Патриция Хэган - Горячие сердца

Она поежилась в кресле.

– Стало быть, у людей долгая память? Простите меня, если я покажусь вам невежливой, мистер Дантон, но я не обязана давать вам отчет о своем прошлом.

– Как я уже сказал, – продолжал он, – вы пробудили во мне любопытство, Я приобрел галантерейную лавку в Голдсборо и значительно расширил ее, так что теперь она считается одной из самых крупных в городе. Вы бы непременно услышали о ней, если бы хоть изредка наведывались в город, но, как я слышал, вы там не появляетесь. Итак, я стал прислушиваться к разговорам о вас, которые вели между собой посетители лавки, – о кавалерийском офицере-северянине, который обещал вернуться к вам, но до сих пор не сдержал слова, о вашем погибшем женихе, который встретил смерть от этого кавалериста. Кроме того, я знаю о вашем отце, который пользовался славой одного из самых храбрых солдат в армии Союза, а также о том, с каким презрением относились к нему в этих краях.

– Странно, мистер Дантон! Вы проделали весь этот путь только для того, чтобы вмешиваться в мои личные дела? Придется попросить вас покинуть мой дом, даже не предложив вам из вежливости чашку чая.

– Погодите минутку, мисс Райт! – Он сделал примирительный жест рукой. – Я явился сюда не затем, чтобы обсуждать ваше прошлое, просто хотел дать вам понять, что мне известно, кто вы такая. На мой взгляд, к вам относились крайне несправедливо, и я не верю ни единому слову из того, что слышал. Разумеется, это не мое дело, и слухи меня тоже не касаются. Пожалуй, лучше вернуться к самому началу и объяснить вам подробно, кто я такой, и уже затем перейти к причинам моего приезда.

Она кивнула и уселась в кресло напротив него, держась настороже.

– Я из тех людей, которых южане называют «саквояжниками», – сообщил он с явным удовольствием. Китти удивилась, он заметил это и пояснил: – Вы ничего о них не слышали? Саквояжники – ужасные люди, моя дорогая. Будучи выходцами с Севера, мы скупаем по дешевке земли южан, наживая себе состояние на последствиях войны извлекая выгоду из поражения конфедератов. Строго говоря, меня нельзя называть саквояжником. Я – южанин, родом из Виргинии, и сражался на стороне Юга. Но когда война закончилась по причине, непонятной даже мне самому, я предпочел не возвращаться домой, а поселиться здесь. Я приобрел лавку, и теперь она стала самым процветающим предприятием в Голдсборо. Однако для меня недостаточно быть просто владельцем магазина. Я верю в возможности фермерского хозяйства и в то, что будущее этого штата связано с табаком. Но больше всего верю в землю, и вот я подхожу к цели моего визита.

Глаза Китти снова сузились, она стиснула руки на коленях, словно предчувствуя, что ее ожидает.

– Вам знаком участок Гриффинов, который граничит с вашим с северной стороны?

Она медленно кивнула.

– А владения Мосли к западу от ваших?

Китти еще раз кивнула.

– А поместье Темплов, которое лежит на востоке, по другую сторону дороги?

– К чему вы клоните, мистер Дантон? – воскликнула она в раздражении. – Играете со мной в кошки-мышки? Я не в настроении…

– Перехожу к делу. – Он снова сделал жест рукой, призывая ее к молчанию. – Теперь вся эта собственность принадлежит мне.

– Вы хозяин всего? Вы приобрели имущество Мосли, Темплов и Гриффинов? Как такое может быть? Их владения, взятые вместе, составляют никак не менее двух тысяч акров земли.

– Совершенно верно. – Он улыбнулся и подкрутил ус. – Кроме того, за ними оставались неуплаченные налоги на довольно крупную сумму, которую они не могли возместить. Валюта Конфедерации полностью обесценилась. Я приобрел их земли за долги.

– Грязный подлипала! [3] – Она неловко вскочила на ноги. – Очередной стервятник, наживающийся на несчастьях других людей. Скажу вам одно, мистер Джером Дантон: если вы думаете, что можете ободрать меня как липку, то вы очень ошибаетесь. Если бы вы взяли на себя труд проверить налоговые декларации, то убедились бы, что за мной не числится никаких долгов. По крайней мере, за тысяча восемьсот шестьдесят четвертый год. От таких людей, как вы, мне становится дурно! И я рада сообщить вам, сэр, что вы только напрасно потратили время, явившись в мой дом.

Не обращая внимания на ее вспышку ярости, он продолжал спокойным тоном:

– Я проверял налоговые декларации, мисс Райт, и знаю, что за вами, но крайней мере на данный момент, никаких долгов не числится. Но я все же счел нужным явиться сюда, чтобы предложить вам приемлемую цену за вашу землю. Думаю, вам пора здраво посмотреть на вещи и понять, что для вас, незамужней женщины, ожидающей в скором будущем ребенка, которого придется растить одной, невозможно возделывать эту землю. Я много слышал о вас в своей лавке и о том, как Кори Макрей мало-помалу увел ваших преданных друзей-негров прямо у вас из-под носа. С вами не осталось никого, кроме дряхлого седого негра и старой негритянки, матери разбойника, объявленного вне закона, за которым охотятся все белые мужчины в графстве. Однажды ночью он даже ограбил мою лавку. Но не в этом суть. Я готов щедро заплатить за вашу землю.

– Вы понапрасну тратите время. Я не собираюсь продавать свой участок.

Любезное выражение не исчезло с лица Джерома Дантона.

– Мисс Райт, настанет день, и вы станете умолять кого-нибудь избавить вас от этого бремени. Вряд ли тогда я смогу быть столь же щедрым с вами, как бы глубоко ваша красота ни трогала мое сердце. Я деловой человек и от души советую вам как следует обдумать мое предложение.

Раздался короткий стук в дверь, и, не дожидаясь приглашения войти, Джекоб быстро переступил порог кухни, неся в руках мешочек с травами. Он испуганно переводил взгляд с Китти на гостя, не спускавшего с нее пристального взора.

– Я принес травы, – произнес он едва слышно.

– Наш гость не останется на чашку чая, Джекоб.

– Джекоб! – воскликнул Джером, обращаясь к старому негру. – Я бы хотел, чтобы ты предупредил мать этого разбойника Гедеона. Скажи ей, что, если он еще раз осмелится ограбить мою лавку, я выслежу его и повешу на ближайшем дереве.

Китти увидела, как задрожали руки Джекоба. Ей было неприятно видеть, что такой тип, как Дантон, стращает ее самого верного друга.

– Ничего не говори Ноли, Джекоб, не трогай ее, – произнесла она тихо. – Ей и без того хватает забот. – И затем, обращаясь к гостю, добавила: – Я была бы вам очень признательна, если бы вы покинули мой дом.

Он медленно поднялся с места и направился к двери, все еще внимательно наблюдая за Китти.

– Я говорю совершенно серьезно, мисс Райт, и предостерегаю и вас. Плита, на которой вы готовите сейчас, украдена из моей лавки, и, кроме того, мне известно, откуда взялась лохань во дворе. Очевидно, именно к вам попадают украденные вещи, и тем самым вы становитесь соучастницей грабителей, не менее виновной, чем они сами. По-видимому, ваш дом служит убежищем для Гедеона и его банды…