Стефани Блэйк - Великолепная страсть

Все ее тело будто удар молнии пронзило желание – огонь пробежал по жилам, вытеснив все ощущения, кроме одного – осязания, ощущения его прикосновения к ней и ее к нему. Она уже не замечала звуков летней ночи: трескотни сверчков, однотонного гудения цикад, отдаленного лая собак и воя койотов, музыку специально нанятого по случаю приема квартета, аккомпанировавшего хору, исполнявшему «Гэрриоуэн».

Майра обвила его шею руками и отдалась своей страсти. Брэд приподнял ее, оторвав от земли, и их тела тесно прижались друг к другу. Ее привело в экстаз настойчивое давление его мужского органа и нежное, но энергичное поглаживание ее ягодиц. На мгновение они прервали поцелуй, чтобы набрать в легкие воздуха. Ее рука скользнула между их плотно прижатыми друг к другу телами и принялась ласкать его.

– О, Брэд, я вся горю.

– Я тоже. Куда бы мы могли пойти?

Но этот вопрос был решен не ими, потому что со стороны кораля послышался голос:

– Кто это там за амбаром? Выходите и назовите себя.

Майра и Брэд отпрянули друг от друга, и не сразу он смог хрипло вымолвить:

– Здесь лейтенант Тэйлор и мисс Майра Каллахан. Мы вышли подышать вечерним воздухом.

Он взял Майру за руку, и они двинулись к коралю. При их приближении вооруженный часовой опустил винтовку.

– Добрый вечер, лейтенант, мисс Каллахан… Прошу прощения за то, что помешал вам. Но генерал отдал строжайший приказ. Мы все должны быть начеку, а число часовых удвоено. Вон там стоит на часах Мэйсон. Поблизости замечен вооруженный отряд шайеннов.

– Я сегодня днем видела их, – сказала Майра, указывая в сторону холма, с которого она видела вдали отряд индейцев. Она рассказала об этом событии.

Лейтенант Тэйлор был потрясен:

– Боже милостивый! Чудо, что вас не захватили в плен!

– Никакой опасности для меня не было. Они находились слишком далеко. Я спокойно успела бы вернуться в форт, если бы они проявили враждебные намерения. По правде говоря, один из них махнул мне рукой, и я ему ответила. А потом они ускакали и скрылись из виду.

– Вас не должен был ввести в заблуждение этот «дружеский» жест. Они лживые и подлые негодяи, мисс, – возразил часовой.

– Точно такие же, как те белые люди, которые заключают с ними договоры, полностью отдавая себе отчет в том, что не сдержат своих обещаний и не выполнят обязательств.

– Что вы говорите, мисс?

Часовой был обескуражен ее искренностью. Брэд рассмеялся:

– Не важно, Сондерс. Занимайтесь своим делом. Продолжайте нести службу.

– Да, сэр.

Рядовой отдал честь, и Тэйлор ответил ему тем же. Потом Майра и он двинулись обратно, к дому Кастера.

– Не знаю, что это на меня нашло, Брэд. Еще несколько минут, и нас бы поймали за весьма неблаговидным занятием.

– Flagrante delicto, как они имеют обыкновение говорить, – вопиющее преступление! Можете себе представить, как бы это выглядело в утреннем рапорте Сондерса, который он предложил бы Джорджи-Порджи?

– Джорджи-Порджи?

– Да, конечно. Вы ведь не привыкли к нашему казарменному подтруниванию. Генерал Кастер – известный дамский угодник.

Майра была неподдельно смущена и шокирована этим сообщением.

– О, я этому не верю. Он и Элизабет очень привязаны друг к другу.

– Не сомневаюсь в этом, но подозреваю, что их интимная жизнь оставляет желать лучшего. Я совершенно уверен, что и сейчас у него шашни с барменшей-полукровкой в городе.

Майра недоверчиво покачала головой.

– Вот они, мужчины! – воскликнула она с плохо скрытым презрением. – Их отношения с женами так некрепки. В них нет никакой глубины. А ведь где тонко, там и рвется. Все, что у них на уме, касается только секса и войны!

– Но мне встречались и женщины подобного сорта. Однако мы с вами, моя дорогая, сделаны из иного теста. Я буду любить, уважать и ценить вас всю свою жизнь.

– А я вас.

Они шли, обнявшись, почти в благоговейном молчании, как если бы в их жизнь с внезапностью и быстротой, от которой захватывает дух, вошло нечто новое и полностью их изменило.

После долгого молчания, уже на ступеньках крыльца Кастеров, она заговорила первая:

– Завтра днем я поеду купаться в то же время. Хотите меня сопровождать?

– Целая армия самых отчаянных шайеннов не помешает мне присоединиться к вам.

На следующий день, собираясь на свою обычную прогулку к ручью, Майра волновалась и нервничала не меньше, чем невеста в брачную ночь. В желудке у нее урчало, и она чувствовала, как глухо и часто бьется ее сердце. Ей казалось, что оно вот-вот выскочит из груди.

– Это совсем не так, как было у меня в первый раз, Дьявол, – говорила она своему жеребцу. – Но ведь то случилось так давно. Столько времени прошло с тех пор.

Майра размышляла, стоит ли сообщать Брэду, что она не девственница, и пришла к заключению, что лучше помолчать, пока он не спросит ее об этом прямо.

– В конце концов, Дьявол, для него ведь это тоже не в первый раз. Всем известно, что кавалеристы – любвеобильный народ.

От этой мысли она перешла к размышлению о собственном отце. Возможно ли, что он и Би Картер тоже развлекаются подобным образом? Но она тотчас же засомневалась. Ведь едва ли у них была возможность остаться наедине. Ее это опечалило, потому что она желала, чтобы у ее отца появился более важный интерес в жизни, чем бражничанье, курение и разговоры о войне с сослуживцами-офицерами.

Майра добралась до ручья, спешилась и теперь размышляла, раздеваться ли ей или подождать Брэда. По здравом размышлении она решила, что будет чувствовать меньшее смущение, если окажется в воде к тому времени, когда он подойдет. Раздеваться на глазах у мужчины казалось ей не слишком удобным. Особенно когда это был человек, с которым она совсем недавно познакомилась. С Бобом Томасом все было иначе. Их дружба развивалась медленно, пока наконец не достигла близости.

Она сняла рубашку, сапоги и брюки и наконец столь не вязавшуюся с ними розовую нижнюю сорочку. Позже, когда все будет позади, она захочет, чтобы Брэд посмотрел на нее в этом кокетливом одеянии. Это было изделие из пенящихся кружевом оборок, местами просвечивавшее насквозь, которое оно приобрела недавно, когда в последний раз посетила ближайший городок Барстоу. Майра купила сорочку по случаю у торговца, проезжавшего мимо со своим товаром. Она привезла ее домой в коричневом бумажном мешке и спрятала на дне ящика туалетного стола под грудой простого и скромного белья. О чем она только думала, когда покупала столь вызывающую вещицу, почти несовместимую с обычной одеждой для женщин, обитающих в небольшом приграничном форте, живущем простой и незатейливой жизнью. Должно быть, в глубине ее сознания таилась искра прозрения, предвкушение стремительного романа с Брэдфордом Тэйлором?