Сюзан Таннер - Навсегда

Обдумывая все это, Иоланда смахнула невидимую пушинку с рукава своего модного платья.

– Итак, мы непременно должны подыскать вам что-нибудь подходящее из одежды, конечно, что-то темное, траурное.

– Меня вполне устраивает то, что есть, – твердо ответила Ханна, – я и так уже в долгу у мистера Уэллза. И мне прежде хотелось бы найти себе работу.

– Работу!

– В долгу у мистера Уэллза?! – воскликнула Иоланда. Она была так шокирована, что перебила его преподобие Солтерса, который попытался вмешаться.

Священник успокаивающе похлопал ее по руке.

– Это вполне достойный человек, Иоланда. Он сказал мне, что оставит столько денег Армену, чтобы он позаботился о Ханне, пока она… у нее не появятся другие варианты. – Священник покраснел.

Однако его смущение не шло ни в какое сравнение с тем, как вспыхнула Ханна. Этого следовало ожидать: Джеб уже в который раз рассказал постороннему человеку то, что того вовсе не касалось. Как бы ей хотелось увидеть сейчас Джеба Уэллза и все ему высказать. Это была единственная причина, по которой она хотела вновь встретить его. Она представила его перед собой. Если бы она закрыла глаза, то услышала бы его голос, которым он, чуть растягивая гласные, произносил обидные для нее слова.

Иоланда плотно сжимала губы, а Уоррен Солтерс смотрел на Ханну, как на манну небесную.

Ханна с трудом сдерживала слезы. Что она вообще делала здесь?

«Какого черта я еще здесь делаю?» – подумал Джеб, ощущая, как нежное тело Коралл приникало к нему. Ее полная, мягкая грудь прижималась к его груди, ее руки мягко порхали по его телу. Запах ее духов дурманил ему голову.

Коралл поняла, что его возбуждение проходит, так ничем и не завершившись, и сейчас она пыталась своими ласками спасти положение.

Однако ничего не получалось. Черт побери! Он был первым мужчиной, которого за долгое время она по-настоящему хотела. Она отчаянно пыталась отвлечь его от тех мыслей, которые уносили от нее Джеба.

– Ты хотел знать мое настоящее имя, – промурлыкала она ему в самое ухо, почти дотрагиваясь до него губами. – Меня зовут Анна Эмили. – Джеб ничего не отвечал. – Но я отказалась от этого имени после того, как один парень сказал мне, что это имя может быть только у старой девы или у жены проповедника.

– Какой же я сукин сын! – громко проревел Джеб. Коралл удивленно заморгала глазами, увидев, как мужчина, который только что нежился в ее объятиях, вдруг вскочил и стал поспешно натягивать брюки.

– Тебе не нравится разговаривать? – спросила она с обидой.

Джеб немигающим взглядом уставился на нее.

– Нет, – ответил он наконец. – Нет, я не люблю никаких разговоров.

Она нежно улыбнулась.

– Тогда я закрою рот на замок. Ну, иди же ко мне. – Она постаралась придать себе вид искусительницы. – Я постараюсь не беспокоить тебя лишними вопросами.

Он потянулся за своей рубашкой.

– Может быть, в другой раз, милая.

Джеб положил рядом с кроватью деньги и подумал, что Ханна слишком дорого обходится ему.

Коралл все еще не верила своим глазам: все так быстро и внезапно закончилось; она в растерянности смотрела, как он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

Джеб вздрогнул, когда услышал, как что-то ударилось о дверь, как раз на уровне его головы. Хорошо, что он успел закрыть ее. Джеб вышел на улицу, махнув на прощание бармену. Жена проповедника. «Черт побери, никому так не везет, как мне, никому», – с досадой думал Джеб.

Глубоко вдыхая вечерний воздух, Джеб почувствовал запах съестного, исходивший из ресторана гостиницы, расположенной напротив салуна. Дверь гостиницы была открыта, и туда проникал легкий вечерний ветерок. Он подумал, что ему сейчас неплохо было бы поесть в этом приличном месте, с приличной кухней, чтобы хоть как-то утолить сосущий голод.

Он направился к гостинице. Чем ближе он подходил, тем отчетливее становились доносившиеся из обеденного зала звуки: незатейливая мелодия, которую кто-то наигрывал на хорошо настроенном фортепиано, разговоры, нежный смех.

Когда Джеб остановился в дверях ресторана, его внимание сразу же привлекли четверо людей, сидевших в углу.

Ханна. Ее волосы выбились из прически и упали на ее щеки непокорными кудрями, в ее светло-голубых глазах отражался свет висевшей прямо над столом люстры. Она немного раскраснелась. В этот момент она слегка наклонилась к священнику-баптисту, выслушивая то, что он ей говорил. Однако на таком расстоянии Джеб так и не смог расслышать ни единого слова.

В какое-то мгновение Джеб решил подойти к Ханне, но сразу же передумал. Все это он создал для нее. Начищенные до блеска столовые приборы, сверкающий хрусталь, хрупкий фарфор. Утонченный разговор и изящные манеры. Джеб не знал, как Ханна жила до замужества, но он видел, какое нищенское существование влачила она, будучи женой Кэйлеба Барнса. И хотя эта женщина чертовски раздражала его, она была достойна лучшей участи, и это ожидает ее в Шермане.

Джеб старался убедить себя, что она действительно раздражала его на протяжении всего пути сюда, в этот небольшой городок. Ни одна женщина не смогла бы быть более своенравной и упрямой.

К тому моменту, как Джеб добрался до пансиона Армена, он вспомнил каждую мелочь из тех, что так бесили его в Ханне. Несомненно, он был бы только рад наконец-то избавиться от нее. Он выбросит ее из головы и сможет сосредоточиться на том, чтобы быстрее найти Айка Нельсона и Леона Уилкинса.

Он настойчиво стучал в дверь пансиона до тех пор, пока Джекоб Армен не открыл ее. Армен учтиво поприветствовал его.

– Миссис Барнс здесь нет, – сообщил он. – Она ушла на весь вечер.

– Я знаю, я пришел не к ней. Джекоб Армен удивленно поднял брови.

– Сколько вам нужно денег, чтобы Ханна могла прожить у вас месяц?

Владелец пансиона назвал вполне приемлемую сумму, и Джеб вытащил несколько купюр из кожаного мешочка, висевшего у него на шее.

– Если Ханна еще на какое-то время задержится здесь, сообщите об этом командиру в форте Белкнэп. Я отправлю вам столько, сколько будет необходимо.

– Вы поступаете по-джентльменски, мистер Уэллз, – одобрительно улыбнулся Джекоб Армен. – Вы истинный джентльмен.

У Джеба были некоторые сомнения на этот счет.

– Скажите Ханне, – добавил он, – что она может продать лошадь и купить то, что ей необходимо. В конюшне я предупрежу об этом.

– Вы скоро покинете город? – поинтересовался Армен.

– Я уезжаю сегодня же, – сказал Джеб, подумав, что у него нет причин более задерживаться здесь.

– Ну, в таком случае, может быть, вы хотите оставить записку для миссис Барнс?

На какое-то мгновение Джеб подумал, что есть вещи, о которых он бы и сказал Ханне, но потом лишь пожал плечами и произнес: