Стефани Лоуренс - Клятва повесы

— Моя дорогая мисс Деббингтон, — первым начал Пенуик, — я приехал специально для того, чтобы спросить, не хотели бы вы покататься верхом?

Пейшенс протянула ему руку.

— Вы очень добры, сэр, но боюсь, я и так слишком много времени провела на свежем воздухе.

Усилившийся ветер играл ее волосами, вытаскивая пряди из прически и бросая их ей на лоб. Пенуик с подозрением покосился на стоявшего рядом с ней Вейна. Пейшенс краем глаза увидела, что Вейн приветствовал его надменным кивком.

— Кстати, — проговорила она, — я как раз собиралась домой.

— Замечательно! — придвинулся к ней Генри. — А я все спрашивал себя, куда вы подевались, и решил, что вы отправились погулять. Буду счастлив проводить вас домой.

— Я с вами. — Эдмонд понимающе улыбнулся ей. — Я пришел проведать Джерарда, но он отослал меня. Поэтому мне здесь нечего делать.

Пейшенс не сомневалась, что сейчас начнется борьба за место рядом с ней, за право подать ей руку. Только это место уже занято.

— Кажется, нас слишком много, — сказал Вейн и взглянул на Пенуика. — Идете, Пенуик? Можно пройти мимо конюшни.

Пейшенс взяла Вейна под руку и ущипнула его.

Он с невинным видом посмотрел на нее.

— Я просто пытаюсь помочь.

Под руку с Пейшенс он пошел по проходу. Остальные потащились вслед за ними. Дорога, которую он выбрал, была явно предназначена для того, чтобы испытать терпение девушки, вернее, чтобы другие испытывали ее терпение. Вейн все это время мудро молчал, позволяя остальным говорить беспрестанно. От долгого стояния на камне у Пейшенс замерзли ноги. И она поняла, что ее долготерпение не безгранично.

Наконец они добрались до конюшни. Пейшенс подала Пенуику руку, вежливо попрощалась с ним и вяло улыбнулась — на большее ее не хватило.

Пенуик сжал ее пальцы:

— Если дождя не будет, уверен, завтра вам захочется покататься верхом. Я заеду утром.

Как будто он отвечает за ее верховые прогулки! Чтобы не обидеть его какой-нибудь резкостью, она ничего не ответила. Но, выдернув руку из его руки, резко повернулась и даже не кивнула ему на прощание — а вдруг он воспримет кивок как согласие? По виду Вейна было ясно, что тот отлично понял ситуацию.

К счастью. Генри и Эдмонд поспешили по своим делам, даже не толкнув друг друга, когда проходили в дверь. Их поведение насторожило Пейшенс. Такое впечатление, будто и Генри, и Эдмонд считают своим долгом защищать ее от Вейна и от Пенуика, но только вне дома. А в доме, как они, видимо, пола-гают, ей ничто не грозит. Даже со стороны Вейна.

Пейшенс догадывалась, почему они так думают: ведь это дом крестной Вейна. Даже распутники не переступают определенные границы. Однако она уже поняла, что Вейн непредсказуем в своем беспутстве. Более того, она не знала, где для него эти самые границы.

Они поднялись на галерею. Впереди был коридор, он вел к ее комнате. Остановившись, Пейшенс убрала руку с локтя Вейна и повернулась к нему.

Выражение его лица было мягким, в глазах мелькали веселые искорки. Секунду он всматривался в Пейшенс, потом поднял одну бровь, словно предлагая задать мучивший ее вопрос.

— Почему вы остались? — выдохнула она.

Он замер. Пейшенс почувствовала, что его хищнические инстинкты опять сосредоточились на ней, и ощутила свое полное бессилие, как будто вокруг нее стягивается сеть. Ей показалось, что мир перестал вращаться, что их накрыло непроницаемым куполом. В это мгновение для нее существовал только он — и то, что удерживало их рядом.

Она вглядывалась в его лицо, понимая, что он обдумывает ответ. Внезапно он взял ее за подбородок. Она затаила дыхание. Его прикосновение обострило ее ощущения, кожа под его пальцами будто ожила.

— Я остался, чтобы помочь Минни, помочь Джерарду… и получить то, что я хочу.

Вейн произнес эти слова четко, решительно, бесстрастно. Пейшенс почувствовала, что это правда. Сила, которая удерживала их, обрушилась на ее чувства. Холодный взгляд этих серых глаз принадлежал завоевателю.

Она нашла в себе силы отстраниться от него, повернулась к нему спиной и пошла к своей двери.

Вечером, закрывшись в спальне, Пейшенс беспокойно вышагивала взад-вперед перед камином. Дом был погружен в тишину, все его обитатели разошлись по своим комнатам. Пейшенс не находила себе места. Она так и не разделась. Да и зачем, ведь все равно заснуть не удастся. Бессонные ночи уже измучили ее, но…

Все мысли ее были заняты Вейном Кинстером. Во время обеда она забыла съесть суп, а потом попыталась выпить чаю из пустой чашки.

— Это он виноват, — сообщила она Мист, лежавшей в позе сфинкса на подлокотнике кресла. — Как я могу рассуждать здраво, когда он делает такие заявления?

Они будут любовниками! Пейшенс вздрогнула.

— Любовниками, сказал он, не покровителем и любовницей. — Она хмуро посмотрела на Мист. — Здесь есть какая-нибудь существенная разница?

Мист продолжала смотреть в сторону.

— Наверное, нет, — поморщилась Пейшенс и, пожав плечами, снова заходила по комнате.

Все заповеди, которые она выучила за свою жизнь, требовали, чтобы после всего, что Вейн сказал и сделал, она держалась от него подальше. Игнорировала. Не замечала. Однако… Пейшенс остановилась и посмотрела на огонь.

Но ведь ей ничто не грозит. И почему ради джентльмена Вейна Кинстера она должна переступить определенные границы? Пусть он заботлив, привлекателен, причем настолько, что она не может ни на чем сосредоточиться, когда он рядом, но она никогда не забудет, кто он такой. Его внешность, грация, его манеры, опасно-вкрадчивый голос не дадут ей забыть об этом. Да, ей действительно ничто не грозит. Ему не удастся соблазнить ее. Глубоко укоренившаяся антипатия к элегантным джентльменам защитит ее.

Д это значит, что она может безнаказанно удовлетворять свое любопытство. Изучать те странные эмоции, которые он пробуждает в ней, ведь она никогда не испытывала ничего подобного. И ей хотелось узнать, существует ли что-то большее.

Так она формулировала собственные доводы. У нее не было физического опыта, она нутром чувствовала это. Никогда в жизни у нее не возникало ни малейшего желания поцеловать мужчину. Или позволить мужчине поцеловать себя. Поцелуй Вейна доказал, что он тонкий знаток в этой области. Ничего удивительного, если судить по его репутации. Так разве можно найти лучшего наставника?

Почему бы ей не воспользоваться ситуацией и не поучиться? Только в пределах дозволенного, конечно. Правда, она не знает, где эти пределы, но ей известно, где ее собственные границы.

Ей ничто не грозит, она знает, чего хочет и как далеко может зайти. С Вейном Кинстером, таким соблазнительным «истинным джентльменом».

Пейшенс размышляла над этим всю вторую половину дня и весь вечер. Ей стоило огромного труда не смотреть на Вейна, на его широкие мускулистые плечи, на длинные пальцы, пленительные губы.