Лори Браун - Свадьба на Рождество

Мэтти стояла, прислонившись спиной к двери каюты. Зачем она так ужасно солгала ему? И это после того, как обвиняла его во лжи?

На его губах был вкус бренди и тех леденцов, которые он купил себе и Натану. А еще она чувствовала вкус запретных наслаждений…

Больше никаких поцелуев! Она слишком часто видела, как стремление сорвать соблазнительный плод губит жизнь человека и тех, кто его любит и зависит от него. Престон? Ведь это ненадолго…

Больше никаких поцелуев.

Любой порт в мире имеет свой, особенный запах. Новый Орлеан пах перезрелыми фруктами и гниющей рыбой. А еще здесь витал неуловимый аромат жимолости и морской соли. Капитан выискивал свободное место на причале в устье реки. Престон стоял на носу лодки. На душе у него было мерзко, под стать отравленному запахом гнили воздуху.

За прошедшие семьдесят два часа Матильда не дала ему ни единого шанса поговорить с ней наедине. Она была в компании детей или Эдит – этого самозваного стража женской добродетели. И с чего он решил, что ей нужна горничная? Он всего-навсего хотел, чтобы кто-нибудь помог Мэтти управляться с детьми и она могла бы проводить побольше времени с ним.

Не то чтобы он был против детей вообще. А эти двое – просто чудо, неглупые и веселые. Он получал настоящее удовольствие, общаясь с ними. В небольших дозах, разумеется. Взрослые интересовали его куда больше. Точнее, взрослые женщины. В частности, Матильда.

Вот это его и беспокоило. Когда-то в юности он любил Анну. С тех пор ни одной женщине не удавалось настолько увлечь его. Тогда ему казалось, что он не может забыть Анну только по одной причине. Она отвергла его чувство. Престон терял интерес к женщинам после того, как добивался их любви. Он не искал постоянных привязанностей.

Совсем другое дело – Марсфилд или Берк. Обоим возлюбленные ответили взаимностью, и любовь, как ни удивительно, только окрепла в браке. Вероятно, обстоятельства появления на свет Престона виной тому, что ему не дано испытать семейное счастье. Зато он мог менять любовниц, одну за другой…

Самое лучшее – проводить с Матильдой побольше времени. Дружеские отношения могут перерасти в любовные. Или ему надоест. А она? Намеренно избегает его.

Что ж, он знает, как добиться своего. Прежде, однако, нужно доставить всю компанию на Багамы, где их ожидает яхта Берка. Как медленно лодка пробирается меж судов! Они почти застряли на месте, как и его отношения с одной дамой…

Если верить Келсо, контрабандисты сбираются выйти из порта в одну из ближайших трех ночей, воспользовавшись новолунием. Удачное время, чтобы прорвать блокаду! Необходимо оплатить места на корабле сейчас же или ждать еще месяц.

Как будто повинуясь мысленному приказу хозяина, рядом возник Келсо с дымящейся чашкой чая в руках.

– Причалим минут через десять. Высадка не займет много времени. Все собрано.

– Спасибо. Ты предупредил леди Матильду?

– Иду к ней прямо сейчас. Мисс Франклин знает, что нам нужно спешить. Дети будут готовы. Капитан говорит, на пристани всегда можно достать лошадей.

– Ты думаешь, контрабандисты будут ждать? Келсо пожал плечами:

– Человеческая жадность – это механизм, которым можно управлять, если у вас есть деньги. Меня беспокоит другое. Я договорился насчет троих пассажиров, а нас шестеро.

– Уверен, мы можем прийти к соглашению. Время важнее денег.

Лодка еще больше замедлила ход. Путешествие подошло к концу.

– Вот еще что. Пойди к капитану и скажи, чтобы явился ко мне, как только у него будет свободная минута.

Келсо поклонился и отправился выполнять распоряжения хозяина.

Отправив Келсо наблюдать за погрузкой багажа и за детьми, Престон встретился с капитаном Джонсом.

– Пусть ваше путешествие будет благополучным.

– Благодарю. Лодка теперь принадлежит вам, капитан. – Престон протянул Джонсу связку бумаг.

– Но, сэр…

– Я рад, что вы избавляете меня от этой обузы. Мне лодка больше не нужна. И у меня нет времени заниматься ее продажей. Жаль будет, если она сгниет в порту.

– Вы не понимаете. Рабы не могут владеть собственностью. Меня быстро отправят к бывшему хозяину. Он будет счастлив заполучить лодку назад. Так что я благодарю вас от его имени.

– На самом деле ваш хозяин я. То есть теперь уже нет, после того как я отдал вам бумаги. Я выиграл в карты лодку, ваши услуги и вас самих. Я нахожу рабство отвратительным. Здесь вольная на ваше имя, а также адрес одной женщины в Саванне. Она поможет устроить ваше будущее наилучшим образом.

Капитан упал на колени:

– Сэр, я не знаю, как благодарить…

– Вот и не благодарите.

Не зря Престон откладывал разговор с капитаном до последней минуты. Он бы даже предпочел передать бумаги через агента, будь у него такая возможность.

– Вставай, друг. Мне, право же, неловко.

– Я готов целовать вам ноги…

– И испортить глянец на моих сапогах? Боже упаси! – Престон схватил капитана за руки, пытаясь заставить его подняться. – Вы должны крепко стоять на собственных ногах. Теперь все зависит от вас – хорошее или плохое. Вы несете ответственность за свои действия, как любой другой человек.

Капитан расправил плечи и вытянулся в струнку.

– Моя семья благодарит вас за великодушие. Я найду, как отплатить вам за добро.

Престон положил руку ему на плечо:

– Единственное, чего я хочу, – чтобы ваши сыновья стали красивыми, сильными мужчинами.

Капитан кивнул.

– Теперь вернитесь к своим обязанностям. Ни слова никому, пока мы не сошли на берег.

Капитан хотел было что-то сказать, но Престон покачал головой. Тогда капитан Джонс низко поклонился. Когда он шел по палубе, Престон отметил, что его походка изменилась, стала более уверенной. Он улыбнулся.

Вдруг он заметил Матильду. Она стояла за углом каюты, глядя на него во все глаза. Престон поинтересовался:

– Вы долго здесь стоите?

– Достаточно. – Она посмотрела на свои руки и прикусила нижнюю губу. – Это очень благородно с вашей стороны. Спасибо, что вы позаботились о капитане.

Проклятие! Очень нужна ему ее благодарность. Он хочет от нее совсем другого – ее желания, ее наготы, ее прерывистого дыхания! Однако эти мысли совсем не к месту. Нельзя терять над собой контроль. Нельзя заходит так далеко. Общение с ней должно вернуть ему обычное расположение духа. В конце концов, это всего лишь Мэтти – брюки под юбкой, двое детей и никакого светского лоска, которым он привык восхищаться. У нее есть одно неприятное свойство – проникать ему в душу. Особенно когда она смотрит на него вот так. Какому-то мужчине придется ведь оправдывать ожидания этих сияющих глаз. Бедняга! К счастью, это будет не он, Престон. Ему всегда везло.

В горле запершило. Проклятый чай не пошел на пользу.