражение крови.

– Ты видела мою дочку? Правда, хорошенькая?

– Да, очень, – с трудом проговорила Аурелия. Скалли хмыкнул.

– Я назвала ее Люси Мод – в честь Наны. Как ты думаешь, это поправилось бы Нане?

– Конечно. – Аурелия достала бутылочку с пилюлями. – Виолетта, это стрихнин. Я дам тебе совсем немножко, только чтобы расслабить мышцы и облегчить боль.

«Это все, что я могу сделать для умирающей – чуть-чуть снять боль». Аурелия посмотрела вокруг – на столе стояли наполовину полная бутылка красного вина и жестяная кружка. Стол, стул и кровать – вот и вся мебель. Аурелия вытерла край кружки и налила немного вина. Она поднесла кружку к губам сестры, думая о том, что алкоголь может облегчить состояние больной, но только если ее как следует напоить.

Виолетта выпила вино, Аурелия подошла к столу, чтобы налить еще. Но Скалли схватил бутылку.

– Нечего переводить вино на эту дрянь!

Аурелия дала ему звонкую пощечину. Скалли грубо схватил ее за руки, но она резко наступила ему каблуком на ногу и изо всех сил ударила коленом в пах. Флетчер скорчился от боли и отшатнулся. Его губы искривились в злобной ухмылке.

– Все вы друг друга стоите. Грязные шлюхи! – Он схватил бутылку и, ударив ею о край стола, зажал в руке горлышко с острыми зазубринами. – Собирался покончить с одной шлюхой, а придется покончить с двумя.

– Отойди, а то закричу!

– Кричи, тебя все равно никто не услышит. – Он сделал еще один шаг. – А если и услышат, то никто не станет вмешиваться.

Аурелия выхватила из сундучка револьвер, и в этот момент Скалли бросился на нее.

Ей казалось, что все происходит в замедленном темпе, хотя на самом деле прошли доли секунды.

Локоть прижат к боку. Рука тверда. Кисть расслаблена. Нажимай на курок.

Виолетта закричала. Уже не от боли, а от страха.

Отдача бросила Аурелию назад. Пуля попала Скалли в грудь. Он взмахнул руками и упал на усеянный битым стеклом и залитый вином пол.

Виолетта рыдала; Аурелия словно оглохла. Она медленно подошла к Скалли, наклонилась и дрожащей рукой пощупала пульс на шее. Скалли был мертв.

Она убила человека. Аурелия не знала, сколько времени стояла как в столбняке, глядя на мертвое тело и кровавую пену на губах Флетчера. Минуту? Десять? Только когда в дом ворвался Клейтон, она пришла в себя и сказала:

– Он мертв.

– А ты? Я слышал выстрел.

– Я в порядке.

Аурелия поняла, что означал его взгляд. Клейтон хотел схватить ее в объятия и крепко прижать к себе. Но этого она не могла позволить себе. Ни сейчас, ни позже.

– Пожалуйста, убери труп, – бесстрастным голосом сказала Аурелия. – И принеси немного чистой воды.

Но Клейтона прежде всего интересовала Виолетта. Та затравленно смотрела на него глубоко запавшими сиреневыми глазами. По щекам ее текли слезы.

– Простите меня, – сказала она. – За то, что я вас ударила, и за то, что взяла деньги. Но они были очень нужны нам.

– Так он к тебе не приставал? – вырвалось у Аурелии.

Виолетта покачала головой:

– Нет, но нам нельзя было задерживаться. Значит, Клейтон говорил правду.

Вопреки ожиданиям Аурелии мистер Гардиан не издал победный клич. Да и для нее признание Виолетты не явилось таким уж потрясением.

По крайней мере Клейтон получил то, зачем сюда приехал, – признание вины на смертном одре и в присутствии свидетеля. Надо полагать, партнер удовлетворен. Но по его лицу было невозможно прочесть, что он чувствует и думает. Не сказав Виолетте ни слова, Клейтон подхватил Скалли под мышки и вытащил на улицу.

В лазарете после лавины столько раз звучал этот звук скребущих по полу башмаков на покойнике. Аурелия надеялась, что никогда его больше не услышит. А сейчас услышала и улыбнулась.

Старайтесь, если можно, победить инфекцию и укрепляйте сопротивляемость организма пациента: такую стратегию предписывала медицина. Аурелия перебирала способы, какими можно победить микробы, подтирая пол после того, как Виолетту еще раз стошнило – природа сама стремилась извергнуть из себя инфекцию. А вот укрепить сопротивляемость организма было уже невозможно. Аурелия села рядом с сестрой и стала ждать.

Клейтон, все еще не сказавший ни единого слова, сидел на ступеньке за дверью, слушая, как где-то бренчит пианино, и глядя на прохожих. Он уже сообщил в полицию о смерти Флетчера Скалли, и там с готовностью признали, что миссис Брейтон застрелила его в порядке самообороны.

Аурелия вытерла лоб сестры тряпочкой, смоченной в чистой воде, которую принес Клейтон. Она бодрствовала у постели больной, перебирая в памяти грустные воспоминания их с Виолеттой детства. Не такое будущее они рисовали в своем воображении! Правда, Аурелия предполагала, что ей придется пожертвовать любовью во имя образования и карьеры. Это предположение сбылось, но жертва далась гораздо тяжелее, чем она могла себе представить. Виолетте, по общему мнению, была уготована счастливая жизнь с обожающим и исполняющим каждую ее прихоть мужем. У нее будет роскошный дом, где она развесит свои вышивки и акварели, и у нее родятся херувимы-дети.