Кэтрин Сатклифф - Единственная моя

– Что? – резко отозвалась она.

– Вы действительно танцевали с цыганами? Отдались в руки татуировщика?

– А это имеет значение?

– Пожалуй, было бы лучше, если б мы вступали в благословенное состояние супружества полностью разоблачившись, так скажем.

– Похоже, вы считаете само собой разумеющимся, что я принимаю ваше предложение, сэр.

– А это не так?

– Не знаю. Тут есть о чем подумать.

– О чем, например.

– О вас. Ни для кого не секрет, что вы бабник. Игрок, про которого говорят, что он мошенничает. Вы не в ладах со своей семьей и вечно ищите повода для ссор с родственниками. Все эти слухи верны?

– Все, кроме одного.

Она удивленно взглянула на него.

– Я не мошенничаю в картах.

Оливия вздрогнула, когда он внезапно направился к ней. Майлз наблюдал, как она немного попятилась вдоль стола, прежде чем взяла себя в руки. Вернув лицу то же упрямое и вызывающее выражение, она глядела на него с тревогой загнанной лисы: убежать или развернуться к этому большому злому волку и попытать счастья? Остановившись у угла стола, он сказал:

– Теперь ваша очередь, мисс Девоншир.

Она гневно зыркнула на него из-под очков. Волосы были так туго стянуты у нее на висках, что внешние уголки глаз казались вытянутыми. Она явно в спешке укладывала волосы: узел на затылке, обычно безупречно аккуратный, сейчас больше напоминал взъерошенного ежа. Одна шпилька торчала, и его охватил почти непреодолимый соблазн вытащить эту штуковину и дать волосам рассыпаться по плечам, как это было вчера.

– Я жду, – напомнил он.

– Это правда. Все. – Она сделала глубокий судорожный вдох, однако глаз не отвела. – Я действительно танцевала с цыганами.

– Обнаженной?

Она помолчала, в то время как яркий румянец пробирался вверх по шее от высокого воротничка блузки.

– Небольшое преувеличение. Я... была завернута в шарфы и тюль. Что касается татуировщика... это тоже правда.

– Действительно?

– Вам неприятно, сэр?

– Это зависит от обстоятельств. Как выглядит татуировка? Или сколько их там у вас? Или, точнее, где они? И, коли уж на то пошло, какие они?

– А какая разница? Сделанного не поправишь.

– Я бы хотел быть готовым к вероятности наблюдать, как моя жена демонстрирует свое тело с изображенными на нем огнедышащими драконами или черепами со скрещенными костями.

– В вашем положении, полагаю, вы должны быть рады тому, что можете получить.

– В вашем положении, полагаю, вы должны чувствовать то же самое.

– Вот видите, сэр, какое же счастье могут такие потерянные души найти друг в друге?

– Дружеское общение.

– Но общение у меня есть и здесь, с отцом, сестрой и сыном. Не говоря уж о Беатрис.

– С отцом, который готов сбыть вас с рук такому неудачнику, как я, лишь бы обеспечить положение младшей дочери? С сестрой, которая каждый день напоминает вам, что вы существуете в этом мире исключительно для того, чтобы являться по первому ее зову. С полоумной старухой, которая разговаривает с невидимым котом и сыном, чья жизнь обречена, потому что на нем клеймо сына падшей женщины.

– В то время как вы наслаждаетесь обществом призраков из прошлого, паутины и мебели, используемой на растопку! – ответила она в запальчивости. – Ваши единственные собеседники – непочтительные слуги и бутылка виски. Я не наивная дурочка, сэр. Вы ищете не общения, а средств покончить с вашей бедностью, выкупить назад свое доброе имя, возродить мечты относительно Брайтуайта и при этом прочно утвердиться в среде джентри [4], что вам было недоступно, потому что вы, сэр, отпрыск «падшей женщины».

Он долго молчал. Постепенно тишина сменилась равномерным шумом дождя за окном и чуть слышным гудением пламени в камине. Наконец он натянуто улыбнулся.

– Нет сомнений, что реши мы вступить в это... рискованное предприятие, иначе не скажешь, между нами не останется ни малейшей тени лицемерия. Это правда, что я не люблю вас. Я часто спрашиваю себя, способен ли я вообще любить.

– Так скажите мне: если этот союз будет заключен исключительно по расчету, означает ли это, что вам должна быть предоставлена свобода в отношении внебрачных связей?

Он вгляделся в ее ничего не выражающие черты и тонкий золотой ободок очков там, где они сидели на носу.

– Если мне будет угодно, – в конце концов ответил он твердым тоном, в котором она уловила готовность занять оборонительную позицию.

Оливия лишь изогнула бровь, демонстрируя некое подобие агрессивности, и скрестила руки на груди.

– Полагаю, мне будет предоставлена такая же свобода, – сказала она.

Он встретился с непреклонным взглядом девушки, мысленно представив себе картину: Оливия Девоншир... Уорвик, крадущаяся среди ночи на свидание с любовником. Эта мысль была просто смехотворна. Хотя, с другой стороны, напомнил он себе, что несмотря на то, что Оливия внешне выглядит как чопорная старая дева, налицо тот факт, что под этим пуританским фасадом скрывается весьма соблазнительная женщина – и где-то есть, по крайней мере, один мужчина, который небезразличен ей настолько, что она пожертвовала своей репутацией ради него. Как глупо с его стороны постоянно забывать об этом.

Оливия наблюдала, как лицо Уорвика темнеет и его самодовольное выражение плавится, как воск от огня.

– Ну? – напомнила она. – Так как же? Не отвечаете? Не может же быть, чтобы вы передумали. Вполне логично предположить, что то, что вы вернулись в Девонсуик с предложением о браке означает, что вам срочно понадобились деньги – возможно, некоторые из ваших самых настойчивых кредиторов пригрозили засадить вас за решетку? Но ведь это к делу не относится. Не понимаю, почему вас должны волновать мои любовные похождения, если я не буду выставлять их напоказ?

Он отвернулся и пошел вдоль стены к книгам, время от времени останавливаясь якобы для того, чтобы прочесть какое-нибудь заглавие. Подойдя к столику со спиртными напитками, он задержался, провел вверх-вниз вдоль горлышка хрустального графина, затем сказал:

– Кажется, я все время забываю о вашем положении. Полагаю, прошлым вечером вы упоминали имя мужчины?...

– Нет, не упоминала.

– Уверен, что да. – Он повернул голову и окинул ее любопытно оценивающим взглядом. – Вне всяких сомнений. Как раз, когда вы допили вторую порцию виски.

– Нет, ничего подобного.

– Думаю, было бы только справедливо, чтобы я знал происхождение мальчика.

– Это ни к чему не приведет, уверяю вас.

Снова повернувшись к ней, он бросил на девушку гневный взгляд.

– Ну и черт с ним, но, по крайней мере, скажите, вы любили его?

– Это что-то изменит?

– Просто скажите, черт побери.

– Да, я любила его.

– Ясно. И все еще любите?

– Люблю ли я отца Брайана? Вы это спрашиваете, мистер Уорвик? Он кивнул.