Линда Миллер - Грешный ангел

Бонни была бледна.

– Хорошо, но в данный момент я занята, – ответила она. Элаю показалось, что она боится приблизиться к нему.

– Чем это ты так занята? – Элай не мог скрыть раздражения, – я хочу сказать тебе…

Бонни вздернула подбородок, и выражение ее глаз не предвещало ничего доброго.

– Как и ты, Элай, – холодно сказала она, – я должна работать. Так что извини…

Она уже собиралась уйти, но он схватил ее за руку и повернул к себе.

– Не извиню, отрезал Элай, вдруг ощутив непреодолимое желание обладать Бонни, несмотря на гнев, душивший его. Что может быть важнее, чем присмотреть за дочерью и поговорить с мужем?

Бонни смотрела на него с ненавистью. Она вырвала руку и отступила назад, ее глаза пылали от гнева.

– Я всегда забочусь о дочери, – сказала она, – помни, только из-за нее я согласилась на этот брак.

Она говорила так резко, что Элай виновато опустил голову.

– Согласен, я заслужил такое отношение, – он тяжело вздохнул, – прошлой ночью, когда мы говорили о Кайли…

Она внезапно отвернулась, прижав руки к груди.

– Пожалуйста, уйди.

Элай молча смотрел на нее, думая, что за страсть к этой женщине он расплачивается душевными муками. Бонни стоила этих мук, и ради нее он готов был пройти через ад.

– Прошлой ночью, когда я просил, чтобы Розмари жила в моем доме, я не угрожал тебе, я только предлагал…

Бонни повернулась, в ее глазах застыл вопрос.

– Но…

Элай поднял руку.

– Позволь мне закончить, Бонни. Я пытаюсь сказать, что люблю тебя. Что ты нужна мне. Это было трудное время для нас… Все рушилось…

Он замолчал, не находя слов, но Бонни ждала, что он скажет.

– Когда ты решила, что я использую Роз, чтобы заставить тебя выйти за меня замуж, я просто потерял рассудок.

Казалось, она готова поверить ему, но он ошибался.

– Ты провел эту ночь, – сухо сказал она, – в пансионе… с Эрлиной.

– Я не был с Эрлиной. Бонни опустила глаза.

– Я хотела бы верить в это, Элай.

Он осторожно приблизился к Бонни и поцеловал ее.

– Поверь мне, Бонни, это правда. Пойдем домой, мне нужно многое тебе объяснить.

В ее глазах блестели слезы.

– Боже, помоги мне! Я ничего так не хотела бы, как пойти с тобой домой, но…

Элай насторожился.

– Но…

– Тебя это не обрадует, – смущенно сказала она. Несмотря на раздражение, Элай понимал, что нельзя принимать всерьез то, что Бонни говорит сгоряча.

– Позволь мне самому решить, что меня радует, а что – нет.

Бонни упорно смотрела в сторону.

– Я сказала Форбсу, что снова буду танцевать в «Медном Ястребе».

Элай, с трудом сдержавшись, спокойно спросил:

– Почему?

Бонни молчала, ей хотелось провалиться сквозь землю.

– Форбс взял Кэтти на мое место… Ей только четырнадцать, она слишком доверчива, тебе не нужно объяснять, что могло бы произойти…

Элай опустился на стул. Он не хотел, чтобы этот дурной день закончился совсем плохо. Его самого удивила сдержанность, с которой он заговорил.

– Не сомневаюсь, что ты могла бы избавить Кэтти от этой печальной участи, не предлагая взамен себя.

– Я сделала это назло тебе, – призналась Бонни. Такая откровенность нередко выручала ее.

– Я была… я и сейчас еще очень зла на тебя.

– Из-за того, что по-твоему я связан с Эрлиной? – тяжело вздохнул Элай.

– Ты поступил очень жестоко, Элай, – сказала Бонни, все еще держась на расстоянии от него.

Он почувствовал не только обиду, но отчасти и удовлетворение.

– Ведь ты ясно дала мне понять, что не хочешь спать со мной в одной постели, Бонни.

Они вспыхнула.

– Поэтому ты нашел другую постель!

– Я спал в своей постели, – проговорил Элай, – в своей постели и совершенно один, хотя и в пансионе Эрлины.

– Какое прекрасное оправдание не только для тебя, но и для Эрлины.

Он поднял ее подбородок и заставил Бонни взглянуть себе в глаза.

– Я повторяю, что не нарушал свои обеты ни с Эрлиной Кэлб, ни с какой другой женщиной.

Он почувствовал, как она вздрогнула. Теперь он проклинал себя за то, что подорвал веру Бонни в себя еще тогда, в Нью-Йорке. А тут еще и Консолата!..

Бонни хотела ответить ему, но кто-то постучал в дверь.

– Я посмотрю, кто внизу, мэм, – откликнулась девочка.

Элай закрыл глаза и выругался. Ну, почему ему никогда не удается сказать Бонни все, что он хочет и должен ей сказать!

Сэт стоял на пороге в индейском шлеме, держа Розмари за руку. Он был так забавен, что Бонни рассмеялась, хотя слезы еще стояли у нее в глазах.

– Прошу прощения, миссис Мак Катчен, – добродушно пробормотал Сэт, – но мисс Роз кажется, проголодалась.

Бонни бросилась к девочке и прижала ее к себе.

– Спасибо, Сэт. Почему бы тебе не зайти?

Сэт перевел взгляд с Бойни на Элая и поспешно сорвал с себя перья. Сэт всегда сочувствовал Бонни, но сейчас она молила Бога, чтобы адвокат не вздумал вмешаться в их разговор: это только повредило бы ей.

– Это зависит от того, – начал Сэт, – собирается ли мистер Мак Катчен остаться здесь. Ты готов поехать сейчас, Элай?

– Нет, Сэт, не готов. Но я хочу, чтобы ты отвез Розмари и Кэтти к Джиноа.

– Конечно, – согласился Сэт, – я только…

Он не успел закончить. На лестнице послышались торопливые шаги. Бонни повернулась посмотреть, что заставило Кэтти так спешить. Реальность превзошла ее ожидания.

Глаза Кэтти округлились, лицо пылало.

– Мэм, вы не поверите! Внизу ваш отец… он прямо из Ирландии!

Чтобы не уронить дочь, Бонни поставила Розмари на пол, а сама опустилась на стул.

– Мэм? – Кэтти, явно встревоженная, вопросительно посмотрела на Бонни.

Элай выскочил из кухни, не проронив ни слова. Его шаги раздались на наружной лестнице, Бонни закрыла лицо руками.

– Мне кажется, что вы не особенно рады, – заметил Сэт, – могу ли я чем-нибудь помочь вам, миссис Мак Катчен?

Бонни собралась с мыслями.

– Пожалуйста, отвези Роз и Кэтти к Джиноа.

Кэтти смутилась.

– Мэм, вы, в самом деле, хотите, чтобы я уехала?

– Да, – ответила Бонни, ожидая, что вот-вот появится отец. – Все правильно, Кэтти. Пожалуйста, отправляйся с мистером Кэллаханом.

Услышав, как за Кэтти закрылась дверь, Бонни поднялась – на пороге стоял Джек Фитцпатрик. Он был все еще привлекателен, хотя его темные волосы поредели, а нос стал заметно краснее.

– Ты хорошо следишь за магазином, – сказал он вместо приветствия, – спасибо тебе за это.

Бонни растерялась. Она никогда не была особенно близка с отцом, хотя считала долгом посылать ему деньги после его загадочного бегства в Ирландию. Сейчас она со смущением думала о том, что из-за него едва не потеряла магазин. После того, как она с такими усилиями удержала магазин на плаву, ей чуть было не пришлось отдать его Форбсу.

– Я не ждала тебя, – проговорила Бонни.