Филип Шелби - Оазис грез

– Очень хорошо, месье Фремонт, – произнес Удай, пододвигая к собеседнику папку с документами.

Спустя сорок минут Арманду вручили последнюю подготовленную бумагу, на последней странице которой он и поставил свою подпись.

– «СБМ» превращается теперь в открытую компанию, – констатировал он.

Представитель султана тоже скрепил своей подписью эти документы.

– Его превосходительство соглашается приобрести имеющиеся акции по шестьдесят долларов за штуку. Деньги будут переведены немедленно.

В течение следующего получаса Арманд и Шариф Удай занимались запутанной бумажной волокитой.

Один из адвокатов поставил перед Армандом переносной телефон.

– Алло, Эмиль!

В трубке голос Эмиля звучал спокойно, как будто его нисколько не удивило намерение начать международный телефонный разговор с умершим.

– Деньги переведены по телеграфу на ваш счет.

– Спасибо. Вы знаете, что надо делать. Скоро я перезвоню вам.

Арманд поднялся, через стол обменялся с Удаем рукопожатием.

– Не жалеете, месье Фремонт? – спросил Удай между прочим.

– Нисколько, проживу и без этих денег.

– Здравствуй, Пьер! Можно войти?

Пьер часто заморгал. Он стоял в дверях своего дома, одетый в костюм-тройку, накрахмаленную белую сорочку с бледно-желтым галстуком и лакированные полуботинки, как будто собирался идти на работу. Он посмотрел мимо Кати на Арманда. Ни удивления, ни радости не отразилось в его осоловелых глазах. Пьер бессмысленно улыбнулся.

– Да… Да, конечно.

В элегантном доме стоял затхлый запах, закрытые ставни погрузили его в полумрак. Безмолвие заставило Катю содрогнуться.

– Могу я взглянуть на Клео? – спросила Катя. Пьер заколебался, затем провел ее до дверей спальни.

Эта комната была усеяна бликами вечернего солнца. Застекленные двери от пола до потолка были открыты в сад, повсюду стояли цветы. Клео спала, ее искалеченное лицо застыло на подушке в белой полотняной наволочке. Арманд побледнел и отвернулся.

– Как ты им позволил это сделать, Пьер? – прошептал он. – Майкл и Джасмин изуродовали бы Ливан так же, как они изувечили Клео.

Пьер протянул руку мимо Кати и осторожно затворил дверь. Он зашаркал обратно в полумрак, к креслу, вокруг которого валялись газеты, журналы и обертки от съестного.

Они миновали край стола, на котором стоял телефонный аппарат со снятой трубкой, из которой слышался гудок. Катя хотела было положить трубку.

– Не надо! – резко остановил ее Пьер. – Без конца звонят газетчики. Я боюсь, что они разбудят Клео.

Пьер опустился в кожаное кресло с высокой спинкой, глядя на Арманда и Катю, как будто собрался вершить суд.

– Так, вы все-таки вычислили его, – пробормотал он. – Знаете, я все видел по телевизору. Арманд, ты всегда отличался умом. Но вам не удастся поймать его.

– Поймаем, если вы нам поможете, – вмешалась Катя.

Пьер долго хранил молчание, уставившись в пространство. Изредка вздрагивали его ресницы, или краешек губ нервно подергивался.

– Все началось с вашего отца, – наконец произнес он. – Если бы не это, то вполне возможно, что вообще ничего бы не случилось.

Катя закрыла глаза.

– Мой отец…

– А может быть, из-за любви, – продолжал Пьер, как бы не слыша ее. – Да, думаю, любовь. Что-то такое, что ваш отец не мог до конца осознать. Видите ли, никто на всем свете не мог по-настоящему понять, что значила для меня Клео. Люди смотрели на меня и думали: «Вот, самые отпетые дураки – это старые глупцы». Но я делал все, что было в моих силах, чтобы обеспечить Клео счастье. Если бы нас оставили в покое, то все бы у нас сложилось прекрасно.

Голос Пьера смолк, и несколько минут он сидел, склонив набок голову, как это делают птицы, оставаясь недвижимыми. Потом неожиданно задал вопрос:

– Понимаете ли вы, Катя, что у меня не было иного выбора? Александр грозил отнять у меня все. Я не мог позволить ему сделать это. Поэтому я обратился к Джасмин, которая пообещала все уладить. Она связалась с виноторговцем и все устроила.

Катя вспомнила, что Арманд сказал ей об убийце, застрелившем Дэвида и чуть не прикончившем его самого. Аббат назвал его «Бахус». Виноторговец!

– Пьер, – обратилась к нему Катя, подбирая слова с такой же осторожностью, с какой она обходила бы плывун. – Не обращались ли вы к Бахусу за помощью против Арманда?

– О, нет! – запротестовал Пьер. – Это придумала Джасмин. Видите ли, у нее были далеко идущие амбиции…

Сердце Кати готово было вырваться из груди, когда она продолжила говорить:

– Не знаете ли вы, где находится укромное место, где Джасмин могла бы спрятаться с Майклом, чтобы никто в мире их не нашел?

Пьер мечтательно улыбнулся.

– Мне особенно нравится пословица: «Существует поколение с мечами вместо зубов…» Но они не относят себя к такому поколению. Они считают, что являются воплощением благородства кедрового дерева, королей и королев Тира, к которым Соломон направлял своих порученцев закупать кедр для собора в Иерусалиме.

Безнадежное дело, думала Катя. Пьер продолжает скользить между фантазией и реальностью подобно цирковому клоуну на канате. Она почувствовала, как Арманд потянул ее за рукав, увидела его предостерегающий взгляд и поняла, что он уловил что-то такое, чего она не заметила.

– Я должен взглянуть на Клео, – извинился Пьер. – Я должен позаботиться о ней. Вы знаете, что я и раньше ухаживал за ней.

Его озадачила тишина, и даже когда он оглянулся, то не сразу сообразил, что сидит в комнате один.

Пьер пошел в спальню и сел возле кровати Клео. Она все еще спала, и он стал напевать с закрытым ртом, как это делает отец, убаюкивая ребенка. Кончиками пальцев он провел по рубцам на ее лице; нервные окончания остро отреагировали на прикосновение к жесткой, затвердевшей коже.

Не отрывая глаз от Клео, Пьер дотянулся до телефона и позвонил оператору международной связи. Через несколько минут он уже разговаривал с Гибралтаром и заказал очень редкое и очень дорогое шампанское.

Выйдя на улицу, Катя сразу же заметила, что с Армандом творится что-то неладное. Он схватился за правый бок и крякнул от боли. Катя положила его руку себе на шею и помогла ему дойти до машины. Салим выскочил со своего сиденья и поддержал Арманда, когда тот садился на заднее сиденье. Катя сдернула с Арманда пиджак и отпрянула при виде пропитавшейся кровью рубашки.

– Открылась рана, – безумно волнуясь, выпалила она. – Надо срочно отвезти его в больницу.

Салим бросился за руль, а Катя старалась остановить кровотечение и устроить Арманда как можно удобнее.

– Все будет в порядке, дорогой мой, – снова и снова повторяла она.

Арманд скрежетал зубами, когда тяжелая машина заворачивала на поворотах.