Виктория Холт - Третий Георг

Прошло совсем немного времени, как вдруг Фанни получила вызов от королевы. Она быстро направилась к ней в спальню и увидела ее там сидящей на постели, бледную и испуганную.

– А, мисс Берни, – промолвила Шарлотта, – как вы себя чувствуете сегодня?

Фанни была так взволнована, что не сдержала слезы. К ее удивлению, королева тоже заплакала.

Несколько минут они обе безудержно рыдали, а потом королева проговорила:

– Спасибо вам, мисс Берни. Вы заставили меня заплакать. Мне стало значительно легче. Всю эту долгую ночь я хотела выплакаться, но у меня ничего не получалось. Теперь мне лучше. Думаю, что смогу встать.

Пока королева занималась своим туалетом, они слышали как в соседней комнате беспрерывно говорил король. Начался еще один ужасный день.

Теперь уже нельзя было надеяться, что удастся скрыть факт помешательства короля.

Вся страна говорила об этом и гадала, чем все кончится.

Наверное, придется установить регентство. Короля заменит его сын.

Питт пытался ограничить регентство, а Фокс и Шердан делали все, чтобы принц Уэльский получил в свои руки полную власть. Врачи тем временем спорили по поводу методов лечения короля. Из Виндзора его переправили в Кью, ему не разрешали самому бриться или пользоваться ножом за едой. Однажды Георг даже попытался выброситься из окна. Потом он погрузился в молитвы и в разговоры о религии. Порой на него приходилось одевать смирительную рубашку. Пригласили модного врача, доктора Уоррена. Говорили, что он – один из друзей принца Уэльского и служит его целям. Король невзлюбил Уоррена, а королева просто боялась его. Боялась она и короля.

Король вдруг начал говорить о женщинах, казалось, что мысли о них не давали ему покоя. Прожив такую достойную уважения жизнь, теперь он словно погрузился в эротические видения.

– А, это ты увел у меня Сару! – крикнул он как-то безобидному лакею. – Я знаю, это был ты, а? Что?

Лакей, опасаясь за свою жизнь, постарался поскорей исчезнуть с его глаз.

Но вместе с одержимостью короля, мечтами о женщинах, болезнь вступила в новую стадию. Теперь у короля бывали периоды просветления. В такие моменты он понимал, что болен, знал характер своего заболевания, и это очень огорчало его.

Но периоды просветления вновь сменялись замутнением разума. Как-то раз он встретил Элизабет Пемброук, и в его мыслях, над которыми он потерял контроль, всплыли фантазии многих лет. Он вообразил, что развелся с Шарлоттой и женился на Элизабет. Обращаясь к этой даме, он называл ее королевой Елизаветой и даже пытался ухаживать за ней.

Разрушились все барьеры, которые он сам себе установил. Он превратился в того, кем бы был, если бы не подавлял в себе все свои желания.

Король постоянно думал о женщинах… женщинах… женщинах.

Вновь наступило прояснение, но Элизабет не выходила у него из головы. Он понимал, что женат на Шарлотте, некрасивой, не вызывавшей у него никаких чувств Шарлотте, которая, тем не менее, родила ему пятнадцать детей. А он хотел быть с Элизабет.

Поймав Элизабет в коридоре, он заявил ей, что она должна стать его любовницей. Пусть назовет ему все, чего хочет – и все это будет у нее.

Элизабет пыталась осторожно и мягко направить разговор в другое русло.

Здоровье короля явно улучшалось. Периоды просветления стали более частыми и длинными.

Король поправится, говорили его друзья.

Три врача подписали бюллетень, в котором утверждалось, что король полностью выздоровел после своей болезни.

И вот король вернулся на свой трон. Болезнь снова сделала его популярным. Люди стремились показать ему, что рады выздоровлению своего короля. Лондонский Сити сверкал огнями вплоть до самого Тутинга; от Гринвича до Кенгсингтона повсюду зажигались огни.

Все распевали «Боже, храни короля», и эти же слова были вышиты золотом на беретах у женщин, работавших в Уайтс-клабе. В соборе Святого Павла состоялись благодарственные богослужения. Веселье царило повсюду.

Для восстановления сил король должен был отправиться в Уэймут, который решил перещеголять Лондон в приеме, оказываемом королю.

Городок был освещен вдоль и поперек, через каждые несколько метров стояли группы музыкантов и громко трубили гимн «Боже, храни короля».

Всем хотелось показать Георгу, как они рады, что он вновь здоров. У купающихся на пляже на головах тоже были шапочки с надписью «Боже, храни короля», а когда Георг пришел на пляж, чтобы искупаться в море, какая-то группа музыкантов заиграла национальный гимн.

– Это так порадовало меня, – рассказывал король своим друзьям.

Но будущее виделось королю в мрачном свете. По временам его мысли путались, ему хотелось говорить и говорить, не останавливаясь; Георг часто думал о женщинах… о всех тех прекрасных женщинах, которых он упустил и о которых мечтал.

Король знал, что бывали случаи, когда он находился на грани между ясным сознанием и безумием, и в душе понимал, что если такое случалось раньше, то вполне может повториться вновь. По-видимому, это неминуемо. Он пытался отдалить это время, что было для него непосильной задачей.

Он смотрел на Шарлотту и видел перед собой маленькую, преждевременно состарившуюся женщину, неряшливо и немодно одетую старушку, ибо все эти неприятности отразились также и на ней.

Бедная Шарлотта! – думал он. О чем, интересно, она сейчас думает?

Он не спрашивал ее. Он не осмеливался сделать это.

Люди в городе распевали:

Людей очень легко растрогать. Сегодня они любят, завтра – ненавидят.

Как же, патриот-король! – подумал он. Потерял Америку; подарил им принца Уэльского; некоторое время был не в своем уме… и, наверняка, будет опять.

О! Неужели он произнес это? Он не переставал об этом думать, и знал, что это непременно случится.

О нем будут говорить, что правил когда-то безумный король.

А Шарлотта между тем тоже думала: «Что станет со всеми нами? Ведь это еще не конец. Это только начало».

Capability (англ.) – возможность (здесь и далее – прим. перев.)

Полное имя лорда Бьюта – Джон Стюарт Бьют.

По-английски сапог – «джекбут» (jackboot), что также означает «коридорный, чистящий сапоги». Джон – уменьшительно – Джек, а «бут» – «сапог»– созвучно фамилии Бьют.

Fox – лиса (англ.).

Nort Briton – «Северный Британец» (англ.).

В конце сентября отмечается Михайлов день; по традиции в этот праздник на стол подается жареный гусь.

Цивильный лист (Civil List) – документ, в котором обговаривается выделяемая государством сумма на содержание королевского двора и членов королевской семьи; утверждается парламентом.