Элизабет Лоуэлл - Только моя

Дилижанс трясся и подпрыгивал на ухабах. Возгласы извозчика и щелканье кнута вместе с тарахтеньем колес способны были оглушить пассажиров. Сейчас Джессика была рада этой бешеной езде, которая избавляла ее от дальнейшей беседы. Она всячески пыталась подбодрить себя и, закрыв лицо, думала о том, что, хотя ей причинили такую боль, она способна скрыть ее в себе

Вулф незаметно взглянул на Джессику. Он знал, что она лишь притворяется спящей, поскольку тело ее оставалось напряженным и время от времени по нему пробегала дрожь, словно под порывами ветра. У нее не было больше вопросов о Виллоу Блэк. И было совершенно ясно, что она не имела ни малейшего желания что-либо слышать о женщинах Запада.

Грустно улыбнувшись, Вулф надвинул шляпу на глаза, поставил ноги на противоположное сиденье и поздравил себя с тем, что нашел трещину в аристократической броне, окружающей леди Джессику Чартерис Лоунтри. Он уже начал было сомневаться в том, что таковая имеется. Упрямство Джессики поражало его. Он рассчитывал, что она сдастся и возвратится в Англию гораздо раньше. Она привыкла, чтобы ей прислуживали, привыкла к чаепитиям и балам, к тому, что ее опекают и ей потакают все, кто находится в радиусе действия ее обворожительной улыбки.

Ничего этого не было в Америке. Вулф сознательно оставил ее одну Когда это не помогло, он вынудил ее обходиться без прислуги, что принесло больше трудностей ему, чем ей. Он никогда не забудет треск электрических разрядов и льнущие к нему шелковистые волосы, грациозную женственность ее спины под тонким бельем. Никогда он также не забудет тот ужас, который испытал, услышав ее крик, и смех облегчения, после того как нашел ее целой и невредимой, хотя коса оказалась в ловушке.

«Такая беспомощная девушка не продержится здесь долго, — убеждал себя Вулф. — Запад требует, чтобы женщина была сильной и выносливой, как Виллоу».

Однако не белокурые волосы Виллоу и не карие ее глаза занимали мысли Вулфа и виделись ему в коротких сновидениях во время путешествия. А снился ему рыжеволосый эльф — его малышка, протягивающая к нему руки и плачущая чистыми, хрустальными слезами…

Молчание между Вулфом и Джессикой не нарушалось до полудня, когда к ним подсела молодая, видимо, беременная женщина. Единственный ее чемодан кое-как примостили в ногах, потому что багажник на крыше дилижанса был полностью занят вещами Джессики, хотя Вулф и распорядился, что они возьмут с собой лишь три чемодана. Остальные были отправлены багажом до Денвера.

— Благодарю вас, сэр, — сказала молодая женщина, когда Вулф помог ей взобраться в экипаж. — Кажется, я с каждым днем становлюсь все более неуклюжей.

— Трудное время, — ответил ей Вулф, незаметно измерив взглядом талию новой пассажирки. При тусклом освещении внутри дилижанса можно было определить, что она была по крайней мере на седьмом месяце беременности — Вы путешествуете одна?

Доброжелательные нотки в голосе Вулфа расположили к нему молодую женщину, и она улыбнулась.

— Да, сэр. Я не могу больше находиться вдали от мужа. Тетя и дядя хотели, чтобы я осталась в Огайо до рождения ребенка, но я не стала ждать. Мой муж сейчас в Форт-Бенте, если вы знаете такое место.

— Тогда вам предстоит даже более долгое путешествие, чем нам. Мы едем лишь до Денвера.

Молодая женщина села и положила руки на колени Костюм у нее был такой же дорогой, как у Джессики, и значительно менее измят. На вид ей было лет семнадцать. По-видимому, ее не очень радовало предстоящее путешествие.

— Я пересяду к извозчику, — предложил Вулф — Вам будет удобнее.

— О нет, сэр, — возразила она быстро, не поднимая взгляда на его лицо. — Снаружи очень сыро и для человека, и для зверя. И потом, мне на нервы действует эта дикая пустыня, а не вы… Ходят слухи об индейцах — Она передернула плечами. — Я как подумаю, что где-то поблизости эти убийцы и нехристи, так меня холодный пот прошибает.

Вулф скрыл свое удивление.

— Не все индейцы убийцы, — сказала Джессика. — Некоторые из них весьма гостеприимны. Я бывала в их лагере.

— Вы были заложницей? — спросила молодая женщина, ужаснувшись и заинтересовавшись одновременно.

— Едва ли. Лорд Роберт Стюарт — друг чейеннов. Мы были у них гостями.

— Я скорее подружусь с самим дьяволом, чем с краснокожими. Им нельзя доверять. — Она разгладила платье и решительно сменила тему разговора: — Очень славное у вас платье, мадам. Это французское?

— Да. Мои опекуны предпочитают английский стиль, а мне нравится простота французских фасонов.

Молодая женщина бросила быстрый взгляд на Вулфа, интересуясь, не был ли он одним из тех самых опекунов.

— Мой муж, — Джессика голосом подчеркнула слово «муж», — вообще не признает никаких стилей. Не так ли, мистер Лоунтри?

— Мало толку от этих шелков и прочих глупостей на Западе, леди Джессика.

— Леди? — быстро спросила молодая женщина. — Значит, вы англичанка?

Джессика подавила в себе привычное желание поправить собеседницу.

— Близко к этому.

— Настоящая титулованная леди? — продолжала допытываться та.

— Не здесь, — ответила Джессика. — Здесь я миссис Лоунтри.

— Я миссис О'Коннор, — поколебавшись, она добавила: — Лоунтри — необычная фамилия.

— Настоящая фамилия — Дерево Стоящее Одиноко, но для большинства проще Лоунтри, — пояснил Вулф

— Это звучит по-индейски.

— Так оно и есть.

Молодая женщина побледнела. Она уставилась на Вулфа, впервые вглядываясь в человека, одетого в дорогую городскую одежду

— Господи, вы краснокожий!

— Иногда, — согласился он. — А иногда я сверхцивилизованный гражданин Британской империи. Большей частью я просто человек с Запада.

Миссис О'Коннор издала тихий, жалостливый возглас и стала теребить платок дрожащими пальцами. Она смотрела во все стороны, только не на Вулфа.

Вулф вздохнул, натянул поглубже на голову шляпу и оказался перед дверью подпрыгивающего дилижанса. Широко распахнув дверь, он соскочил на дорогу и потянулся рукой к багажнику на крыше экипажа.

— Вулф, ты куда? — крикнула Джессика.

— Миссис О'Коннор будет чувствовать себя спокойнее, если я не буду раздражать своим присутствием цивилизованных людей.

С этими словами он с кошачьей ловкостью запрыгнул на верх экипажа и продвинулся вперед, чтобы сесть рядом с удивленным извозчиком. Дверь дилижанса захлопнулась.

— Вы ведете себя по меньшей мере глупо, — сказала Джессика весьма холодно. — Мой муж — больше джентльмен, чем любой из тех, кого я встречала в Америке.

— Моя семья погибла от рук краснокожих, когда мне было двенадцать. Я спряталась, но видела, что они делали с матерью и Сисси, а мать была на седьмом месяце. — Руки молодой женщины описали круг возле собственного живота. — Бедный младенец умер, едва родившись… Дикари!.. Убийцы и дикари! Я надеюсь, что армия прогонит их всех к черту, который их и расплодил.