Линда Миллер - Уиллоу

Дафна уставилась на Уиллоу, точно та сошла с ума, а Дав, напротив, оживилась.

– Подземный ход, – прошипела она. – Там есть подземный ход, да?

Уиллоу, все еще стоя на коленках, заглянула под кровать.

– Не то чтобы подземный ход, – тихо ответила она. – Хотя там достаточно места, чтобы доползти до края дома. Как только мы вылезем, то сможем убежать в лес.

Дафна заламывала руки:

– Убежать? У него ружье, а мы в юбках…

– Заткнись и помоги нам, – выдохнула Уиллоу. Двигать кровать было рискованно, неизбежен шум, но Тадд по-прежнему препирался со Стивеном и Гидеоном и мог не расслышать, что творится в комнате позади него.

Под кроватью обнаружились две неприбитые доски, которые было легко снять, а под ними паутина и непроглядная тьма.

– Там пауки! – возразила Дафна, когда Уиллоу помогала Дав Трискаден пролезть в дыру под полом.

– И сумасшедший маньяк на улице! – прошипела Уиллоу, хватая Дафну за локоть и толкая ее в углубление. – Черт возьми, у нас мало времени!

Пробираться по тесному темному ходу было делом нелегким даже для любившей приключения Уиллоу. В потемках возились крысы, а на лицо липла паутина. Кроме того, земля таила и прочие опасности: разбитое стекло, старые доски, гвозди – все эти предметы рвали платья, пока они ползли к свету.

На краю свободы они задержались. Уиллоу глубоко вдохнула:

– Я пойду первая. Если Тадд не пристрелит меня, идите за мной. Поднимайте юбки повыше и бегите сломя голову!

Дафна удержала подругу, потянув ее за локоть:

– Уиллоу…

– Со мной все будет в порядке, Даф, – мягко сказала она. – Обещаю.

Глаза Дафны наполнились слезами, но она закусила губу и храбро кивнула в ответ.

Уиллоу выбралась из-под хижины, обеими руками подобрала юбки и побежала в лес, который был в десятке ярдов.

Как только она добежала, донесшееся из дома проклятие заставило ее обернуться и бешено замахать руками, подавая знак Дав и Дафне. Венсел Тадд обнаружил, что они сбежали; через минуту он уже будет обшаривать дом с винтовкой в руках.

По сигналу Уиллоу Дав с Дафной бросились со всех ног, спасая свои жизни как раз в тот момент, когда Тадд, завернув за угол дома, открыл огонь.

Они стали карабкаться по склону, моля Бога, чтобы деревья скрыли их, скользя, падая, снова поднимаясь.

Не было времени оглядываться и смотреть, есть ли погоня; они должны были бежать изо всех сил.

Добравшись до вершины кряжа, они легли на землю, с трудом переводя дыхание. На губах Уиллоу появилась улыбка, когда она посмотрела вверх и увидела Гидеона, Стивена и отца, лежавших на земле с винтовками в руках.

– Они чертовски помогли, не правда ли? – прохрипела Дав. – Господи, если бы Тадд подошел отсюда, он бы запросто убил всех троих.

Дафна хотела окликнуть их, но Уиллоу остановила ее, зажав ей рот ладонью. Дав озорно усмехнулась и подмигнула, и женщины как можно тише поднялись на ноги.

– По-моему, пора его штурмовать, – говорил Стивен. – Господи, он может сидеть там, пока не выпадет снег.

– Да уж, – хрипло согласился Гидеон, – но если мы его спугнем, он может выкинуть какую-нибудь глупость.

– Он уже выкинул глупость, – с жаром отозвался Стивен. – Я его за это на куски порежу.

– Черт, – вставил судья, – я это и имел в виду, когда сказал Тадду, что он может уехать, если отпустит женщин.

– Может, вам выкурить его? – громко сказала Дав, широко и самодовольно ухмыляясь.

Трое мнимых спасателей обернулись, все вместе, уставившись на потрепанное трио, стоявшее за ними.

Первым пошевелился Девлин; он издал низкий радостный звук, положил ружье и бросился к сбежавшим пленницам Тадда, целуя Уиллоу и Дафну, потом поднял Дав на руки и стал кружить ее.

Стивен подошел к Дафне, обняв все, вороша руками ее волосы и бормоча ласковые слова. Гидеон продолжал сидеть на земле, положив ружье на колени.

Уиллоу удивила такая реакция; несмотря на все их противоречия, она была уверена, что он обрадуется, когда увидит ее снова, узнав, что она жива и здорова. Она упрямо стояла в ярких лучах солнца, сцепив руки за спиной.

– Иди сюда, – сказал Гидеон не подходившим для такого события суровым тоном.

Уиллоу ответила:

– Лучше вернуться к Венселу Тадду, чем подойти к тебе!

Быстрый перестук копыт донесся до гряды: теперь Тадд сам убегал, и никто из мужчин не пытался его остановить.

Гидеон поднялся, одарив отца и брата Уиллоу хмурой улыбкой.

Мне нужно побыть с женой наедине…

К изумлению Уиллоу, они с готовностью оставили ее, улыбаясь друг другу, подталкивая женщин спускаться в противоположном хижине направлении. Несомненно, там они оставили лошадей.

– Иди сюда, – снова сказал Гидеон.

Уиллоу оглядела его неряшливую одежду – рубашка была расстегнута почти до пояса и наполовину вылезала из брюк, жилет тоже расстегнут и запачкан грязью, – но не сдвинулась с места.

– Я бы хотела развестись, – сказала она.

– О? – Гидеон выгнул бровь, нагнулся, сорвав с каменистого склона травинку и стал вертеть ее в пальцах. – Почему?

– Я не могу жить с человеком, который разрушит мою семью, вот почему!

– Понятно.

– Ничего тебе не понятно! – крикнула Уиллоу, не в силах больше сдерживать эмоции. – Сколько времени тебе понадобится, маршал Маршалл, чтобы арестовать Стивена? Теперь, когда ты наконец-то нашел его, сколько времени тебе понадобится, чтобы упрятать его в тюрьму, а потом повесить?

Гидеон вытащил из внутреннего кармана жилета сложенную бумажку и протянул Уиллоу.

– Вот, – сказал он.

– Это ордер на арест? – прошипела Уиллоу, не желая ни на шаг подойти к Гидеону.

– Это помилование, подписанное губернатором штата.

Уиллоу уставилась на него:

– Для С-Стивена?

– Не для тебя же, колдунья. И запомни, что я больше не маршал Маршалл. Мою звезду теперь носит Лот Хьютон.

– А ты теперь вернешься в Нью-Йорк, – заплакала Уиллоу, забыв о своем намерении не показывать этому невыносимому человеку, как сильно она переживает его потерю.

Он отвесил ей приличествующий Ланцелоту поклон.

– С вашего позволения, прекрасная дама, я останусь здесь, чтобы присматривать за ранчо и скотом, произвести значительное количество детей, штурмовать при случае крепостные стены…

Уиллоу смотрела на него, не в силах говорить.

– Я люблю тебя, Уиллоу, – сказал Гидеон. Уиллоу бросилась к нему, почувствовав, как его сильные и нежные руки обнимают ее. Он поцеловал ее, хватая губами ее губы, потом засмеялся, сильно шлепнув ее.

– Вы, миссис Маршалл, старая колдунья, вся в грязи и паутине. Что мне с вами делать?

– Могу ли я заметить, что вы и сами не слишком-то опрятны? – вызывающе ответила Уиллоу, улыбаясь ему. – А что касается того, что вам со мной делать… – Она помолчала, проведя пальчиком под его рубашкой, дразнящим движением обводя сосок. – Так уж вышло, у меня есть кое-какие соображения.