Джеки Д`Алессандро - Коснуться твоих губ [=Похититель невест]

Подняв голову, он посмотрел на каминные часы. Два часа до того срока, когда он должен встретиться с ней у садовых ворот.

Два часа до того, как он скажет ей, что их роман окончен.

Два часа до того, как сердце его будет разбито.

Самми вдохнула прохладный ночной воздух, напоенный ароматами, и он немного успокоил ее. Она шла к задним воротам. До встречи с Эриком оставалось еще десять минут, но сидеть в душной спальне было выше ее сил. Вскоре после обеда пожаловала миссис Нордфилд, намереваясь провести вечер за картами и сплетнями. И никто не удивился, что Самми рано ушла к себе.

Глаза у Корделии блестели, видимо, ей не терпелось сообщить миссис Нордфилд, кто пил у них сегодня чай. Самми оставалось лишь надеяться, что мать не забудет просьбу и не станет сообщать, что граф ухаживает за ее дочерью. Разве что намекнет и недвусмысленно вскинет брови.

Вероятность грозящего ей унижения была огромна. Самми казалось, что она уже слышит переходящие из уст в уста сплетни. Ах, эта бедная, странная Саманта Бриггем и ее мать вообразили, будто Уэсли ухаживает за этой невзрачной Самантой! Можно не сомневаться, что эти сплетни достигнут ушей Эрика, и она представила себе его реакцию: «Ухаживаю за мисс Бриггем? Полноте. С какой стати?» О, он выскажет это в более любезных выражениях, но смысл будет именно такой.

Стыд жег ее, и она ускорила шаг, приблизившись к воротам на несколько минут раньше. Запыхавшись, она опустилась на каменную скамью, среди розовых кустов и закрыла глаза. На нее нахлынули воспоминания о прошлой ночи, и она закрыла пылающее лицо ладонями.

«Боже милостивый, что я натворила?» Она всего лишь хотела познать страсть с единственным мужчиной, который вызвал у нее такое желание. Мужчиной, к которому она относится с уважением и восхищением. Ее близким другом.

Но сегодня она обнаружила, что он придерживается взглядов, диаметрально противоположных ее взглядам. Это еще одна причина порвать с ним отношения.

Саманте хотелось и смеяться, и плакать при мысли, что их отношения с Эриком остались тайной за семью печатями. Ей крупно повезло. Господи, он просто пил чай у них в доме, а теперь мать явно надеется на свадьбу дочери с графом, и если Эрик еще раз зайдет, ее уже не остановить. Каково же будет ее разочарование, когда она поймет, что ее надеждам не суждено сбыться.

Плохо только, что она полюбила его! Теперь у нее останутся только воспоминания и разбитое сердце. Она прерывисто вздохнула. Когда они встретятся, она скажет Эрику, что между ними все кончено.

К горлу подступил ком, из глаз хлынули слезы. В эту их последнюю ночь они не будут друг друга ласкать. Она не признается, как сильно любит его. У них нет будущего. Он ей не пара.

Приключение закончено, она заплатила за него высокую цену.

Корделия Бриггем была в прекрасном расположении духа, пряча самодовольную улыбку за чашкой с чаем. Вечер удался на славу. Лидия Нордфилд кипела от злости. Не только потому, что лорд Уэсли нанес визит Бриггемам и проявил интерес к Саманте. Она к тому же проиграла Корделии партию в пикет.

Миссис Бриггем не сиделось на месте. Она подошла к высокому окну и вдохнула напоенный ароматами воздух. Вдруг она заметила какое-то яркое пятно на боковой дорожке, уходящей в глубину сада. Рука с чашкой замерла на полпути ко рту, и она нахмурилась. Что делает Саманта в столь поздний час в саду? Почему не спит? Ведь она ушла к себе несколько часов тому назад?

Эта девица доконает мать своими странностями. Не дай Бог простудится, заболеет и не сможет выйти к графу, когда он в следующий раз приедет…

И все же что делает Саманта в саду в такое время? Сердце у Корделии взволнованно забилось. Все это очень странно. Однако она тут же одернула себя. Что за мысли ей лезут в голову?

Конечно, это не любовное свидание. Саманта себе такого не позволит. Да и лорд Уэсли благородный джентльмен. Так что напрасно она беспокоится.

Быстро вернувшись на свое место, Корделия поставила чашку на столик красного дерева.

— Лидия, погода просто дивная. Пойдемте прогуляемся.

Лидия уставилась на нее так, словно у нее на лбу появился третий глаз.

— Прогуляемся? Но ведь уже почти одиннадцать часов!

— Хьюберт посадил у меня в саду новое растение — что-то такое он вывел в своей палате. Забыла, как называется, но кажется, оно цветет только ночью. Мне очень хочется посмотреть.

— Ночной цветок? — спросила Лидия, и глаза ее блеснули.

— Да. Если цветы распустились, я срежу несколько для вас.

Слишком велик был соблазн, и Лидия не устояла. Она просто не вынесла бы, окажись у Корделии цветок, которого нет у нее.

— Хорошо, только надо взять фонари, чтобы не сломать ноги…

— Исключено. Даже разговаривать можно только шепотом. Любой свет или шум — и пфф! — Корделия щелкнула пальцами под носом у Лидии. — Цветы тут же закроются.

Поскольку Лидия замялась, Корделия театрально вздохнула:

— Ну ладно, вы, наверное, очень устали, вполне понятно, в вашем возрасте…

Лидия вскочила как ошпаренная:

— Я всего на два года старше вас, Корделия. И совершенно не устала.

— Конечно, дорогая. И все-таки присядьте, а то как бы чего не случилось. — И она протянула Лидии руку, но та отстранила ее и бросила на Корделию мрачный взгляд.

— Разумеется, я не сяду. Ваше предложение прогуляться всполошило меня. Прогулка по темному саду в поисках ночного цветка — великолепная идея.

— Ну, если вы настаиваете…

— Разумеется, настаиваю.

Лидия вздернула подбородок и с видом королевы поплыла к двери. Корделия шла следом, стараясь скрыть торжествующую улыбку.

Ровно в одиннадцать Эрик спешился, привязал Императора к дереву и направился к садовым воротам. Заметив Саманту на каменной скамье, остановился. Она сидела, погруженная в свои мысли. Воспоминания о вчерашней ночи захлестнули Эрика. Сама мысль о разлуке с ней была невыносима.

Он уже почти подошел к Саманте, когда она, услышав, как хрустнул у него под ногой сучок, вскочила и теперь стояла, озаренная бледным светом луны. Сердце у него едва не выскочило из груди. Он не в силах был отвести от нее взгляд. Она тоже смотрела на него, облизнула губы, и он невольно повторил это движение, представив себе сладкий вкус ее губ и ощутив исходивший от нее запах меда.

Он медленно направился к ней и остановился, лишь когда между ними оставалось всего два фута. Она была так близко! Женщина, которую он полюбил, но которая никогда не будет ему принадлежать. Скорее всего, он видит ее в последний раз.

Господи, но он ничего так не хотел, как заключить ее в объятия. Повторить то, что они пережили вчера ночью. Он заглянул ей в глаза и почувствовал, что решимость его рассыпается, как песок. Он должен сказать ей, что все кончено, прежде чем страсть заглушит голос рассудка.