Евгений Орлов - Период пятый. Сельские студенты (прозрение)

© Евгений Орлов, 2021

ISBN 978-5-4498-9338-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

После посещения Новоусманского района вернулся воодушевлённый. В колхозе заявление пока писать не стал, решил сначала всё же получить одобрение родителей. В первый же выходной приехал домой с ночёвкой. Разговор дома получился непростой. Рассказал маме и бабушке, что мне предложили работу в районе примыкающему к Воронежу, что это гарантирует возможность успешной учёбы в институте. И подробно описал, что главным доводом для предоставления мне такой выгодной работы, послужило моё утверждение о том, что моим родителям стало сложно жить отдельно, а отдельных квартир в нашем районе специалистам среднего звена не предоставляют.

Мама с укором произнесла:

– А зачем же ты такое им заявил? Пока бы поработал один как в «Чапаеве». Потом бы осмотрелся постепенно, какие там условия. И мы бы с мамой может к тому времени и в мыслях и на деле потихонечку приготовились к переезду. А так ты даже в колхоз тот не ездил и нашего согласия не получил, а людям сказал, что переедем.

– Если честно, я даже сам не ожидал, что так обернётся. Главный агроном управления, когда я ему рассказывал, что хочу поближе к Воронежу переехать, чтобы с учёбой наладить, пояснил, что в их районе специалистов за глаза. Потому как все стремятся поближе к городу устроиться. Я ему про вас с бабушкой стал пояснять – просто как вроде дополнительного аргумента. Но, совершенно неожиданно даже, его это так растрогало, что он прям таки загорелся идеей помочь мне с переездом.

– Ты ж сказал, что у них в районе специалистов хватает.

– Наверно и правда хватает. Но его мои слова разжалобили что ли? Показалось, что он после упоминания о вас даже зауважал меня немного. Отправил искать столовую и обедать, а сам за это время смог подыскать и должность агрономическую и дом отдельный под квартиру. Теперь отступать некуда – нужно переезжать.

Бабушка спросила:

– А что у нас? Район теперь большой стал, колхозов вон сколько в районе, и совхоз. Наших сколько в совхоз переехало, за это время и родителей многие позабирали.

Но мама ей пояснила:

– В совхозе наши пока все в бараках живут, да и Женьке с учёбой отсюда не получается. Только вот ехать с тобою мы совсем не готовы. Как снег на голову такое. В том месяце ещё планировали с весны стройкой заняться. А тут вот те и раз.

Ухватившись за её слова, я из кожи лез, доказывая как сложно будет мне учиться в институте, живя и работая в Кантемировском районе и утверждая, что теперь из-за сложившихся добрых отношений с новоусманским руководством, никак нельзя отставить их переезд к моей новой работе. Обсуждение заняло весь день и с вечера не ложились спать, а судили-рядили как всё лучше устроить. Сидели до полуночи, пока в колхозе не заглушили электростанцию и не выключился свет.

На работу уезжал в понедельник на рассвете, но перед отъездом сумел получить от родителей согласие, на то, чтобы подтвердил новоусманским руководителям своё решение. И заверение мамы, что она за оставшееся время предпримет всё от неё зависящее, чтобы продать брёвна да камни, заготовленные для стройки, и даже объявит людям о продаже нашей хаты.

В Новобелой с утра пошёл на почту, заказал междугородние переговоры и меньше чем через час меня соединили с новоусманским агроотделом управления. Сообщил Середину, что готов к переезду, и что сегодня же подам заявление на увольнение. В заявлении, как и советовал Кривоклякин, указал, что прошу освободить от должности в связи с переездом моих родителей, нуждающихся в опеке на другое место жительства.

Слюсарев был удивлён моим заявлением до потери речи. Ведь до этого, при наших дружеских с ним отношениях, не было никаких даже разговоров об уходе из колхоза. Да и вся комсомольская работы им совсем не представлялась в моё отсутствие. Парторг вечером рассказал, что председатель тут же позвонил в управление, с тем, чтобы посоветоваться как правильно отказать мне в такой просьбе, учитывая, что мною не отработан положенный срок, после обучения. Он тоже удивился, моему решения и пояснил, что если меня не устраивает агрономическая должность, он готов поспособствовать переводу, на другую работу, лишь бы колхоз не лишался комсорга.

В районе видно не поддержали председателя, и он вынужден был подписать мне заявление, но указал на необходимость отработать положенные две недели. Провёл это время в основном прощаясь с друзьями, передавая спортивный инвентарь заведующему клубом и в телефонных переговорах с мамой. Она с колхоза рассчитываться не спешила, но стройматериалы продала сразу же. Из-за них даже поскандалили претенденты, а маме это позволило назначит цену намного выше того, чем она заплатила за лес колхозу. И на хату тоже вроде бы находился покупатель.

14 ноября получил полный расчёт, и заказал опять переговоры с Новой Усманью. Николай Иванович, заявил, что направление в колхоз может хоть сегодня оформить для меня, но для переезда в выделенный мне дом пока не всё готово. В доме только недавно помазали стены и потолки, а помазка пока не высохла. И неизвестно сколько она будет сохнуть, потому, что наступила осень и погода постоянно портится.

Беспокоясь, чтобы не допустить прерывания трудового стажа, что считалось большой проблемой, в конце ноября поехал в Новую Усмань. К моей огромной радости Середин встретил меня как сына родного. Созвонился с колхозом, с тем, чтобы председатель никуда не уезжал, дожидаясь меня. И помог добраться до села, поместив в попутную машину, которой райкомовские ехали в соседний колхоз.

Село называлось Красный Лог, считалось очень крупным, и поэтому в нём было два колхоза, разделённых речкой Красная. Колхоз «Золотой колос» располагался на противоположном берегу, от правления того колхоза в который приехали сотрудники райкома. Мне осталось только перейти по мосту речку, и я оказался рядом с правлением колхоза.

На высоком крылечке конторы курил средних лет мужчина, легко одетый для холодной осенней погоды. Понимая, что это явно работник конторы, поздоровался и спросил:

– Вы не в «Золотом колосе» работаете?

– В нём миленьком, а тебя что в нашем колхозе интересует?

– Меня направляют к вам на работу. Вот приехал с людьми познакомиться и с председателем встретиться.

– Тогда давай знакомиться со мною с первым. Я Бочаров Иван Митрофанович, счетоводом числюсь в бухгалтерии нашей. Сейчас докурю и провожу тебя к председателю.

Назвав себя, в сопровождении счетовода последовал в контору, попутно получая пояснения, где, что расположено. Контора правления была небольшой всего четыре кабинета. Из сеней повернув налево можно было попасть в зал заседаний, который сейчас был совершенно пустым. Вправо вёл коротенький коридор, в торце которого была дверь в бухгалтерию, а слева тесный, проходной кабинет для специалистов колхоза. В кабинете тоже никого не оказалось. Из него можно было попасть в кабинет председателя. Председатель сидел за большим двух тумбовым столом и читал газету. Седой, не молодой, полноватый, сразу же почему-то, показался очень культурным, интеллигентным и важным. Но в разговоре он не важничал.