Лори Браун - Свадьба на Рождество

Престон двигался все так же стремительно. Коллинз пыхтел сзади, стараясь не отстать.

– В самом деле, Уомсли. Я знаю, ты всегда был в неладах с грамматикой. Но по крайней мере мог бы следить за своей речью, раз уж тебе указали на ошибки.

Лестница раздваивалась. В каком крыле здания находятся покои герцога, Престон не знал.

– Направо, лорд Батерс.

– Благодарю, мистер Коллинз.

– Вернитесь! – Уомсли кричал в полный голос. – Я вызову констебля…

– С удовольствием с ним встречусь. Здесь все такие гостеприимные!

Теперь их нельзя было видеть из фойе. Престон взял Коллинза под руку и отвел в сторону.

– Дверь в дальнем конце зала.

Толстяк совсем запыхался. Он никак не мог отдышаться.

– Мистер Коллинз, смею догадываться, что милый Уомсли ищет сейчас оружие. Скоро он бросится за нами в погоню. Наверное, у него будет дуэльный пистолет. Всего лишь предположение.

– Боже! Что же нам делать?

– Бежать.

И он действительно бросился бежать, волоча за собой бедного мистера Коллинза. Надо отдать должное бедняге – тот старался, как мог. Наверное, он не бегал так ни разу в жизни. Хотя, с другой стороны, еще никогда за ним не гнались с пистолетом в руке.

Мэтти покачала головой:

– Венок из остролиста мне нравится больше.

– Но лавровые листья так приятно пахнут!

При своем высоком росте Анна могла дотянуться почти куда угодно, стоя на полу. Но сейчас ей пришлось забраться на стул.

– Да, это если залезть на камин, как вы сейчас. Если мы положим лавровые венки на стол, можно будет поставить внутрь свечи.

Анна спрыгнула на пол.

– Отличная мысль. М-м, чувствую запах имбирных пряников! Просто умираю с голоду. Пойдемте на кухню, посмотрим, что делают дети.

Мэтти рассмеялась:

– Вы всегда голодны…

– Это временно.

– Вы заболели?

Теперь смеялась Анна.

– Я никогда не болею.

Она положила ладонь на живот и повернулась боком.

– Не догадываетесь?

Действительно, живот Анны выглядел округлившимся.

– Вы беременны?

– Рада, что вы догадались. Марсфилд думает – это плохая примета, если рассказать кому-нибудь. Поэтому приходится ждать, пока люди не догадаются.

– Поздравляю! Это так чудесно! Когда вы ждете появления малыша?

– В конце весны. Об этом знаете только вы, если не считать Марсфилда, разумеется. Смотрите не проговоритесь ни одной живой душе!

– Не скажу. Тогда вам нельзя больше забираться под потолок.

– Чепуха.

Незнакомый женский голос произнес:

– Она права, знаете ли.

Мэтти обернулась.

В дверях она увидела полную пожилую женщину в ярком, как у павлина, наряде. Рядом с ней стояла очень хорошенькая беременная девушка.

– Если вы будете скакать по стульям, ребенок может запутаться в пуповине.

Анна бросилась к гостьям:

– Это Вивиан и Корделия!

Корделия была так мила в голубом, как яичко малиновки, платье. Широкая накидка закрывала огромный живот. Познакомив женщин, Анна усадила Корделию в кресло.

Мэтти сказала:

– Я позвоню – пусть принесут чай.

Она была рада новому знакомству. Кажется, Лондон – очень нескучное место. Корделия сказала:

– Простите за бесцеремонное вторжение. Мне надоело сидеть дома. Берк так суетится вокруг меня, словно боится, что младенцы появятся в любую минуту.

Мэтти спросила:

– Близнецы?

Ответила Вивиан:

– Девочки.

Корделия сказала укоризненно:

– Бабушка! Ты не можешь знать наверняка!

Вивиан хихикнула. Корделия продолжала:

– Мне просто необходимо было куда-то пойти. Многие думают, что беременной женщине нельзя появляться на людях. Какая ерунда! Мне бы пришлось сидеть взаперти полгода. Хорошо Анне! С ее ростом можно отправляться на загородную прогулку, а вернуться с малышом в пеленках – вот так!

Анна засмеялась:

– Вы давно знаете мою тайну? И почему вы не сказали, что знаете?

– Бабушка считает – невежливо показывать будущей матери, что знаешь, пока не станет заметно. Мне она давным-давно сказала, что вы ждете мальчика. Она, наверное, ясновидящая!

У Мэтти вдруг задрожали колени. Как она не подумала? Вдруг она уже беременна? Анна и Корделия весело болтали. Мэтти подсела к Вивиан. Ей даже не пришлось спрашивать. Пожилая дама покачала головой и грустно улыбнулась:

– Не на этот раз, дорогая. – Она вложила ей в руку моток спутанной пряжи и лоскутков коленкора. – Положи под подушку. Может быть, в следующий раз…

Мэтти судорожно сглотнула. Слова благодарности застряли в горле. Следующего раза не будет!

Принесли свежий чай. Пока миссис Мэнор накрывала на стол, дамы обсуждали планы на Рождество. Анна сказала:

– Думаю, Мэтти следует устроить здесь вечеринку. Вивиан и Корделия закивали.

– О нет! Я не справлюсь.

– Конечно, вы справитесь. Дом выглядит просто чудесно.

– Вам так кажется.

Мэтти пыталась найти отговорку. Анна воскликнула:

– Придумала! Я отменю сочельник у себя, и мы сможем устроить праздник здесь. Небольшой круг друзей. Дети отлично повеселятся! Я всегда нанимаю кого-нибудь на роль Санта-Клауса, чтобы он раздавал подарки.

Вивиан спросила:

– А это правда, что вы взяли в кухарки миссис Донафри?

Мэтти тихо сказала:

– Ее пригласила Анна…

– Как вам повезло! Особенно в это время года. Ее пудинги славятся на весь город.

Корделия спросила:

– Она, случайно, не приготовила пудинг сегодня? А то я ем за троих.

Анна ответила улыбаясь:

– Ты скоро сама станешь как пудинг. – Она похлопала подругу по руке. – Давайте закончим с планами на Рождество, а потом поедим.

– Мне все-таки кажется, это не очень хорошая мысль…

Мэтти еще раз попыталась протестовать, но дамы так увлеклись новой идеей, что остановить их было невозможно. Если Престону неприятно, что она живет в его доме, что он почувствует, узнав про вечеринку? Да он лопнет от злости.

С другой стороны, деваться ему некуда. Если он вышвырнет ее вон, она не станет ему помогать. Однако странно. Разве у авантюриста, мошенника могут быть такие замечательные знакомые?

Престон и Коллинз ворвались в спальню Норбундшира. Лежащий в постели человек закричал:

– Кто вы, черт возьми, такие и что вам надо?

Престон усадил Коллинза в кресло, бросился к двери и повернул ключ в замке. Этого ему показалось мало. Он загородил дверь тяжелым дубовым столом. Подойдя к постели, шаркнул ногой.

– Ваша светлость…

– Да, да. Переходите сразу к делу. Не видите, я очень занят – я умираю…

Герцог лежал на огромной роскошной постели. Позолоченный шедевр эпохи Людовика XIV никак не казался слишком огромным для герцога. Полный в талии, широкоплечий, с гривой спутанных седых волос, Норбундшир сохранял величественный вид даже сейчас, когда на нем была пижама в красно-белую полоску и высокий ночной колпак. Престон представился и попросил герцога уделить ему внимание для беседы наедине.