Джо Гудмэн - Полуночная принцесса

Ответа не последовало. Амалия сказала себе, что и не ждала ответа.

– Нехорошо, Стивен!

– Он хочет, чтобы ты меня убила. Как ты не поймешь? Он ждал нас здесь, в подвале. Мы были так поглощены Кэролайн, что ни разу не оглянулись. Он был здесь все это время, а теперь ждет, пока ты меня убьешь, чтобы потом разделаться с тобой одной. Он не позволит тебе притронуться к Кэролайн. У него револьвер, Амалия, – Стивен чуть прищурил глаза, – по-моему, «ремингтон». С рукояткой из слоновой кости. Могу поспорить, что это тот самый, с которым он воевал. Этот револьвер добыл ему медаль под Геттисбергом.

Рука Амалии, державшая пистолет, задрожала. Она подняла левую, чтобы поддержать ее за запястье.

– Врешь!

– Оглянись и сама увидишь, что нет.

– Ты этого очень хочешь, да?

Амалия нащупала пальцем курок. Она вспомнила шум, который слышала в кабинете, разговаривая со Стивеном. Все тело ее напряглось. И опять она спросила себя: что, если Стивен говорит правду? Внезапно развернувшись, она выстрелила наугад.

Кристиан повалился на колени, и Дженни вскрикнула. Забыв об опасности, она поползла к нему и чуть не попала под ноги Стивену. Беннингтон бросился на Амалию, пока она не успела опять нацелить на него пистолет. Дженни откатилась в сторону, и в этот момент Стивен повалил Амалию на землю. Лампа опрокинулась, и стекло разбилось. Масло каплями расплескалось по земле и взметнулось кверху маленькими язычками пламени, желтыми и оранжевыми. Когда Дженни подползла к Кристиану, огонь уже лизал подол платья Амалии.

Даже в этом тусклом свете Дженни видела, как бледно лицо Кристиана. Он грубо приказал:

– Убирайся отсюда, Дженни!

– Нет, я тебя не брошу!

Кристиану ничего не оставалось, как только корить себя за то, что он не выпроводил Дженни на улицу, пока у него была такая возможность. Но тогда он, к сожалению, не знал об этой возможности. Он расслабил руку, держащую револьвер, и сделал глубокий вдох, пытаясь забыть про пулю в ноге. Но боль была слишком сильна – как будто кто-то каленым железом жег обнаженный мускул.

Дженни взяла у Кристиана его «ремингтон». Она никогда еще не держала в руках револьвера и удивилась его тяжести. Тихое рычание Стивена, в драке пытавшегося завладеть оружием Амалии, постепенно перекрывалось криками самой Амалии. Сборчатый подол ее атласного платья уже превратился в кольцо огня.

Медленно поднявшись, Дженни оперлась спиной о холодную, сырую стену, Кристиан тяжело привалился головой и плечом к ее ноге. Она думала, что он без сознания, но тут он потребовал свое оружие. Дженни сделала вид, что не слышит, и подняла револьвер. Жуткие крики Амалии были очень знакомы Дженни. Они напоминали ей о часах, проведенных в процедурном кабинете, когда никто не обращал внимания на ее крики о помощи. Дженни дрожала всем телом, ее темные густые ресницы слиплись от слез. Она больше не могла слышать эти крики. У нее не было сил! Закрыв глаза, она вскинула револьвер и медленно спустила курок.

В замкнутом пространстве подвала выстрел «ремингтона» прозвучал оглушительно громко. Дженни сползла по стене и упала на пол рядом с Кристианом.

Май 1867 года

– Она вышла очень похоже, – сказал Скотт, посмотрев на первую страницу «Кроникл», – теперь все Нью-Йоркцы будут знать Кэролайн Ван Дайк в лицо.

– Ты превосходно ее изобразил, – согласилась Сьюзен, переводя взгляд с газеты в руках у Скотта на Кристиана. – Благодаря твоим статьям в «Кроникл» люди и так уже встали на ее поддержку, а теперь еще этот рисунок… Что ж, думаю, Стивен и Вильям дорого заплатят за свои дела. Никто не останется равнодушным, глядя на этот портрет.

Кристиан чуть нахмурился. После драки в погребе Амалии Чазэм прошло шесть недель. Время успело залечить только самые заметные раны. Кристиан взглянул на свою ногу, поднятую на оттоманку, и потрогал бедро. Под брюками прощупывалась бинтовая повязка.

– Что, беспокоит? – спросил Скотт.

Он протянул газету Сьюзен и встал было, чтобы взглянуть на ногу Кристиана.

Кристиан выпрямился в своем кожаном кресле и шутливо замахнулся на Скотта тростью из черного дерева.

– Не подходи ко мне, шарлатан! Со мной все в порядке. И я не буду спускать штаны перед Сьюзен ради того, чтобы ты мог лишний раз позлорадствовать над делом своих рук.

– Какая жалость! – тихо произнесла Сьюзен, кокетливо сверкнув глазами.

Скотт мрачно взглянул на жену, потом обратился к Кристиану.

– Я только хотел налить себе еще виски, – нашелся он и взял свою хрустальную рюмку со столика у дивана, – ты выпьешь чего-нибудь?

Кристиан поднял свою рюмку, показывая Скотту, что не выпил и половины.

– Нет, мне ничего не надо, – сказал он и опустил трость, видя, что Скотт пошел к буфету, – а с ногой действительно все в порядке.

– Не болит?

– Только слегка подергивает. Я трогаю, наверное, по привычке.

– Ты слишком долго жил с этой пулей в ноге, – фыркнул Скотт. Он налил себе вина, повернулся к Кристиану и посмотрел на него поверх рюмки. – Как-то несколько месяцев назад я сказал Сьюзен, что в конце концов найду способ извлечь пулю. Конечно, тогда я и предположить не мог, что для этого потребуется еще одна пуля. Судьба порой играет с нами в чертовски странные игры!

– Амалия даже при желании не могла бы попасть лучше, – тихо произнес Кристиан с оттенком горечи в голосе.

Ему все еще трудно было признать, что пуля хозяйки «салона» в конечном счете сослужила ему хорошую службу. Он по-прежнему ненавидел эту злодейку за то, что перенесла Дженни у нее в плену. Глаза его потемнели, утратив свой характерный холодный цвет, когда он подумал об Амалии Чазэм. Он крепче сжал медный набалдашник трости, так что побелели костяшки пальцев.

Кристиан обернулся к двери, и Сьюзен подивилась произошедшей в нем перемене. Лицо почти мгновенно расслабилось – линия губ смягчилась, лоб разгладился, глаза потеряли суровую резкость, засветившись вдруг теплым, ласковым, по-мальчишески задорным взглядом. Он разжал пальцы, судорожно сжимавшие трость, и подался вперед в своем кресле.

Эми зашла в кабинет, поощряемая его открытой улыбкой. Ее родители засмеялись, увидев, как шустро она вскарабкалась к нему на колени. Кристиан привлек ее к себе и грустно взглянул поверх светлой головки девочки.

Дженни продолжала стоять на пороге, ласково улыбаясь и внимательно глядя на Кристиана своими карими глазами. Она знала, что приглашение в его глазах предназначалось ей, и теперь он прятал свое удивление от доверчиво прижавшегося к нему ребенка.

Скотт поднял рюмку, приветствуя Дженни.

– Как хорошо, что ты наконец вернулась! Кристиан был мрачнее тучи, пока ты ходила с Эми смотреть детский сад. У меня такое впечатление, – добавил он сухо, – что он хотел бы все время не выпускать тебя из виду.