Вирджиния Браун - Дикое сердце

Лопес отреагировал так, будто получил пощечину, его лицо потемнело от гнева. Он схватил Аманду чуть выше локтей и рывком прижал к своему мощному мускулистому телу.

— Надменная стерва! Я могу взять тебя прямо сейчас, и никто тебе не поможет! — Он резко встряхнул ее, и аккуратно уложенные волосы Аманды выбились из-под заколок слоновой кости и упали темными волнами вокруг ее лица. Проклятие! Он хотел эту женщину, хотел еще тогда, когда увидел ее в Мехико танцующей с императором на одном из его балов. Она была такой очаровательной, такой грациозной, с грешным и в то же время невинным обликом отстраненной сексуальности, что он стал преследовать ее. Но Аманда оставалась недосягаемой в компании Агнес дю Сальм. Теперь она смотрела на него своими обольстительными синими глазами, полными ледяного презрения, и это придало ему решимости.

Мигель грубо накрыл рот Аманды своим, настойчивым языком раздвигая ее губы. Его руки опустились на ее талию, притягивая к себе так, что она чувствовала отпечаток его желания на своем животе.

Ее так давно не целовали по-настоящему! На мгновение Аманда обнаружила, что сдается, думая о Рафаэле и о том, как он целовал ее. Мигель Лопес был красивый и сильный, он сильно напоминал ей Рафаэля такими же уверенными движениями и чувственной фацией. Аманда уже почти представила, что это он. Рафаэль точно так же обнимал ее, крепко прижимая к своему мускулистому телу, вжимаясь пальцами в нежную кожу ее рук так сильно, что оставались синяки. Его рот временами точно так же яростно захватывал ее губы, целуя до тех пор, пока они не распухали, а она не начинала задыхаться. О Боже, она была молодой и страстной, и тело предавало ее…

Сделав усилие, Аманда высвободила руки и неистово ударила Лопеса: ее ногти оцарапали его щеку, оставив кровавые борозды. Он отпустил ее почти мгновенно, и от ответного удара она покачнулась, а он тут же снова рванул ее к себе.

— Ты пошлешь за мной, Аманда, — самонадеянно сказал полковник, — и когда ты это сделаешь, я буду знать почему. Даю тебе время на раздумья до завтрашнего вечера.

Мигель презрительно оттолкнул ее, резко развернулся и широкими шагами пошел к двери, ведущей в коридор. На мгновение он остановился в дверном проеме, окидывая Аманду взглядом от взъерошенных волос и распухших губ до босых ног, выглядывающих из-под подола ночной рубашки.

— До завтра, chica. — Его мягкий голос заставил ее содрогнуться; трясущиеся руки обхватили локти, когда она посмотрела на него с ненавистью в глазах.

— Скорее врата ада покроются льдом, полковник! — зло бросила она и удовлетворенно кивнула, когда дверь захлопнулась с грохотом, похожим на ружейный выстрел. О Боже, что-то ее ждет?

Ключ с неприятным скрежетом повернулся в замке, и Аманда, привалившись к двери, закрыла лицо руками. Она должна бежать, должна выбраться из Мексики и из этой безумной войны, разрывающей страну на части. Но как? Сейчас никто в Керетаро не сможет помочь ей — все слишком заняты, пытаясь спасти то, что осталось от рушащейся империи. Даже Феликс дю Сальм не оставил никакой надежды, хотя и обещал сделать все, что в его силах.

— Сейчас я постоянно встречаюсь с Максимилианом, — сообщил дю Сальм, — и надеюсь, что он хоть немного прислушается к моим словам. Я теперь командую егерским полком, вы знаете, — гордо добавил он, и Аманда улыбнулась. Обходительный принц с его сияющими пуговицами и холеными усами стал одним из ближайших друзей императора — и в этом качестве заслужил неприязнь полковника Мигеля Лопеса.

Но сейчас, твердо решила Аманда, он просто обязан найти для нее путь к спасению. Лопёс становился неуправляемым. Постоянно обдумывая свое затруднительное положение, она сбросила халат и легла поперек кровати, потом пошла проверить Стивена, спящего в импровизированной колыбели в противоположном углу комнаты. «Милый малыш, — подумала она с внезапной болью, — тебя надо защитить любой ценой. Но как?»

Одетая в тонкую ночную рубашку, Аманда беспокойно ворочалась в постели, не в силах заснуть. Все шло совсем не так, как она планировала, и ей вдруг отчаянно захотелось, чтобы Агнес оказалась здесь, в Керетаро, вместе со своим мужем, а не в Такубайе. По крайней мере, тогда у нее было бы с кем поговорить о ее страхах. И о Рафаэле. Качая головой и возмущенно округляя глаза, Агнес все же сочувствовала Аманде.

Но сейчас рядом не было никого, с кем она могла бы поговорить в этом испуганном городе, готовящемся к битве, и Аманда оставалась в своем гостиничном номере, вынужденная выносить визиты Мигеля Лопеса. Она знала, что люди перешептываются за ее спиной.

Будь проклят этот Лопес! Он знал, что люди будут говорить, когда вез ее сюда с собой, и рассчитывал, что она в конце концов сдастся. И она знала, что Лопес не сделает ничего, чтобы изменить впечатление, которое он так тщательно создавал.

Мигель Лопес, разъяренный отказом Аманды, прошагал через холл гостиницы, не заметив стройного мужчину, завернутого в серапе, который расположился рядом с лестницей. Зато Рафаэль заметил Лопеса. Его мускулы напряглись, когда он медленно выпрямился и отделился от стены. Тут Лопеса окликнул его знакомый офицер, темноволосый коренастый мужчина.

— Miguel! Hola! — позвал он, быстро подходя.

Лопес обернулся с выражением нетерпения на красивом лице.

— Добрый вечер, Дельгадо! — Он повернулся, чтобы идти дальше, но был остановлен удивленным вопросом Дельгадо о том, откуда на его лице взялись кровавые царапины.

— Это североамериканская дикая кошка, не так ли? — с усмешкой спросил Дельгадо. — Ах, Мигель, Мигель! Ты все тот же жеребец, а? Эти женщины не оставят тебя в покое! Скажи, — он подошел ближе, его голос понизился, так что Рафаэлю пришлось напрягать слух, — она такая же дикая в твоей постели, Мигель? Настолько дикая, что оставляет на тебе такие следы?

— Si, ну разумеется! Как же иначе, Дельгадо. У меня еще не было женщины, сопротивлявшейся…

Уверенное заявление Лопеса эхом отдавалось в голове Рафаэля, будто огнем прожигая мозг, когда он боролся с собой, заставляя себя оставаться в холле, вместо того чтобы пойти за полковником и убить его. Он ждал, проклиная Аманду и Лопеса, потом стал проклинать себя за то, что не смог бросить и забыть неверную женщину, все еще не дававшую ему покоя. Прошло больше часа, прежде чем Рафаэль поднялся по лестнице в номер Аманды и остановился перед дверью. Будь она проклята! Как могла она разыгрывать шлюху перед таким мужчиной, как Лопес?

Ему не понадобилось много усилий, чтобы открыть замок острым кончиком ножа, и вот уже он, стоя около постели, зажег ночник и посмотрел на спящую Аманду. Одну руку она согнула и подложила под подбородок, другую отбросила назад на подушку. Шелковистые пряди темных волос разметались по подушке и плечам, завиваясь на концах точно так, как он помнил. Острая боль пронзила сердце Рафаэля. Как она может выглядеть таким ангелом, казаться такой чистой?