Элейн Барбьери - Дерзкое обольщение

Смахнув с ресниц слезы, Моргана вдруг резко проговорила:

– Я устала, Эгги, и хочу поспать.

Накрыв девушку одеялом, Эгги наклонила голову и, постояв так несколько минут, тихонько вышла из спальни.

В честь возвращения президента весь дворец сиял огнями. Сидя в карете Эскобаров, которая въезжала в широкие главные ворота, Моргана чувствовала, как внутри у нее все сжимается от страха. Она не видела Антонио с тех пор, как неделю назад они расстались по приезде в Мехико. Внезапно какой-то шум во дворе привлек ее внимание. Это был Санта-Анна. Он, как всегда, появился неожиданно, так что девушка не нашлась что сказать. Перекинувшись парой фраз с тетей Изабеллой, он спустился по лестнице и подошел к Моргане. Блеск в глазах и военная выправка свидетельствовали о том, что он окончательно поправился. Окинув девушку взглядом с ног до головы, он приблизился и поцеловал ее в щеку.

– Моргана… querida… – прошептал он, но его глаза сказали куда больше. – Ты стала еще прекраснее. – Переведя взгляд на тетю Изабеллу, которая так и светилась радостью, он мягко проговорил: – Признаюсь, пока я был в Манга-де-Клаво, я постоянно думал о Моргане. Мне показалось, что ей стоит на время уехать из столицы, чтобы немного отдохнуть и постараться забыть о пережитых ужасах.

Тетя Изабелла слегка нахмурилась.

– С Морганой все в порядке, Антонио. Если бы мы с Мануэлем считали, что для нее так будет лучше, мы бы давно…

– Ах, Изабелла, я не так выразился. Я не хотел сказать, что Моргане плохо от того, что она вернулась в столицу. Нет-нет… уверен, она счастлива снова оказаться дома. Есть иные причины. Донья Инесса считает себя изолированной от общества. Я почувствовал ее беспокойство, и она призналась, что хотела бы принимать более активное участие в моей политической жизни. Поэтому-то я и хочу, чтобы Моргана пожила в Манга-де-Клаво несколько месяцев, до тех пор, пока мне не придется возвращаться в Мехико и приступать к исполнению президентских полномочий. И тогда, быть может, нам удастся уговорить Инессу переехать сюда.

Изабелла Эскобар продолжала хмуриться. Ей явно не хотелось отпускать племянницу на такой долгий срок.

– Не уверена, что так будет лучше для Морганы, Антонио. Может, она навестит донью Инессу как-нибудь в другой раз. Она столько времени провела вдали от дома… мы все только-только начали понимать, какое счастье свалилось на нас, когда она вернулась. Мы просто не вынесем новой разлуки.

На лице Санта-Анны появилось выражение досады. Взглянув на Моргану, он проговорил тихим голосом:

– Ты все же подумай об этом. Я уезжаю в Манга-де-Клаво в конце недели. Мои дела в столице почти закончены, и мне необходимо как следует отдохнуть.

Президент подмигнул девушке и, увидев, как очаровательно она покраснела, с улыбкой взял ее под руку и повел в главный зал. Другой рукой он поддерживал тетю Изабеллу, которая успокоилась и теперь снова улыбалась.

– Вернемся к обсуждению этого вопроса попозже, дамы. А пока мне просто хочется побыть в обществе двух самых красивых женщин в Мехико…

На следующий день дядя Мануэль вернулся от президента и сообщил, что Антонио просил отпустить Моргану с ним в Манга-де-Клаво, чтобы составить компанию его одинокой супруге. Он великодушно предложил девушке взять с собой Эгги, но Моргану ему не удалось обмануть. Она понимала, что он найдет способ посещать ее по ночам, даже если его жена будет спать в соседней комнате. От этой мысли она преисполнилась глубокого отвращения. Еще на празднике в честь блестящей победы президента она знала, что решение об ее отъезде в Манга-де-Клаво будет принято в любом случае, с ее согласия или без. И она не смела отказаться…

Карета остановилась возле ступеней дворца. Нервно покусывая губы и дожидаясь, пока лакей откроет дверцу, Моргана машинально стала поправлять волосы.

Тетя настояла на том, чтобы девушка сделала высокую прическу: ей очень нравилось, когда Моргана закалывала густые локоны наверх. По ее просьбе Эгги вместо простых заколок использовала бриллиантовые шпильки, расположив их красивым полумесяцем. В ушах у девушки были бриллиантовые сережки тети Изабеллы, а на шее – бриллиантовый кулон, который тетя очень любила. Если бы не обстоятельства, при которых она приехала в президентский дворец, Моргана от души наслаждалась бы великолепием своего наряда, но страх вытеснил у нее из головы все мысли.

Опершись на предложенную ей руку, Моргана вышла из кареты и стала подниматься по ступенькам, чувствуя, как все сильнее колотится в груди сердце. Она не могла любоваться ни роскошным убранством бального зала, ни шикарными туалетами гостей: ее внимание было приковано к высокой фигуре президента, который заметил их у входа и немедленно пошел им навстречу. Задыхаясь от волнения, девушка коротко кивнула в ответ на дружеское приветствие Антонио:

– Ах, Изабелла, Мануэль и дорогая Моргана, вы что-то задержались, дорогие друзья. Я уже начал бояться, что вы вовсе не придете на праздник, который без вас казался мне мучительно скучным. Музыканты играют уже по меньшей мере час.

В этот момент раздались первые аккорды нового танца, и Санта-Анна, взяв девушку за руку, слегка поклонился ей:

– Окажи мне честь, querida.

Согласно кивнув, Моргана направилась вслед за президентом на середину зала, чуть не вскрикнув от боли, когда он с силой сжал ее руку. Развернув девушку лицом к себе и обняв за талию, он закружил ее в волнующем ритме вальса. Все это время он молчал, и его губы сжались в тонкую напряженную линию. Не в силах больше выносить тишину, Моргана спросила:

– Что-то не так, Антонио?

Быстро скользнув взглядом по ее лицу, Санта-Анна отвел девушку в сторону. Ласково улыбнувшись, он проговорил, слегка повысив голос:

– Танец утомил тебя, дорогая? – Моргана не ответила, но продолжала удивленно взирать на президента. Тогда он взял ее за руку и сказал: – Давай немного прогуляемся на свежем воздухе. Здесь и правда душно.

С этими словами он вывел ее на веранду, и оттуда они спустились в сад. Как только они оказались скрыты от посторонних глаз, он с силой прижал девушку к себе и яростно впился в ее губы, так что ей стало больно.

Оторвавшись от ее губ и тяжело дыша, Антонио хрипло прошептал:

– Я сделал тебе больно, querida? Не буду притворяться, что сожалею об этом.

Удивленная его словами, Моргана ответила не сразу:

– Но… но почему? Что я тебе сделала?

– Ты опоздала почти на час, Моргана! И весь этот час я не сводил глаз с дверей в надежде увидеть тебя! Я ненавижу ждать, querida! Терпение не входит в число моих добродетелей, а я и так уже слишком долго жду тебя.

– Но… но я опоздала не по своей вине. У нас сломалась карета.