Виктория Холт - Испанский жених

– Клянусь, изменник, тебе и в самом деле придется искупить свою вину! – выкатив глаза, заорал Карлос. – Эй, вы, схватите этого человека! Ну, оглохли, что ли? Не слышали, что вам приказал дон Карлос?

Двое слуг неуверенно подошли к сапожнику и взяли его под руки.

– Но… что угодно Вашему Высочеству?

– Сейчас узнаете. Его Высочеству угодно, чтобы вы держали его покрепче. Но сначала пусть он возьмет эти безобразные колодки, которые он специально сделал такими, чтобы они натирали ноги его принцу.

– Ваше Высочество, уверяю вас… – начал сапожник.

– Его Высочество не слушает тебя. Его Высочество думает о том, какое наказание тебе назначить. Скоро ты пожалеешь, что осмелился покуситься на здоровье дона Карлоса.

Карлос расхохотался. У него, в голове созрела одна мысль, очень позабавившая его. Да, за свое сегодняшнее унижение он сполна отомстит этому дерзкому сапожнику! А придет время, на его месте окажется Филипп. То-то будет потеха для дона Карлоса!

– Отведите этого человека на кухню, живо! Не стойте как вкопанные, а то дон Карлос прикажет вас выпороть. Что, хотите умыться кровью, да?

Карлос втянул воздух через ноздри, наслаждаясь произнесенным словом. Кровь! Это слово нравилось ему, такое хлесткое, смачное. На какое-то мгновение он даже забыл про сапожника. Затем вспомнил и перестал улыбаться.

– Ваше Высочество… на кухню?

– Вы слышали, что вам сказал дон Карлос. Живо, вы двое и ты тоже… и ты… и ты. Ступайте все, вы увидите, как дон Карлос поступает с теми, кто оскорбляет его.

Немного помешкав, слуги повели сапожника на кухню. Они надеялись, что по пути им встретится какой-нибудь знатный придворный, который постарается урезонить принца.

На кухне, находившейся прямо под тронным залом дворца, повара готовили блюда для дневной трапезы. На вертелах жарились сочные куски мяса, над кипящими чанами и кастрюлями поднимался ароматный пар.

Сапожник сразу вспотел – не столько от жары, сколько от страха. Он слышал о необузданном нраве принца, но никак не мог поверить, что причиной его гнева могла стать пара превосходно сработанных туфель.

Карлос крикнул поварам:

– Эй, вы! А ну, подойдите сюда! Что у вас варится в этой кастрюле? Снимите ее и поставьте на огонь другую, с горячей водой. Готово? Теперь возьмите эти туфли и разрежьте их на кусочки.

Сапожник побледнел. Затем, превозмогая страх, воскликнул:

– Ваше Высочество!.. Такие чудесные туфли!..

– Режьте их! Режьте! Или хотите, чтобы вместо них у вас поотрезали головы? Учтите, это сделать даже проще, чем искрошить пару кожаных подметок! – Карл зашелся истерическим смехом, ужаснувшим всех, кто его слышал. – Ну ты!.. Давай, давай!.. И ты тоже… Режьте, а то сами сваритесь в этой кастрюле. Вот будет жирное блюдо, а? Ха-ха-ха!… Ха-ха-ха!…

Казалось, он уже задыхался от смеха, и не было в кухне такого человека, который не желал бы, чтобы так и случилось на самом деле. Все дрожали от страха и понимали, какими бедами грозят королевству безумные выходки дона Карлоса.

– Режьте кожу!.. Шинкуйте!.. Ха-ха-ха!.. Кромсайте, да помельче!

Когда туфли были разрезаны и брошены в кипящую воду, он заглянул в кастрюлю и захохотал еще громче.

– Вот так! – закричал он. – Пусть это будет хорошим уроком для тех, кто когда-нибудь вздумает шутить с доном Карлосом! Хватит, вытаскивайте кожу из кастрюли. Кладите на тарелку. А теперь дайте ему в руки. Во имя Господа Бога и всех святых, дон Карлос клянется, что не уйдет из кухни до тех пор, пока этот мерзавец не съест свои туфли – все, до последнего кусочка!

– Ваше Высочество… – прошептал сапожник.

Карлос набросился на него с кулаками, но тот был крепким юношей, и удары принца не причиняли ему никакого вреда. От ярости и бессилия Карлосу хотелось плакать. Сейчас он слишком ясно чувствовал свою слабость, уродства своего хилого тела, несоразмерного с большой головой, горб, которого не скрывал даже особым образом скроенный камзол, безвольно выпяченную нижнюю губу и худые ноги, одна из которых была короче другой.

Ему хотелось закричать: «Любите меня! Любите дона Карлоса, и он не сделает вам ничего плохого!»

Но он видел презрение в глазах сапожника, а дон Карлос хорошо знал, что это такое. Он понимал, что все люди, собравшиеся в кухне, не питали к нему ничего, кроме отвращения. Если бы он не был принцем, они бы всей толпой накинулись на него, вытолкали из кухни и вышвырнули за пределы дворца – в тот мир, где его никто не любил.

Поэтому он решил отомстить за себя, отыграться на всех, кто был бессилен против него.

– Ешь!.. Ешь!.. Делай, что тебе приказано!

Опешивший юноша положил в рот кусочек кожи. Затем попробовал проглотить и подавился. Он закашлялся. Его вырвало. Принц ликовал.

– Еще! Еще! А то дон Карлос позовет стражников с розгами. Они заставят тебя выполнять приказы!

Сапожник взял другую порцию, и снова закашлялся, и снова его вырвало. Его лицо побледнело – стало бледнее, чем у Карлоса. Искаженное гримасой отчаяния, оно сейчас было даже безобразней, чем у принца. Вот чего добивался Карлос. Он наслаждался его унижением и хотел продолжить эту восхитительную забаву.

На блюде еще оставалось несколько кусочков кожи, но уже было ясно, что сапожник не сможет осилить их. Он давился, хватался руками за горло и задыхался, а Карлос покатывался со смеху и призывал зрителей подбодрить несчастного юношу.

Они молчали, ошеломленные и оцепеневшие. Карлос взбеленился.

– Смейтесь! Смейтесь! – завопил он. – Эй вы, повара, не стойте без дела! Если вам жалко этого предателя, можете разделить его изысканную трапезу! Он ведь так гордился своей работой! Ха-ха-ха!

Карлос хохотал до тех пор, пока на глазах не выступили слезы, а изо рта не потекла пена, капавшая с подбородка на черный бархатный камзол. Поэтому он не сразу увидел отцовского посыльного, который быстрыми шагами вошел в кухню.

– Ваше Высочество, – сказал посыльный. – По распоряжению Его Королевского Высочества принца Филиппа я прошу вас немедленно подняться в его покои.

Карлос перестал смеяться и гневно посмотрел на вошедшего. Затем с угрозой произнес:

– Ты осмеливаешься приказывать дону Карлосу?.. Верно, хочешь отведать этого блюда, дерзкий глупец?..

– Я не приказываю Вашему Высочеству, а лишь исполняю распоряжение Его Королевского Высочества принца Филиппа.

– Дон Карлос не будет ему подчиняться. Дон Карлос…

В эту минуту сапожник потерял сознание и упал на пол. Слуги и повара не шелохнулись. Они молча наблюдали за стычкой между разбуянившимся принцем и посыльным Филиппа.

– Ваше Высочество, – спокойно сказал тот, – прошу вас, следуйте за мной. За дверью ждут телохранители вашего отца. Они проводят вас в его апартаменты.