Дебра Дайер - Коварная искусительница

– Миссис Ашервуд, – он вежливо поклонился ей.

– Вы должны войти в дом и выпить чаю. – Марджори взяла его под руку. – Вы, должно быть, промокли до нитки. В такой день нет ничего лучше чашки горячего чая.

– Спасибо, но я боюсь испортить ваш ковер. – Себастьян почувствовал себя неловко, когда Марджори взяла его за руку и повела в дом.

– Ковер высохнет, – тетушка погладила его по руке. – Надеюсь, вы не будете возражать, мне придется отправить посыльного к вам домой за каретой и чистой одеждой. Я бы чувствовала себя очень неприятно, если бы позволила вам стоять на улице. Погода ведь такая ужасная.

– У меня с собой есть друг, – Себастьян указал рукой на собаку. – Я не хотел бы, чтобы он принес вам неудобства.

– Для нас не существует неудобств, если дело касается вас. – Марджори посмотрела на животное и щелкнула пальцами. Видно, что она знала, как обходиться с собаками. Собака вскочила на ноги, поняв команду. – Идемте, вам не нужно стоять под дождем в такой ужасный день.

Если бы Себастьян не промок и не продрог, то смог бы найти уловки, с помощью которых ему бы удалось сбежать от тетушки Марджори и ее гостеприимства. Но разговор с мисс Уэйкфилд не был закончен, да и брюки начали натирать ноги. К тому же настоящий джентльмен не мог отказаться от приглашения, сделанного столь любезной женщиной. После того как вопрос был решен, Себастьян позволил Марджори провести его в дом.

– Я считаю, что вам будет гораздо лучше, если вы снимете промокшую одежду, – Марджори провела его через библиотеку в гостиную. – Боюсь, в доме не найдется подходящей для вас одежды. Наш дворецкий – человек маленького роста, а лакей довольно худой. Вам лучше закутаться в теплое покрывало. Оно будет согревать вас, пока не привезут чистую одежду.

Марджори продолжала беседу, пока вела маркиза наверх. Она говорила о погоде в Лондоне, о городском воздухе, о том, почему предпочитала жить в деревне. Поскольку тетушка не останавливалась для того, чтобы гость мог ответить ей, Себастьян решил, что перебивать ее не следует.

– Можете оставаться здесь, пока не приедет карета, – сказала она, проведя маркиза в небольшую спальню. – Камин только что зажгли, но скоро здесь будет тепло и уютно. Здесь вы найдете полотенце и толстое одеяло на кровати. Чай скоро будет готов.

Себастьян окинул взглядом комнату. Розовые цветочки были разбросаны по стенам цвета слоновой кости. Тот же узор покрывал два стула с изогнутыми спинками. Четыре резных столбика поддерживали кружевной балдахин над кроватью. Эта комната была приятна женским глазам.

Марджори подошла к двери, затем повернулась к маркизу:

– Мне страшно подумать, что могло произойти, если бы вы не позаботились об Эмме той ночью.

Себастьян хотел сделать Марджори саркастическое замечание, но отказался от этой затеи.

– Ваша племянница уверяет меня, что способна сама о себе позаботиться. Боюсь, что ей не нравится то, что она считает моим вмешательством в ее жизнь.

– Я понимаю, что Эмма кажется немного властной. Возможно, она немного безрассудна в своей привязанности к моей дочери, – Марджори сложила руки на груди. – Но в ее действиях есть нечто разумное. Она не слишком доверяет мужчинам.

– Она и мне не верит.

– Эмма очень рано потеряла обоих родителей. Она внучка графа Хэлишема. Я взяла ее к себе вскоре после смерти ее родителей. Граф должен был стать ее опекуном, хотя сам он ее никогда не видел.

Себастьян знал графа Хэлишема. Они оба входили в клуб Уайтс.

– Он никогда не видел свою внучку? – спросил маркиз.

– Нет. Он отрекся от Нила, своего сына, когда тот женился на матери Эммы. Графу не нравился этот брак. Происхождение моей сестры не имеет к этому никакого отношения. Мы дочери графа Кэррика, – Марджори посмотрела на вышитый ковер. – Но София была упряма. Она сбежала из дома, чтобы… должна сказать вам, что у нее был прекрасный голос.

Она любила петь. София уехала в Лондон и некоторое время пела в опере. Там ее увидел Нил и влюбился. Он женился на Софии, несмотря на неодобрение отца.

– Наверное, он был весьма убежденным человеком.

– Нил – чудесный человек. Они были очень счастливы вместе. К несчастью, граф не признал мою сестру. Через три недели после гибели родителей я отвезла Эмму к нему. Представьте себе, как ей было тяжело: ведь она же потеряла обоих родителей. Нас отвели в очень милую гостиную. Я помню, как Хэлишем вошел и посмотрел на эту красивую маленькую девочку. Он сказал… – Марджори остановилась, будто пытаясь успокоиться. – Он с такой злобой сказал: «Ты похожа на мать. Женитьба на ней была худшим, что произошло с моим сыном. Я не хочу иметь дела с этим отродьем». Я помню, как прижала Эмму к себе, пытаясь защитить ее.

– Человек, который оскорбляет невинное создание, не может называться джентльменом.

– Многие девочки испугались бы и заплакали. Эмма же посмотрела ему прямо в глаза и сказала: «Моя мама была настоящей леди. Я думаю, что вы – худшее, что случилось с моим папой». Я думаю, что она была смелее меня.

– Она слишком смела. Это не приведет мисс Уэйкфилд к добру.

– После того как умер мой муж, мы были вынуждены выживать, полагаясь лишь на собственные силы. Боюсь, Эмма видела мало добра от мужчин, чтобы верить им. Я говорю вам это, чтобы вы поняли, почему она хочет найти Шарлотту, не полагаясь на чью-либо помощь.

– Понимаю. Мисс Уэйкфилд независима. Но если она будет продолжать вести себя таким образом, я боюсь, что она попадет в беду. Мы имеем дело с весьма опасными людьми.

– Я буду делать все, чтобы удержать ее от опасных поступков, – Марджори положила руку Себастьяну на мокрый рукав. – Я знаю, вы сделаете все, лишь бы уберечь ее от беды.

– Мисс Уэйкфилд считает, что не обязана прислушиваться к голосу рассудка.

– Я знаю, – тетя Марджори глубоко вздохнула. – А теперь позвольте оставить вас одного. Я поневоле заставила вас стоять в мокрой одежде слишком долго.

Марджори ушла. А Себастьян еще долго стоял на месте. Мысли крутились в его голове. Как же мог он уберечь упрямую забияку от беды? Даже если она примет его предложение, замужество все равно не изменит ее. И примет ли? Себастьян потер затекшую шею. Любая разумная женщина согласилась бы на брак с ним. С юных лет он был целью любой матери, имеющей дочерей на выданье. Женщины использовали все средства и уловки, чтобы заставить маркиза Эндовера пойти к алтарю. А здесь он ожидал ответа от самой ужасной и непредсказуемой женщины, которую Себастьян когда-либо встречал.

Что же могло быть хуже? Жизнь с этой мегерой Эммой или жизнь без нее?

Эмма остановилась в коридоре возле спальни, где был Эндовер. Только трус мог бежать с поля битвы. Она не могла избежать встречи с этим человеком, как бы ей этого ни хотелось. Через мгновение Эмма постучала в дверь, из-за нее раздался голос Эндовера. Девушка глубоко вдохнула, затем открыла дверь. Маркиз сидел на стуле возле камина, завернувшись в одеяло, и смотрел на собаку, лежавшую у его ног. Животное подняло голову, когда Эмма вошла в спальню. Эндовер даже не посмотрел на нее.