Кейси Майклз - Проказница

— Клянусь, тебе зачтется этот день, Калли Джонстон, — проворчал Лестер, едва не оступившись на легком подъеме. Женская обувь — дьявольская штука, решил он, пройдя по меньшей мере три длинных лондонских квартала. Дамские туфли, кружева, ленты и соломенные шляпки оказались хуже, чем шоры для лошади.

Калли похлопала друга по руке.

— Тише, тише, тетя Лесли. У вас начнется одышка, если вы будете так нестись. Не вы ли говорили, что желаете не спеша гулять по Мейфэру и смотреть достопримечательности? Например, некоего типа, который как раз спускается по парадной лестнице вон того здания.

— Это Филтон? — спросил Лестер сначала своим голосом, а затем на целую октаву выше. — Я имею в виду, гам, дорогой! — Он понизил голос до шепота: — О, теперь я его хорошо вижу. Помни только не покалечь меня.

— Разумеется нет, — заверила его Калли, подмигивая. — По крайней мере не больше, чем требуется.

Они пошли рука об руку, изображая приезжих из глубинки и делая вид, что рассматривают здания, но не выпуская Филтона из поля зрения. Ноэль Кинси направлялся по широкому тротуару, как предположила Калли, к шикарному — просто умопомрачительному — фаэтону с высоким облучком. Знать бы, чьи деньги заплачены за этот злосчастный экипаж и сверкающую упряжь. Наверняка не собственные деньги его сиятельства. Сердце Калли ожесточилось вновь.

План ее был прост, необыкновенно прост. И вместе с тем превосходен. Она была даже слегка разочарована, что не додумалась до этого раньше. Она потянула Лестера за руку, понуждая его перейти на бег трусцой. Бедняга! В самом деле, он не имел ни малейшего представления о правилах навигации в дамской обуви.

Под предводительством Калли они быстро преодолели расстояние до фаэтона. Ноэль Кинси стоял к ним спиной и журил грума за какую-то провинность. Поглощенный своим занятием, его сиятельство не обращал никакого внимания на прохожих, чем оказал большое содействие Калли. Она получила замечательную неподвижную мишень, однако данное обстоятельство не заставило ее воспылать к графу любовью.

Пропустив вперед своего друга, Калли толкнула его с такой силой, что он споткнулся, будто на пути у него лежал валун, и потерял равновесие. Ускорение оказалось так велико, что Лестер врезался в графа, как пушечное ядро. И надо сказать, преуспел. После мощного удара Ноэль Кинси рухнул на землю. Лестер упал сверху и придавил его своей тяжестью, притворяясь, что потерял сознание. Это было бесподобное зрелище!

— Тетя Лесли, вы не убились? — вскричала Калли, всеми силами стараясь показать, как она встревожена.

Она быстро нагнулась и одернула на Лестере платье, прикрыв выглядывающую из-под подола слишком волосатую голень. Лестер лежал, неуклюже раскинув руки и ноги и закрыв глаза, вполне сносно имитируя обморок и прочно удерживая Кинси.

— Тетя Лесли, тетя Лесли! — взывала Калли, мягко шлепая Лестера по щекам. — Вы не ушибли голову? Ответьте мне, тетя Лесли! Сэр? Сэр, я прошу вас, освободите мою бедную тетю!

— Ос-во-бо-дить ее? — Ноэль Кинси, распластанный на тротуаре, лицом вниз и с мертвым грузом на спине, с усилием повернул голову набок, чтобы взглянуть на Калли. — Ну и наглый щенок! Эта нескладная деревенщина сама меня раздавит!

— О, как нехорошо вы говорите, — укорила графа Калли.

К этому времени вокруг них собралась небольшая толпа. Два джентльмена осторожно поднимали Лестера, держа его за руки, каждый со своей стороны. Через минуту они уже перевели его в сидячее положение. Он пошевелился, застонал и, прежде чем подняться на ноги, пару раз поддал задом Ноэлю Кинси по многострадальной спине.

— Ну вот, сейчас моей тете гораздо лучше, — сказала Калли, — но не благодаря вам, сэр! Теперь я могу помочь вам встать. Вы позволите довести вас до вашей кареты?

— Это фаэтон, а не карета, глупый насмешник, — негромко пробурчал граф. — И отойди от меня. Я не стал бы принимать помощь из твоих коровьих копыт, даже если бы горел в огне!

Калли, не обращая внимания на слова графа, просунула руку ему под локоть, а другую положила на пистолет в кармане. Лестер тем временем издавал пронзительные звуки, создавая угрозу повторения обморока и своими воплями отвлекая зевак. Сейчас Калли ничего не стоило упереть дуло Филтону в бок и, понизив голос, убедить мужчину проявить разумность и принять ее предложение — то есть доставить вместе с пострадавшей «тетей» домой.

И как только модный фаэтон отъедет немного, когда вокруг не останется зрителей, она заставит графа ехать за город. Там она прострелит ему колено — правое колено, как решено, а затем оставит его на попечение грума приблизительно в миле от «Лесничего», где они с Лестером спрятали своих лошадей.

Калли скользнула пальцами вокруг пистолета и заняла позицию слева и чуть сзади Кинси. Оружие оставалось спрятанным внутри широкого рукава плаща. Она уже подвинулась к графу и собралась приставить ему дуло к ребрам, как вдруг…

Ее правая рука неожиданно прекратила движение, остановленная чьей-то жесткой хваткой.

— У вас ничего не выйдет, негодник, хотя ваши удаль и упорство восхищают. — Калли узнала ненавистный протяжный голос с прононсом. — Отпустите его! — приказал голос. — Отпустите немедленно и позвольте ему ехать своей дорогой. Вы поняли?

У нее одеревенела спина.

Зато из Ноэля Кинси вылился целый поток слов.

— Никогда еще меня так не оскорбляли! — пенял он. Высвободив руку из бесчувственных пальцев Калли, он подобрал свою помятую шляпу и принялся смахивать пыль, приставшую к одежде, пока он целовал тротуар. — Управы на них нет, на этих мужланов… и толстомясых коров! Нужно издать закон против неотесанных провинциалов с их нескладными родственниками!

Грум, еще не пришедший в себя с тех пор, как его хозяин оказался на земле, вовсю старался спрятать подобие одобрительной усмешки. Наконец, с большим запозданием, он бросился предложить уязвленному графу свою помощь и подсадил его на высокое сиденье фаэтона.

— Ну и ну, Филтон! — крикнул тощий, почти с нездоровой худобой джентльмен, одетый по последней моде, упорно продолжая удерживать «тетю» в прямом положении. Лестер, казалось, отнимал у мужчины все силы, которыми тот располагал. — Вы уезжаете и не собираетесь спросить, как чувствует себя леди? Довольно грубо с вашей стороны. Вы не находите, что вам следует отвезти несчастную женщину к доктору?

— Не лезьте не в свое дело, Бут! — фыркнул Ноэль Кинси. — Займите свой ум чем-нибудь еще. И берегитесь! — ухмыльнулся он. — Если она снова упадет, вы рискуете погибнуть. — Граф удалился, быстро дернув поводья и щелкнув кнутом, не подозревая, как близок он был к катастрофе всего лишь минуту назад.

А все из-за недосмотра Саймона Роксбери, виконта Броктона. И неуемного зуда Каледонии Джонстон в том месте, где она себя никогда не чешет.