Эмма Драммонд - Прозрение

– Каким же образом? – удивился полковник.

– А она стала больше отдыхать, – пояснила Джудит. – Поскольку сил для передвижений у нее нет, еды мало, ей приходится больше лежать. И в результате ей стало значительно лучше. Сегодня она смогла пройти из одного угла комнаты в другой без моей помощи.

– Поразительно! – воскликнул полковник и закрутил оба уса.

– Да, – улыбнулась Джудит. Какое-то время они молчали, а потом Джудит решилась задать ему главный вопрос:

– Есть ли какая-либо вероятность того, что осада будет прорвана? Боюсь, что это улучшение в ее здоровье ненадолго, она может очень ослабеть.

Неожиданно он отечески погладил ее по плечу.

– Так вот, – улыбаясь, сказал он. – Главная причина моего визита как раз в этом и состоит. Мы получили хорошие вести по гелиографу. Очень хорошие вести. Завтра здесь будет армия Баллера.

– Когда? – не веря своим ушам, переспросила Джудит. – Повторите, пожалуйста.

– Завтра вечером.

От волнения у нее перехватило дыхание. Завтра вечером! Ее руки нервно теребили ткань юбки.

Что, если завтра, когда колонна Баллера войдет в город, Алекса не будет вместе с ними? Как она сможет пережить эту потерю, это состояние постоянной пустоты вокруг себя?

Мечты о свободе, которую сулит прорыв блокады, и о всех тех прекрасных вещах, которые придут вместе с ней: о хорошей еде и питье, о свежей одежде и ароматном мыле—померкли при мысли о том, что Алекс, может быть, лежит в земле где-то далеко в горах…

К горлу подступил комок.

– А это… точно? – спросила она. – Ведь столько раз уже говорили…

– Они находятся менее чем в десяти милях отсюда, – ответил полковник. – Они наконец взяли под контроль горы за Тугелой. На этот раз сомнений быть не может – завтра они будут здесь.

Когда он зашел внутрь для того, чтобы сообщить новости миссис Девенпорт, Джудит не пошла за ним в бунгало. Она осталась сидеть на веранде. Ей необходимо было некоторое время побыть одной, чтобы собраться с мыслями. Завтра вечером! Уже завтра вечером! Казалось, что ждать этого момента придется еще целую вечность!

Она подошла к краю веранды, чтобы взглянуть на главную улицу. Она ехала на лошади рядом с ним по этой улице, и тогда она была его невестой. Сейчас она не имела никаких прав на него. Что же такое произошло с ней за это время? Почему она так изменилась? Любая другая молодая женщина была бы счастлива иметь такого преданного друга, как Нейл Форрестер, а она… А она не могла забыть тот вечер в розовом саду в Холлворте; и его каштановые волосы в лучах солнца; и то, как он преследовал ее на лестнице; и его поцелуи, больше похожие на месть, чем на ласку…

Уму непостижимо, почему в то время, как один предлагает ей свою заботу и нежную улыбку, от которой может взволнованно забиться не одно девичье сердце, ее неудержимо тянет к другому, и она не может забыть эти зеленые глаза, глядящие на нее с таким презрением, и рот, который никогда не улыбнется ей, и силу, направленную лишь на то, чтобы побольнее ударить ее? Почему даже после того, как он ясно дал ей понять, какого он мнения о ней, она не может выбросить его из своего сердца?

Она закрыла глаза, чтобы сдержать непрошеные слезы, и тут снова услышала голос полковника: «Они находятся менее чем в десяти милях отсюда».

Было бесполезно отрицать это: когда колонна войдет в город, она будет искать в ее рядах только одно лицо. И если не найдет его, то для нее эта осада будет продолжаться вечно.

Немного успокоившись, Джудит направилась в гостиную. Дверь была приоткрыта. То, что она увидела, заставило ее замереть в удивлении на пороге: полковник Роулингс-Тернер стоял рядом с креслом тети Пэн и поглаживал ее руку. В его глазах было нечто большее, чем просто забота джентльмена о немолодой леди.

– Успокойтесь же, успокойтесь, моя дорогая леди, – огорченным тоном говорил полковник. – Если бы я знал, что вас это известие так расстроит, то, поверьте, я бы никогда вам его не сообщил. Но все равно оно быстро облетит город, поэтому я и решил вам сообщить…

Миссис Девенпорт подняла глаза, полные слез, и посмотрела на него.

– Простите меня, – сказала она. – Я не настолько глупа. Я просто не смогла поверить, что завтра этот кошмар кончится. Так много людей погибло, столько несчастных солдат и офицеров…

Она замолчала, вытирая платком лицо.

– Вы все – такие… такие герои, – сдерживая рыдание, произнесла она. – Я даже не понимаю, как вам удавалось поддерживать наш дух в течение этих долгих ужасных недель. Не представляю…

Полковник издал горловой звук, нечто среднее между кашлем и смехом.

– Да нет же, – сказал он. – Совсем нет, что вы такое говорите… Я боюсь, что бывал с вами резок… Я бывал иногда несдержан. С моей стороны это просто непростительно. Да, просто непростительно!

Миссис Девенпорт улыбнулась сквозь слезы.

– Ерунда! – сказала она. – Я прекрасно понимаю ваши трудности и рада, что могла хоть немного облегчить вашу жизнь, помогая разрешить какие-то проблемы. Мы же все должны помогать друг другу. Она вытерла слезы и, спрятав носовой платок в рукав, продолжила: – А я не знаю, что бы я делала без ваших визитов. Тому, кто привык все делать сам, очень трудно отвыкать от этой привычки и полагаться на помощь других.

Прежде чем изумленная Джудит смогла прийти в себя, бравый полковник горячо схватил тетю за руку и нежно положил ее руку в свою ладонь. Затем он осторожно опустился в кресло рядом с ней.

– Простите мне, что я говорю это, – прерывающимся от волнения голосом начал он. – Но мне часто казалось, что вам не следует все делать самой. Любой женщине нужен кто-то, на кого она может положиться, на чьи плечи она может возложить заботу о себе, кто-то, кто может защитить ее. Миссис Девенпорт… Пэнси… Вы были одинокой слишком долго.

– Да, – ответила она тихо. – Да, это так. Полковник легко обнял ее за плечи, и она положила голову ему на плечо.

– Дорогая моя, – тихо продолжал полковник. – Мы оба пережили своих спутников жизни. А наши дети уже давно вылетели из гнезда. Мы остались одни.

Он вздохнул.

– Моя дорогая бедная жена так часто на долгое время оставалась одна, пока я служил в разных отдаленных гарнизонах, – продолжал он. – Я ее очень любил, и с тех пор, как она покинула этот мир, мне очень одиноко. Я думаю, что после того, как эта заваруха кончится, мне перед отставкой предоставят какую-нибудь спокойную бумажную работу, а потом я уйду в отставку. – Он внимательно посмотрел на миссис Девенпорт и проникновенно произнес:

– Я вам обещаю, у нас не будет долгих разлук. А мой дом в Котсуолде удивительно удобен, поверьте, Пэнси… Я всегда мечтал заняться там разведением овец. – Он снова погладил ее по руке и спросил: – Как вы на это смотрите?