Конни Брокуэй - Безрассудный

В конце концов незнакомец ушел, и мать вскоре тоже ушла. Ее красивое лицо было искажено тревогой. Желая успокоить ее, Рейн выскользнул из своего убежища и пошел следом. Вместо того чтобы вернуться в свою комнату, мать поспешно прошла в маленький кабинет, где принимала местных торговцев и отдавала распоряжения прислуге. Прежде чем Рейн догнал ее, она закрыла за собой дверь.

Встревоженный Рейн заглянул в замочную скважину. Он увидел, что мать нагнулась над старой восточной чайной коробкой и начала нажимать на деревянные пластинки на ее поверхности. Внезапно из центра коробки выскочил плоский ящичек.

Мать с благоговением достала из него тяжелую золотую вещь. Она была большой, формой немного напоминала дракона или льва и была украшена сверху большими, грубо обработанными камнями. Мать держала ее в руках всего секунду, а потом снова спрятала в потайной ящик.

Рейн не понял, что это была за вещь, но тем не менее догадался, что его мать хотела бы сохранить ее в тайне. Он никогда никому не говорил о ней. Даже Эшу. И уж конечно, своему отцу.

Только позднее, когда до него дошли слухи и сказки о так называемом кладе Макларенов, он понял, что именно тогда увидел. Но к тому времени его матери уже не было в живых. Не питая большой любви к ее родственникам и еще меньше – к своему отцу, он хранил молчание.

Сидя в тюрьме, он часто думал о той уродливой броши. Она стала его путеводной звездой, с ней были связаны его самые заветные мечты. Он хотел продать ее и на эти деньги зажить.

Пробраться в Уонтонз-Блаш так, чтобы об этом не догадался отец, не представляло труда. Рейн просто присоединился к слугам, ждавшим кареты своих хозяев. Он подхватил чей-то сундук, взвалил его на плечо, вошел вслед за лакеем в замок, а потом поднялся по лестнице наверх. Там он бросил свою ношу и скрылся в комнате матери, предполагая, что меньше чем через час все будет проделано.

Но его план дал сбой. Здесь все изменилось, и ни одной маминой вещи не сохранилось.

С тех пор он без устали обыскивал замок.

Верхние этажи восточного фасада, которые и четыре года назад почти не использовались, теперь были полностью заброшены, превратились в склад. И в какой склад! Если последняя неделя и дала что-то Рейну, так это возможность заново оценить того демона, который владел его отцом. Он никогда еще не сталкивался со столь ярким доказательством человеческой жадности. Замок был буквально набит мебелью, сундуками, ящиками. И какая же здесь была фантастическая смесь ценных вещей и хлама!

Ничто не выбрасывалось. Человек мог бы потратить жизнь, перебирая эти обломки и ошметки, сокровища и мусор, накопленные десятком поколений, в поисках одной маленькой восточной коробки.

Но у него не было выбора. У него не было ни денег, ни ремесла, ни прошлого, ни будущего. Он не мог или, скорее, не хотел обращаться к отцу. Карр считал, что его младший сын гниет во французской тюрьме, и пусть себе считает дальше…

Рейн сплел пальцы на животе и уперся подбородком в грудь, размышляя. Все осложнилось.

Фейвор Макларен.

Он улыбнулся. Как все-таки странно… Надо же было, чтобы именно эта девушка, а не какая другая освободила его, сама того не желая.

Рейн вспомнил день, когда девять лет назад долговязая девчонка спасла ему жизнь. Тогда никто из домашних Карра не удосужился узнать имя спасительницы. А он узнал… только узнал несколько месяцев спустя, после того как его раны зажили. Девочка к тому времени куда-то исчезла.

…Рейн закрыл глаза. Вкус отличного портвейна не смог заглушить на его губах тонкий привкус ее губ. Если бы ее звали Сэл, Пег или Энн, он мог бы сделать именно то, в чем она его заподозрила.

Только она ошибалась в одном: он сделал бы это не из чувства мести.

Его предавали и использовали столько раз, что ее маленькое предательство даже не появилось в его списке самых крупных обид. Забавно, что Фейвор остро ощущала свою вину. Его поздравления святым сестрам.

Нет, он овладел бы ею потому, что хотел ее.

Желание и томление, которые он держал в узде с того момента, как она покинула его, внезапно вырвались на свободу с разрушительной силой. Рейн сделал глубокий вдох. Он не собирался рассказывать ей, что ее образ преследует его, что он пробуждает в нем похоть сильнее, чем податливая плоть и опытный рот других женщин. Нельзя давать ей в руки такое оружие.

Рейн нахмурился. Как объяснить эту неправдоподобную смесь невинности и искушенности в ней? Откровенный, прямой взгляд и искусную ложь? Это была загадка, и, более того, она его раззадоривала и возбуждала почти так же, как ее красивое тело.

Он снова ощутил бархатную кожу ее груди, податливость ее тела, заново пережил тот простой поцелуй.

Ему хотелось большего.

Проклятие, но ведь ее зовут Фейвор Макларен, и эта девушка имеет полное право ненавидеть его и желать ему смерти. Единственная девушка в мире, которой он обязан помогать всем, чем может. Девушка, чью жизнь он погубил.

– Тащите его к воротам!

Веревки, стягивающие ему запястья, натянулись, и он упал лицом вниз, ободрав подбородок и лоб. У него даже не было сил повернуть голову.

– Вставай, английский ублюдок! Вставай, мерзавец! – Жестким каблуком сапога кто-то ткнул его в бок, сломав то, что еще оставалось целым.

Он застонал. Больше он ни на что не был способен. Его схватили за руки и поволокли к арке над входом в древнюю башню. Там они поставили его, почти потерявшего сознание, под зубьями поднятой железной решетки. Его били и толкали; злые голоса звенели в ушах; смрад потных тел и едкий дым травяных факелов забивали ноздри.

Рот его наполнился металлическим привкусом. Кровь запеклась на губах и капала с подбородка. Кровь заливала один глаз и текла на сорочку.

– Макларен! – теперь кричали они с торжеством. – Макларен! Выходи к нам!

Высоко над ними раздался в ответ слабый женский голос:

– В чем дело? Чего вы хотите?

Его дернули за веревку спереди, и он упал на колени. За его спиной хриплый голос ответил:

– Мы ищем Макларена!

Он прищурился, увидел худую, средних лет женщину в лохмотьях, с таким свирепым лицом, что оно лишилось не только признаков пола, но и всякой человечности. Это ее палка первой сломалась о его плечи.

– Клана Макларенов больше нет, – ответил голос сверху, на этот раз тише.

– Нет, леди, вы ошибаетесь! – возразил мужской голос. – Мы из этого клана. Пусть англичане прогоняли нас из наших домов и сжигали на собственных фермах. Пусть они нас изничтожали, но мы уцелели. Мы – из рода Макларенов, и мы привели лэрду английского насильника, чтобы научить его шотландскому правосудию.

– Что? Как это? Кто этот юноша? – спросила леди, повысив дрожащий голос, в котором отразился собственный страх Рейна.