Джулия Куин - Подари мне луну

— О Боже правый! — воскликнула Виктория, чуть не плача от смеха. — Можешь себе представить, что сталось бы с моим отцом при этом известии? Почтенный священник из Белфилда! Я уверена, он бы не вынес позора и скончался на месте.

— Или обвенчал нас заново, по протестантскому обряду, — подхватил Роберт. — А Элеонора затребовала бы с меня плату за повторную церемонию.

Взгляд Виктории потеплел.

— О Элли… Я так скучаю по ней.

— Вы ни разу не виделась с ней за все это время? — Роберт откинулся на спинку стула, пока хозяин гостиницы, водружал на стол блюдо с устрицами.

Виктория покачала головой.

— Ни разу, с тех пор как… ну, ты знаешь. Но мы ведем с ней переписку. Элли ничуть не изменилась. Кстати, она сообщила мне, что разговаривала с тобой.

— Да, это был серьезный разговор. Тем не менее мне показалось, что она все такая же неугомонная, как и прежде.

— О да, это правда. А знаешь, как она распорядилась деньгами, которые выудила у тебя в уплату за наши прогулки?

— — Нет. Как?

— Сначала она положила их на счет под большие проценты. Затем, решив увеличить оборот, принялась изучать финансовые страницы «Таймс» и в конце концов вложила свой капитал в акции.

Роберт расхохотался. Он положил несколько устриц на тарелку Виктории и заметил:

— Твоя сестра не перестает меня удивлять. Я всегда думал, что женщинам не дозволяется играть на бирже.

Виктория пожала плечами.

— Она заявила своему поверенному, что действует от имени отца. По-моему, она сказала, что папа живет отшельником и не выходит из дому.

Роберт так смеялся, что вынужден был положить обратно на тарелку устрицу, которую собирался отправить в рот.

— Твой отец голову бы ей снес, если бы узнал, что она сочиняет про него подобные небылицы.

— Элли умеет хранить секреты — в этом ей нет равных.

По лицу Роберта промелькнула ностальгическая улыбка.

— Я знаю. Мне следует посоветоваться с ней по некоторым финансовым вопросам.

Виктория чуть не подавилась устрицей.

— Ты правда это сделаешь?

— Сделаю что?

— Попросишь у нее совета.

— А почему бы и нет? Я не знаю никого, кто бы так ловко умел управляться с деньгами, как твоя сестра. Будь она мужчиной, давно бы стала главным управляющим Английского банка. — Роберт снова взял устрицу с тарелки. — Когда мы поженимся… Нет, нет, нет, не трудись напоминать мне, что ты не приняла мое предложение — я и сам это знаю. Просто я хотел сказать, что ты можешь пригласить ее пожить у нас.

— И ты позволил бы мне пригласить ее?

— Виктория, ну не людоед же я в конце-то концов! Не понимаю, почему ты решила, что я буду держать тебя в ежовых рукавицах, если ты станешь моей женой. Я был бы рад делить с тобой обязанности и ответственность, которые налагает на меня графский титул. Это такая рутина, можешь мне поверить.

Виктория задумчиво смотрела на него. Она только сейчас осознала, что привилегии, которыми обладал Роберт, могут быть к тому же еще и обузой. Хотя его титул оставался всего лишь титулом, пока жив его отец, у него все равно было полно забот, касающихся земельных владений и арендаторов.

Роберт кивком головы указал ей на тарелку. — Почему ты не ешь? Тебе не нравятся устрицы? — Он хитро ухмыльнулся. — А может быть, ты боишься, что мой научный эксперимент окажется удачным?

Виктория очнулась от задумчивости.

— Я никогда раньше не ела устриц. Понятия не имею, как с ними обращаться.

— Не знал, что у тебя такие пробелы в светском образовании. Позволь, я покажу тебе, как это делается. — Роберт взял устрицу с блюда, спрыснул ее лимонным соком, полил соусом и протянул Виктории.

Виктория с сомнением разглядывала раковину с моллюском.

— А теперь что мне делать?

— Выпить его.

— Выпить? Не жуя?

Он улыбнулся.

— Ну, можешь и пожевать немного. Но прежде устричный тост.

Виктория удивленно оглядела стол.

— По-моему, бокалы нам не подали.

— Нет, нет, другой тост. Устричный. За счастье.

— Устричный? — Она подозрительно прищурилась. — Что-то не слышала про такой обычай.

— Тогда мы сами его введем. — Роберт приподнял раковину и кивнул Виктории. — Делай, как я.

Виктория последовала его примеру и тоже подняла свою раковину.

— Я чувствую себя ужасно глупо.

— Не смущайся. Иногда ведь можно немного и подурачиться.

Она криво улыбнулась. Подурачиться! Это что-то новенькое.

— Ну хорошо. А какой будет тост?

— За нас, конечно.

— Роберт…

— Ох, вечно ты норовишь все испортить. Ладно, ладно, за счастье!

Виктория чокнулась с ним раковинкой.

— За счастье. — Она подождала, пока Роберт управился со своей устрицей и, пробормотав: «Ах, живем только раз!» — зажмурилась и проглотила моллюска.

Роберт с любопытством наблюдал за ее реакцией.

— Ну и как тебе? Нравится?

— Боже мой, — захлебываясь, пролепетала она, — это самый необычный гастрономический опыт в моей жизни.

— Не пойму, как расценить твой ответ, — заметил на это Роберт.

— Я и сама не пойму, — сказала она, и вид у нее был несколько растерянный. — Никак не могу решить, то ли это самое изысканное блюдо из тех, что мне доводилось пробовать, то ли самое отвратительное.

Он рассмеялся.

— Может, попробуешь еще?

— А бифштекс здесь не подают? Роберт отрицательно покачал головой.

— Что ж, тогда придется есть устрицы, чтобы не умереть с голоду, — вздохнула она.

Роберт приготовил ей еще одну устрицу.

— Твое желание для меня закон.

Она бросила на него недоверчивый взгляд.

— Знаешь, я решила оказать тебе любезность и не комментировать твое последнее замечание.

— По-моему, ты сделала как раз наоборот.

Виктория проглотила устрицу, вытерла губы салфеткой и весело улыбнулась.

— Да, верно.

Роберт некоторое время молча ее разглядывал, потом заявил:

— Мне кажется, он удался.

— Кто удался?

— Мой устричный эксперимент. Определенно, я становлюсь тебе все более симпатичен.

— И вовсе нет, — возразила она, изо всех сил стараясь не улыбнуться. Он прижал руку к груди.

— О как я несчастен! Ты разбиваешь мое сердце.

— Перестань дурачиться.

— А может быть… — Он задумчиво потер лоб, напустив на себя серьезный вид. — Может быть, я с самого начала очень-очень тебе нравился — вот поэтому ты и не можешь сказать, что сейчас я нравлюсь тебе больше.

— Роберт!

— Знаю, знаю. Ты уж прости, дразнить тебя — одно удовольствие. Но тебе ведь тоже весело, правда? Она ничего на это не сказала.

— Ты все еще сердиться, что мы заехали в Уитстебл?

Виктория долго молчала, потом чуть заметно покачала головой.

В ожидании ее ответа Роберт затаил дыхание, и теперь у него вырвалось облегченное «уф!». Он потянулся к ней через стол и накрыл ее руку ладонью.