Саманта Джеймс - Избранница

Она вывалила грязные кружки в таз для мытья посуды.

— Никогда еще не видывала таких рук у мужчин — чистенькие, даже ногти, представляешь? А какой на нем камзол! Ты обратила внимание, Кесси? Из бархата, точно тебе говорю! Странно, что я разболталась о его одежде, когда меня гораздо больше интересует то, что под ней! — Она громко расхохоталась.

Кесси не произнесла ни слова, но ее покоробило. Ее мать была того же поля ягода, что и Нелл: влюблялась слишком часто и так же быстро остывала. Видя, как мать раздаривала себя направо и налево, Кесси когда-то, давным-давно, решила, что никогда не повторит ошибку матери. Подойдя к мойке, она начала полоскать кружки, стараясь не замечать Нелл, не слушать ее болтовню.

Но Нелл все никак не могла угомониться — ей требовалось выговориться.

— А другой — он назвался сэром Кристофером Марли — почти такой же красавчик, как граф! И знаешь что? Я сегодня щедрая. Сэр Кристофер Марли — твой! — Нелл хохотнула. — Ох, да ты ведь, поди, и не знаешь, что делать с мужчиной! Ведь правда же, недотрога?

Девушка покраснела. Нелл же зашлась в приступе хохота. Даже пополам согнулась. Кесси упрекала себя: ведь давно пора привыкнуть к выходкам Нелл. Господи, если бы она могла выйти сейчас через эту дверь — и никогда не возвращаться сюда! А что касается графа, то будь он хоть королем Англии или нищим бродягой — ей-то какая разница?

Черный Джек распахнул дверь. Огромный, толстый и почти лысый, он заслужил свое прозвище за мрачный нрав и гневливость.

— Какого дьявола вы тут застряли?! — рявкнул он. — Ну-ка, шевелите задницами, да побыстрей! Клиенты заждались. — Его глаза остановились на Кесси и зло сверкнули: — А ты, красотка, возьми бренди и отнеси двум господам в углу. И возьми лучший хрусталь.

Нелл мгновенно встрепенулась:

— Почему она? Я и сама с удовольствием их обслужу…

— Не ты, Нелл, а она. — Джек мотнул головой в сторону Кесси.

Та застыла на месте. По спине пробежал холодок. Обслужить его? Того, кто так откровенно пялился на нее? Но ведь Нелл… не по доброте душевной предложила ей одного из англичан — очень уж ей хотелось согреть постель графа, и это вполне устраивало Кесси.

Девушка нервно облизала губы.

— Если Нелл так рвется…

— Плевать! — Джек схватил большую деревянную ложку и погрозил ею. — Я сказал, пойдешь ты, и точка! А теперь пошевеливайся, пока мое терпение не лопнуло. И улыбайся, ясно? Будь мила с ними. И прекрати поправлять этот чертов лиф. Нечего скрывать от клиентов свои прелести!

Глаза Кесси увлажнились. Она мысленно проклинала и Черного Джека, и свою дурацкую слабость. Из-за слез она ничего не видела и вслепую взяла из шкафа бутылку бренди и хрустальные рюмки. Затем попыталась убедить себя, что просто глупо так трястись — что ей, впервой, что ли? Да и эти двое не лучше и не хуже остальных.

Собравшись с духом, она толкнула дверь и вышла в шумный зал. Радостный рев приветствовал ее появление. Стараясь не замечать тянувшиеся к ней руки и пьяные выкрики, Кесси проворно двигалась к своей цели. Почти дойдя до их столика, она замедлила шаг. Черноволосый граф повернул голову в ее сторону.

Их взгляды встретились.

Кесси словно пронзило молнией. Возникло желание немедленно повернуться и бежать отсюда без оглядки! Откуда это наваждение, она не знала. Но какое-то время она не могла и пальцем пошевелить. Как там сказала Нелл — греховно красивый? А в мозгу запульсировало лишь одно: греховно!

Да-а, такой кого хочешь доведет до греха. Красив, ничего не скажешь! За всю жизнь Кесси еще не доводилось видеть столь приятного мужского лица. Высокие скулы над чисто выбритыми щеками, подбородок четко очерчен и прекрасных пропорций. Черные, как вороново крыло, волосы довольно коротко подстрижены. Несколько кудрей в беспорядке упали на лоб. И несмотря на красоту, все в нем дышало мужественностью.

Но чувствовалось в нем и что-то резкое, подчеркнутое неулыбчивым ртом. Под дугами черных бровей глаза сияли, как две льдинки, холодные и бездушные.

Кесси первая отвела взгляд. Судорожно сглотнув, она заставила себя дойти до стола и сделать то, что положено. И все это время он не отрывал от нее глаз, которые, казалось, буравили ее насквозь. Словно он хотел узнать все, что она скрывала от него. Нелл не ошиблась, в панике подумала Кесси. От такого и правда задрожишь.

— А вот и ваш бренди, господа. — Она не случайно остановилась поближе к шатену, которого, как сообщила Нелл, звали Кристофером Марли, и опустила поднос на стол.

Кристофер Марли улыбнулся ей:

— Вас ведь зовут Кесси, да?

Она встретилась с ним взглядом — и тут же вздохнула от облегчения. Инстинкт подсказал ей, что он не так опасен, как его друг, брюнет. Глаза у него добрые, да и улыбка теплая, сердечная.

— Да, сэр, — пробормотала она в ответ. — Кесси Маклеллан.

— А Кесси — это сокращенно от Кассандры?

— Да, — кивнула она. — Но меня все зовут Кесси. — Немного осмелев, она улыбнулась Кристоферу. Он же просто расцвел в ответ:

— Должен сказать, это имя идет вам. — Он чуть отодвинулся от стола и с любопытством оглядел ее. — Вы всегда жили в Чарлстоне? Здесь ваш дом?

Улыбка Кесси погасла. Дом? У нее нет дома, потому что нельзя же так назвать крошечную каморку на чердаке, где ютились она и Нелл. Дом был ее самой большой мечтой, об исполнении которой она страстно молилась. Они с Бесс часто мечтали, как накопят достаточно монет, чтобы купить маленький коттедж. Тогда бы они начали обшивать всяких леди, потому что обе были искусными швеями. И пусть бы в этом доме имелась всего одна комната — какая разница, если она твоя и никто не выгонит тебя оттуда?

Бесс, дорогая, милая Бесс… — с грустью подумала девушка. Бесс, хотя и была ненамного старше Кесси, заменила ей мать. Она взяла ее к себе, защищала, как могла, и заботилась, как никто другой. Горечь наполнила сердце Кесси. Нет, у нее не было собственного дома и вряд ли он когда-нибудь появится.

Опустив ресницы, она сосредоточилась на выдергивании пробки из бутылки.

— Да, я прожила в Чарлстоне всю жизнь, — ответила девушка. И невольно улыбнулась. — Если честно, то я даже никогда не выезжала за город.

За столом воцарилось молчание. Кесси же по-прежнему возилась с пробкой. И все время ее мучило ощущение, что граф следит за ней — следит, не отрываясь. Девушка волновалась и поэтому никак не могла управиться с пробкой. В отчаянии она склонилась над бутылкой.

Тут граф наконец проговорил с некоторым раздражением в голосе:

— Позвольте мне.

Кесси подняла на него взгляд. Ее губы чуть приоткрылись. Что она собиралась сказать? Кесси и сама тут же забыла.

Сильные мужские пальцы обхватили горлышко бутылки. На секунду костяшки пальцев коснулись груди Кесси Она с трудом удержалась от крика — так подействовало на нее это мгновенное прикосновение. Казалось, все тело опалило огнем. Пробка выскочила из бутылки. Кесси покраснела, когда граф сам наполнил обе рюмки.