Стефани Лоуренс - Предложение повесы

Дом большой, и в темноте легко заблудиться. Но Демон мог пройти по нему с закрытыми глазами. Флик выжидала, молча двигаясь за ним по лестнице и длинной галерее. Шторы были открыты, и лунный свет лился в окна, образуя на ковре серебряные дорожки. Когда они поравнялись с последним окном, Флик вдруг споткнулась…

Демон подхватил ее. Она стремительно выпрямилась, обхватила ладонями его лицо и покрыла страстными поцелуями.

Ее порыв разбил все благие намерения Демона. Кровь забурлила, и он впился в ее губы.

Она ответила на поцелуй не робко, а с такой страстью, что у него голова пошла кругом, а тело содрогнулось от безумного желания.

Чуть отстранившись, он судорожно вздохнул и заглянул ей в лицо, слегка посеребренное лунным светом. Она посмотрела на него из-под отяжелевших век и кончиком пальца провела по его нижней губе.

— Леди Озбалдистон говорит, что ты держишься от меня на расстоянии, потому что этого требуют приличия. Это правда?

— Да.

— А еще она говорит, что, катая меня по парку, ты тем самым объявил о своем намерении жениться на мне. — Она прошептала эти слова у его губ и поцеловала его. — Ты сознательно сделал это объявление?

— Да.

Она чуть отстранилась:

— Почему?

— Потому что я тебя хочу.

Воцарилось молчание.

— Леди Озбалдистон говорит, что ты — как натянутая струна. Это так?

— Да.

— И поэтому держишься от меня на расстоянии, даже когда мы вместе?

— Боюсь, как бы силу моих чувств не заметили окружающие.

Демон решил не говорить Флик, что она вся светится, и снова приник к ее губам.

— Не могу видеть, как вокруг тебя увиваются эти щенки.

— Увел бы меня от них. С ними неинтересно.

Демон неожиданно почувствовал, как легко ему с ней говорить.

— Невыносимо смотреть, как ты вальсируешь с другими.

— Больше не буду.

Целуя ее, он добавил:

— Думаешь, мне не хочется проводить все время с тобой?

Флик вздохнула и еще теснее прижалась к чему.

— Я чуть с ума не сошел при одной лишь мысли, что ты можешь полюбить другого.

Она отстранилась, и Демон увидел на ее лице глубокое изумление.

— Такое никогда не случится, — улыбнулась она.

Он заглянул в ее глаза и возблагодарил Бога за это признание. Флик любит его. На этом, пожалуй, можно бы успокоиться: он уже рассеял ее глупые страхи, теперь она понимает, что он вынужден быть сдержанным по отношению к ней, что это не холодность. Он смотрел ей в глаза, наслаждался ее теплотой. Пусть все идет своим чередом, он подождет.

Но уже в следующую секунду он снова целовал ее — страстно, требовательно.

— Я хотел спросить… — прошептал он.

Чуть отстранившись, он любовался тонкими чертами ее лица, нежной кожей, припухшими от его поцелуев губами, ярко сверкающими глазами и отяжелевшими от страсти веками, сбившимися золотыми локонами… Ее кепка и шарф куда-то улетучились.

— Я хотел, чтобы все было по-другому. Сегодня ты весь день была занята. Я собирался навестить тебя завтра и поговорить официально…

Улыбнувшись, она обвила его шею руками.

— Так мне больше нравится. — Она выгнулась навстречу ему так, что у него перехватило дыхание. — Так о чем ты хотел спросить?

Флик чувствовала себя такой счастливой, такой желанной.

— Что надо сделать, чтобы ты согласилась? — Помолчав секунду, он добавил: — Чего ты от меня хочешь?

Она хочет, чтобы он положил к ее ногам свое сердце. У Флик закружилась голова.

— Скажи.

Он говорил так тихо, что она скорее почувствовала, чем услышала. Заглянув ему в глаза, увидела надежность и преданность. Демон хочет узнать, какова цена ее сердца. Его собственное, которое он должен отдать ей.

Флик судорожно вздохнула. Она понимала, на какой идет риск. Но выбора не было, и она решилась.

— Мне нужно знать… нужно верить, что ты меня любишь. Если любишь, я скажу «да».

Он остановил на ней долгий, пристальный взгляд. Затем взял ее руку и поднес к губам.

— Я мог бы сказать «Я тебя люблю». Потому что это правда. Но все не так просто… для меня. Я вообще не собирался жениться. Не хотел полюбить. Не хотел рисковать. Не знал, выдержу ли. В моей семье любовь — дело нелегкое. Не светлое чувство, способное принести счастье. Любовь для нас… для меня — нечто мощное, драматичное, переворачивающее всю жизнь. Я знал, что это не для меня. Но выбора нет. — Его губы изогнулись в ироничной улыбке. — Я был уверен, что ни одна женщина не способна разрушить стену, которой я себя окружил. И долгие годы чувствовал себя в полной безопасности. — Он помолчал. — Пока не появилась ты. И я вдруг почувствовал, что ты — моя половинка, часть меня самого. — Его лицо стало жестким, голос зазвучал громче. — Не знаю, как тебя убедить, но я тебя не отпущу. Ты моя, ты единственная, на ком я могу жениться. Ты разбираешься в лошадях не хуже меня. Сможешь быть участницей всех моих дел, а не посторонним наблюдателем. Ты всегда будешь рядом. И в Лондоне, и в Ньюмаркете. Я хочу, чтобы ты родила мне детей.

Он помолчал. Флик затаила дыхание.

— Ты мне нужна. Навсегда. — Демон заглянул ей в глаза, увидел в них слезы и едва слышно спросил: — Я убедил тебя?

Она вгляделась в его лицо и просияла:

— Я скажу тебе завтра.

Демон испытал разочарование, но Флик выглядела такой счастливой!

— Я навещу тебя после полудня.

Он взял ее руку и поцеловал ладонь. Большего он пока позволить себе не мог и уже хотел уйти, но Флик вцепилась в него:

— Нет! Не уходи! Останься со мной!

— Флик, милая, ведь это дом моих родителей и…

Она закрыла ему рот поцелуем: самым страстным, на какой только была способна. И Демон почти мгновенно забыл обо всех светских правилах. Забыл обо всем. Но тут же опомнился.

И тут Флик до него дотронулась. Неуверенно, робко…

Он содрогнулся, застонал, поймал ее за руку.

— Флик! Ты же считаешься невинной, черт возьми!

Ее тихий смех был далеко не невинным.

— Я подарила тебе свою невинность в «Ангеле», или ты забыл?

— Как я могу забыть? Каждая секунда той проклятой ночи отпечаталась в моем мозгу!

Она усмехнулась:

— Как гравюра?

— Да, если гравюры способны передавать и ощущения.

Воспоминания о той ночи согревали его и терзали уже много недель.

— В таком случае ты должен помнить, что я уже не невинная девочка. Я отдала тебе невинность.

Демон смотрел в ее прекрасное лицо, и все мысли вылетели у него из головы. Флик перевела взгляд на его губы.

— Если ты не останешься со мной здесь, я вернусь к тебе в дом.

— Нет.

— Я пойду за тобой, ты не сможешь мне помешать. — Она улыбнулась. — Я хочу посмотреть твои гравюры.

Ее глаза светились любовью. А он еще сомневался в том, ответит она ему согласием или отказом. Флик любит его и всегда любила. И он ее любит. Любит безумно, отчаянно. А это значит, что они очень скоро поженятся. Зачем же думать сейчас о приличиях?