Сьюзен Робинсон - Леди Стойкость

Он обвил ее рукой за талию и повел рядом с собой. Они оба, спотыкаясь, пошли вниз по лестнице. Их. путешествие казалось бесконечным. С каждым шагом они оставляли свет и жизнь позади. Становилось холодно, вокруг царило безмолвие. Он почувствовал, как задрожало ее тело, когда исчез последний солнечный луч, оставляя их наедине с этим каменным миром, грозящим замкнуть их в своих недрах.

Он замедлил шаг. Он забыл, что лестница была такой длинной, так глубоко уходила вниз. Он продолжал свой путь вдоль стены, прижимая Тею ближе к себе, чтобы она не споткнулась. Он мог слышать ее учащенное дыхание. Сейчас она была и вправду напугана. Если бы он не был здесь раньше, он бы тоже испугался. Может, он все же и боялся немного.

Его нога уткнулась в землю. Наконец-то. Вытянув руку вперед, он продвигался по стене, пока не коснулся дерева. Дверь. Распахнув ее, он провел Тею внутрь. Уже внутри прислонился спиной к двери и отсчитал одиннадцать шагов от нее. С последним шагом дотронулся до железного кольца. Он отпустил Тею, опустился на колени и схватился за кольцо. Потянув изо всех сил, выдвинул люк из пазов.

— Ну, пожалуйста, скажите, куда мы идем?

— Ты пойдешь вниз по приставной лестнице. Он услышал ее торопливые шаги, удаляющиеся от него. Он бросился вслед, нащупал ее юбки и ухватился за них. Она закричала, когда он потащил ее обратно к люку. Видеть он не мог, но и в темноте чувствовал ее страх. Прежде чем все обдумать, он сильно встряхнул девушку. Она прекратила кричать.

— Ты полезешь вниз или я сброшу тебя.

— Не надо. Я ничего не сделала.

— Ты предательница. У меня нет времени развлекаться с папистами. Таким образом, никто не арестует тебя и не привлечет к суду.

Он поднял ее и протолкнул в щель, где начиналась лестница. Ее нога скользнула вниз и коснулась первой ступени. Толкая ее за плечи, он заставил ее спуститься ниже в яму.

— Не пытайся выбраться. Я захлопну дверь.

Все, что он расслышал, — это рыдание. Сморщившись, он задвинул люк на место. Когда тот со скрежетом закрылся, до него донеслось последнее всхлипывание. Он поднялся и закрыл лицо руками. Ему казалось, что он чувствует ее запах в этом мертвом воздухе.

Подняв голову, он взглянул в темноту.

— В вечную темноту, в огонь и в лед.

Это был ее голос? Неужели он мог расслышать его сквозь камни? Вздохнув, он закрыл уши руками, его плечи ссутулились, как будто ему нанесли удар ножом в спину.

— Прости меня, Теа, bella, прости меня.

Ничего не видя, в отчаянии, он бросился к двери, ударился о камни, заметался и наткнулся на дерево. Не думая об осторожности, бросился вверх по лестнице. Луч солнечного света пронзил его глаза, ослепив их. Закрыв их от боли, он выскочил наружу и захлопнул дверь.

Прислонившись к воротам, он начал с жадностью глотать воздух. Наконец он открыл глаза. Неужели солнце все еще светит? Он вспомнил, как был изумлен, выйдя из темной клетки, что солнце по-прежнему существует.

Впереди была одна разрушенная стена, затем другая, но Дерри не двигался, когда из укрытия появились Иниго и Стабб. За ними еще несколько людей.

Тяжело ступая, как будто он нес целую башню на своей спине, он подошел к Юпитеру. Жеребец узнал его и понюхал лицо. Дерри погладил мягкую морду и прислонился к шее животного. Солнце опустилось, утянув за собой золотой свет, а мужчины по-прежнему ждали своего хозяина.

Дерри поднял голову и посмотрел на Иниго невидящими глазами. Он вытер пот с подбородка и услышал как будто со стороны свой жесткий смех.

— Я вышел из ада моей родины, чтобы показать миру его жестокие удовольствия и сломать крылья голубю.

Проходило время, Теа пыталась следить за ним, но без света все его признаки исчезали. Теперь она боролась с собой, чтобы не потерять рассудок, боролась со смятением и ужасом. Никто не знал, что она здесь, кроме этого сумасшедшего, который желал ее смерти. Никто не придет освободить ее. Это место было покинуто по крайней мере сто лет назад. Лежа у основания лестницы, Теа поднесла сжатые руки к губам, чтобы не закричать.

После того, как Саваж ушел, она царапалась и билась в люк, но он был слишком тяжелый, и она не могла его сдвинуть. Никто не отзывался на ее крики. По прошествии времени, она решила обследовать яму, куда ее бросили. Глубокая, квадратная, по крайней мере она была сухая. Пахло камнями и прахом, на стенах в кольцах висели старые цепи.

Отсюда не было выхода — она исследовала каждый уголок. Выстроенные из таких же огромных булыжников, как и Воронья башня, стены, казалось, представляли собой одну глыбу. Единственная щель пролегала между двумя камнями рядом с углом, но в нее можно было просунуть только палец. Сквозь щель проникал воздух. Она умрет от голода скорее, чем от недостатка воздуха.

Проходили часы. Во всяком случае, Теа думала, что они проходили. От голода у нее кружилась голова и тошнило. Когда тошнота перешла в пульсирующую боль, она положила руки на живот.

Когда она поняла, что вскоре совсем ослабнет, ее охватил ужас, и она снова вскарабкалась по лестнице и начала молотить кулаками.

Встав на ступеньку ниже, она уперлась в люк ладонями и сильно напряглась. Тут у нее закружилась голова, она покачнулась, потеряла равновесие и соскользнула вниз. Вскрикнув, ухватилась за лестницу и чуть не упала, но ее рука вцепилась в ступеньку.

Толчок заставил ее сжаться. Она цеплялась за лестницу, а ее ноги свисали. Медленно она снова нашла опору, спустилась вниз и снова рухнула уже на полу.

Пока она лежала так, тяжело дыша и всхлипывая, она осознала, что так можно и с ума сойти. Нужно сосредоточиться на чем-нибудь. Саваж. В самом деле, он наверняка сумасшедший. Его настроения менялись, как блики на бурной воде. И он хотел довести до сумасшествия ее тоже. Он вернется, когда решит, что она достаточно ослабла и покорилась. Она покажет ему, что у нее больше твердости и выносливости.

Кто-то нанял его, чтобы он похитил ее. Кто-то очень влиятельный. Кто-то, кто вхож в королевский двор, кто слышал разговоры о предательстве, вероятнее всего. Только кто-то облеченный властью мог знать так много о ней. Может быть, в лондонском доме бабушки был шпион. Что бы там ни было, она должна выгородить бабушку. Этот влиятельный человек может подумать, что ее отец тоже состоял в заговоре.

Она попыталась пошевелить плечами, боль в левом усилилась. Движение причинило острую боль, которая передалась через спину на грудь, поэтому она прижала левую руку ближе к груди и распростерлась на земле. Боль посылала ослепительные вспышки, отдававшиеся в глазном дне. Закусив нижнюю губу, она убеждала себя, что не должна становиться жертвой игры Саважа.