Барбара Дэн - Серенада любви

Лидию била дрожь. На этот раз Эндрю зашел слишком далеко! Его голос звенел, отражаясь от каменных стен.

Опасаясь, что с минуты на минуту их вышвырнут вон, изобличат и арестуют как шпионов, Лидия закрыла глаза, прижимая к груди молитвенник. Она даже не сделала попытки придать себе благочестивый вид. Ее мысли не имели ничего общего с религией. Она думала только о том, что Эндрю лишает ее последней возможности когда-либо снова увидеться с Брюсом. Как он может?!!

Внезапно в конце коридора со стуком распахнулась дверь и Лидия услышала тяжелый топот сапог. Приоткрыв один глаз, она увидела высокопоставленного британского офицера.

– Что все это значит? – рявкнул он.

Эндрю схватил офицера за руку и крепко пожал ее.

– Наверно, вы генерал Соммерс. Я преподобный Эндрю Грэм из Дувра, новый капеллан тюрьмы Галифакса. К вашим услугам, сэр. – Эндрю поклонился.

– Надо же! – Соммерс брезгливо изогнул губы, разглядывая парочку. – А что стало с отцом Тимоти? Сбежал?

– Вовсе нет, сэр. Едва управляясь с делами в приходе, отец Тимоти попросил меня срочно заменить его здесь.

– Понятно. – Генерал хмуро оглядел рыжеволосого священника и его спутницу. – Думаете, что справитесь лучше, чем он?

– Я уже служил при тюрьмах, генерал, – произнес Эндрю. – С Божьей помощью мы спасаем кое-какие души.

– «Мы»? Вы кого имеете в виду? Себя и эту женщину? – Соммерс с явным неодобрением вскинул брови.

– Я сестра Лидия. Помогаю распространять религиозные брошюры.

– Что ж, вас я, пожалуй, пропущу, преподобный отец, но женщину? Исключено! Заключенные сожрут ее живьем.

Генерал Соммерс потер переносицу и покачал головой. Он ничего не имел против духовенства, но женщина выглядела слишком молоденькой, чтобы работать среди одичавших мужчин. Даже в одеянии монашенки что за участь ждет ее среди этих грубых дьяволов? С таким же успехом он мог послать к ним свою дочь!

Лидия стояла ни жива ни мертва. Неужели ее заставят ждать снаружи? Она зажмурила глаза, борясь с разочарованием.

– Полагаю, что, увидев, как сестра Лидия несет слово Божье заключенным, вы согласитесь, что она самым благоприятным образом влияет на моральный дух мужчин.

Генерал скептически оглядел сестру, замершую, казалось, в безмолвном единении с Богом.

– Право, не знаю.

Эндрю воспользовался его замешательством.

– У нее поразительная духовная сила, сэр. Я видел, как отъявленные преступники плакали, словно дети, после совместных молитв с ней.

Лидия распахнула глаза. Что Эндрю несет? Она никогда не молилась с грешниками!

– О, отец Эндрю, зачем вы говорите такие вещи? – пробормотала она.

– Вот видите, генерал. Вот она перед вами, покорная жена, готовая исполнить волю Господа. Разве это не чудо, что под ее чутким руководством души находят спасение?

Лидия сознавала, что все это игра, но для нее все звучало богохульством!

– Генерал Соммерс, не слушайте его. Я хочу навестить узников, но меньше всего мне хотелось бы идти против вашей воли…

Генерал Соммерс проникся сценой. Вот англиканский священник превозносит простую монашенку. Она, в свою очередь, отрицает наличие у нее особого дара. И кажется вполне искренней. Смотрит на него своими сверкающими глазами, такими невинными, поразительного сине-фиалкового цвета, какого он никогда не видел. Неотразимая красавица, с тонкими чертами лица в обрамлении строгого головного убора.

Где-то в памяти Соммерса всплыла простая французская крестьянка, изменившая ход истории. Какая-то Жанна, если память ему не изменяет. Может, он слишком поторопился Дисциплины в тюрьме всегда трудно добиться. Но может, отец Эндрю знает нечто такое, чего не знает он.

– Я передумал, – сказал генерал, делая крутой поворот и гарнизонной политике. – Пусть сестра Лидия тоже пойдет. Я приставлю охрану.

– Да храни вас Бог! – воскликнула Лидия, и из глаз ее брызнул и слезы.

Глубоко тронутый, генерал прочистил горло.

– Надеюсь, что поступаю правильно, – буркнул он грубовато и размашистым шагом направился в кабинет. – Бредли, найдите кого-нибудь, чтобы проводить их в тюрьму, – обратился он к адъютанту.

– Будет сделано, генерал Соммерс. – Человек, не пошевеливший пальцем, чтобы помочь, теперь вышел к ним с лучезарной улыбкой. – Сюда, святой отец.

Эндрю Грэм взял свою спутницу под руку, слегка сжав ее, и последовал за помощником генерала.

– Немного бравады – вот все, что требуется, – произнес он тихо.

– Это похоже на чудо, – вздохнула Лидия. – Я уже и не верила, что мы попадем внутрь.

– Никогда не сомневайся, – хмыкнул он. – А теперь идем спасать заблудшие души.

Они прошли через две тяжелые деревянные двери, укрепленные железными засовами и замками. Справа и слева на открытом участке между тюрьмой и конторами размещались казармы и столовая. В отдельной постройке хранился порох и другая амуниция. Выгодно расположенная для обороны гавани, цитадель была оснащена большими пушками, обращенными в сторону воды. В гавани внизу стояли на причале несколько кораблей.

– Это захваченные американские корабли, – сказал Эндрю, – возможно, их используют для содержания пленных. Либо британцы переоборудуют их под собственные нужды.

Лидия кивнула, надеясь, что Брюс не находится на борту одного из них. При воспоминании о рассказах Ричарда, Джеремая и Энока о кораблях-тюрьмах у нее в жилах стыла кровь. Чем дальше они углублялись в тюремный холод и зловоние, тем меньше сомнений оставалось относительно доведения плана до конца. Лидия была полна решимости освободить узников.

В воздухе тюремного двора, где прогуливались пленные, чувствовался тяжкий гнет напряжения. После сна на неудобных деревянных парах они ходили по кругу на негнущихся ногах, пытаясь размять затекшие конечности. Погода была слишком холодной для середины июня. Порывистый ветер продувал насквозь истертые до дыр штаны и кофты.

Когда Лидия и Эндрю достигли открытого участка, она увидела, как повернувшиеся к ней заросшие лица торопливо отворачивались, словно для мужского достоинства было нестерпимо, чтобы женщина видела их в столь непотребном состоянии. От жалости к ним у нее разрывалось сердце. В то же время мужчины, терпевшие такие страдания во имя любви к родине, вызывали у нее глубокое уважение.

Прогуливаясь в дальнем углу, Брюс Макгрегор следил за воротами двора для прогулок. Привыкший к распорядку охраны, он всегда смотрел, вдруг произойдет что-то непредвиденное. Увидев, что на площадке появились две фигуры в монашеских одеяниях, он отвернулся. Будь проклят этот Соммерс, приславший сюда англиканцев распевать псалмы!

В нем закипала злость. Он чувствовал себя как пружина на взводе. Еще немного – и он взорвется. Он со своей командой еще не пришел в себя после событий вчерашнего дня, когда во время обеда конвоя один молодой лейтенант предпринял попытку побега. Охранник отлучился в уборную, и энсин Коркоран с «Левиафана», воспользовавшись моментом, попытался бежать. Он успел миновать первую внутреннюю стену, и когда приближался к воротам внешней, его срезал мушкетный огонь. Пуля попала ему в грудь, и он упал. Его затащили во двор и добили штыками. Чтобы другим неповадно было, дежурный сержант велел оставить растерзанное тело на виду до захода солнца.