Валери Кинг - Покорившие судьбу

– Делать нечего, придется согласиться.

Минута была полна полузабытыми ощущениями праздника, нежности, легкого кокетства – всего того, что Джулия вновь мечтала пережить при встрече с Эдвардом. Но когда, входя в галерею, она дружески пожала руку Эдварда, перед ними неожиданно, как из-под земли, выросла фигура сэра Перрана.

Страх и смятение овладели сердцем Джулии. Она попыталась отнять у Эдварда руку, но он не отпустил, и от этого Джулия испугалась еще больше.

– Здравствуй, племянник, – заговорил сэр Перран. – Как тебе нравится наш Хатерлей в рождественском уборе? Превосходно, правда? А Джулия? Ты не находишь, что цвет ее платья идеально сочетается с этим нежнейшим румянцем?

– Да, пожалуй. – Эдвард вопросительно взглянул на Джулию.

Покосившись на сплетенные руки своей жены и племянника, сэр Перран неодобрительно хмыкнул и снова перевел взгляд на лицо Джулии. Ей пришлось сделать над собою усилие, чтобы не зажмуриться от страха. Почему-то она чувствовала себя такой виноватой, словно муж застал ее в объятиях Эдварда.

– Ну, не стану вас задерживать. – Сэр Перран обернулся к Эдварду. – Я еще хочу успеть побеседовать кое с кем из гостей. Тебя не затруднит проследить сегодня за тем, чтобы моя жена не скучала?

– Нисколько, – сказал Эдвард.

– Вот и отлично. Вверяю ее твоим заботам.

Сердце Джулии колотилось в груди. Проходя мимо, сэр Перран насмешливо шепнул ей на ухо:

– Не делайте такого несчастного лица. Я вполне вам доверяю. – И, не успела она ничего ответить, как он уже удалился, тяжело опираясь на трость.

– Как ты дрожишь, – прошептал Эдвард, когда они двинулись по галерее в сторону Голубой гостиной.

– Пустяки.

– Что значит – пустяки?! Ты едва жива от страха. Он, надеюсь, не бьет тебя? Не запугивает? – Эдвард ласково погладил ее руку.

Джулия повернула голову и увидела в серых глазах друга такое искреннее сочувствие и заботу, что ей мучительно захотелось прижаться к его груди, чтобы он обнял ее и шептал ей слова утешения, но – увы! – она могла лишь смотреть на него в немом отчаянии.

Его глаза тотчас зажглись светом понимания, словно он угадал ее мысли. Шепни она одно только слово, он, по всей вероятности, не раздумывая притянул бы ее к себе.

Боясь, что может поддаться искушению, Джулия поспешно отвела глаза и ответила:

– Нет, твой дядя меня не бьет и не запугивает. Просто он оказался очень властным супругом, и хотя я изо всех сил стараюсь быть ему хорошей женой, кажется, это пока получается у меня не очень хорошо.

Он подвел ее к одному из окон, выходящих на длинную заднюю террасу. В ярком праздничном освещении особняка снежинки вспыхивали на лету и ложились на землю мягким покрывалом.

– Элизабет рассказала мне, как ты отказалась надеть черное платье и как не вовремя сорвалась Аннабелла, – вполголоса заговорил Эдвард. – Скажи… ты очень несчастлива?

Джулии вдруг захотелось рассказать ему все, все без утайки. Интересно, что бы он сказал, узнав, что его дядя еще не прикасался к ней? Вот только стоит ли открывать Эдварду всю правду о своем замужестве? Неизвестно, чем обернется такая откровенность. Да и в чем она, эта «вся правда»? В том, что они с мужем еще ни разу не были в одной постели? Но, возможно, он уже не способен к плотской любви – она слышала, что с мужчинами в преклонном возрасте такое случается.

Словом, лучше всего было закончить на этом разговор об ее супружеской жизни.

– Счастлива я или нет – наверное, не так уж важно. Сейчас я хочу только одного – вдоволь насладиться твоим обществом. У меня есть подозрение, что после сегодняшнего вечера я тебя еще долго не увижу.

Смирившись, Эдвард повел ее в Голубую гостиную. Здесь, в сверкающем свете огромной люстры, Джулия заметно повеселела. Все столы, каминная доска и бра на стенах были украшены зелеными гирляндами и тюлевыми бантами, а вплетенные в них нитки голубого стекляруса придавали убранству гостиной холодновато-торжественный блеск.

Когда в гостиную вошли христославы – двое мужчин и две женщины – и громко запели «Разукрасьте дом венками», ощущение приближающегося праздника Рождества стерло из сердца Джулии горестные мысли, как хлынувшая на берег волна стирает следы на песке. Наконец-то она хоть на время могла забыть свои печали и отдаться простым радостям жизни.

С Эдвардом она счастливо протанцевала два тура вальса – третий наверняка послужил бы поводом для сплетен, – после чего он отвел ее в гостиную, где уже были накрыты столы. Сегодняшний ужин в Хатерлее был достоин самого принца-регента: традиционный рождественский гусь, йоркширская ветчина, ростбиф, перепела с куропатками, отварная и жареная рыба, копченый угорь, омары и нежное мясо черепахи. На гарнир подавалась морковь, капуста, репа, горошек, брокколи и лук во всех видах и под самыми разнообразными соусами, от устричного до лимонного. Столы ломились от рождественских пудингов, пирогов, пирожных и печений; над вазочками с желе и взбитыми сливками возвышались горы всевозможных фруктов, венчаемые ананасами. Мадера, портвейн, бренди и шампанское текли рекой. За столом, в бальной зале и во всех комнатах, по которым разбрелись гости, не смолкали оживленные разговоры и смех.

Первый рождественский бал леди Блэкторн, по всеобщему и единодушному признанию, удался на славу.

Только под утро гости начали разъезжаться. Экипажи растянулись по дороге, и их огоньки казались вереницей факелов на снегу. Снегопад прекратился, голубоватый свет луны придавал всей картине что-то сказочное, и Джулии захотелось подняться в Зеленый салон и взглянуть на снежный пейзаж сверху. Как только она распахнула окно, чтобы лучше слышать перезвон колокольчиков с дороги, перед нею, словно разбуженные мелодичными звуками, пронеслись воспоминания о рождественских праздниках детства.

Под Рождество ее матушка леди Делабоул щедро одаривала бедняков. Возможно, поэтому все святки в доме держалось светлое, приподнятое настроение. Да, мамино сердце всегда было открыто для тех, кто нуждался в помощи и теплоте.

«Сделайте для меня что-нибудь красивое…»

Но что? Что красивого осталось теперь в ее жизни, которая ей выпала частью по воле судьбы, частью по ее собственному выбору? И можно ли было рассчитывать на какую-то красоту в будущем, при тех взаимоотношениях, которые сложились у нее с мужем? Этого Джулия не знала.

Она взглянула вверх, на звезды, потом снова на снежную дорогу с цепочкой огней. Из открытого окна на нее повеяло холодом.

«Сделайте что-нибудь красивое…»

Мелькнула пронзительная, как зарница, мысль: да, она может сделать кое-что, правда, не одна. Зачать ребенка!.. Однако тут же чувства ее снова смешались. Захочет ли сэр Перран подарить ей ребенка? Перед венчанием он обещал ей… Может быть, попросить его самой? Но как? И что он ей на это скажет?