Дебра Дайер - Коварная искусительница

– Да, я думаю, что так.

– Прекрасно, – Себастьян глубоко вздохнул. – Похоже, мы избежали катастрофы.

Катастрофы? Он действительно думал, что брак с Эммой будет катастрофой? От сожаления ей стало больно, будто от удара ножа. Но она не могла позволить себе сожалеть, когда речь шла об этом человеке. Жить с ним было бы слишком тяжело для Эммы.

– Вы поможете нам искать Шарлотту? – спросила она Себастьяна.

– Я дал обещание вашей тете. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы мисс Ашервуд вернулась домой целой и невредимой.

– Вы дадите мне знать, когда найдете Гаэтана? Я хочу сопровождать вас, когда вы поедете в его заведение.

– Вы все еще не доверяете мне, мисс Уэйкфилд? – спросил Себастьян.

Эмме нелегко было доверять людям. Но она должна доверять ему. Эмма не могла отрицать того факта, что Эндоверу непонятным образом удалось заставить ее поверить в его честность и порядочность. Себастьян Эндовер – наглый, властный, высокомерный человек, который взбесит любую женщину. Но при этом он смел и честен, такому человеку весь мир по плечу. Возможно, если бы Эмма не испытывала к нему столь сильных и противоречивых чувств, то смогла бы принять его предложение.

– Если Шарлотта находится в ужасном месте, я хочу быть рядом с вами.

– Понимаю. Если вы пообещаете мне, что не будете подвергать свою жизнь опасности, то я дам вам возможность быть рядом со мной, когда я отыщу Гаэтана и его заведение.

Эмма задумалась над словами Себастьяна, одновременно борясь с желанием защищать себя и свою способность справляться со всем самой. Она знала, что они вряд ли смогут найти Шарлотту без помощи маркиза. Но все равно хотелось отрицать этот факт.

– Вы сможете сделать так, как я прошу, и не подвергать себя риску?

– Думаю, что смогу, – ответила она ему. Девушка знала, что должна сотрудничать с Себастьяном, иначе он не возьмет ее с собой, когда отправится искать Шарлотту.

Маркиз искренне улыбнулся, сердце Эммы забилось.

– Когда я найду Гаэтана и его заведение, то возьму вас туда, чтобы вы утешили кузину. Если, конечно, мы ее там найдем, – сказал маркиз.

– А есть ли вероятность того, что Шарлотты там нет?

– Возможно и такое.

– Если Рэдберн не отправил ее туда, что он сделал с ней? – у Эммы пересохло в горле.

Эндовер сделал шаг к девушке и застыл в нерешительности.

У Эммы было такое выражение лица, словно она хотела, чтобы Себастьян прикоснулся к ней, успокоил ее. Маркиз продолжал стоять на расстоянии от нее.

– Пожалуйста, не мучайте себя ложными надеждами, мисс Уэйкфилд. Вы от этого будете еще больше страдать. Давайте же верить в то, что мы вернем вашу кузину домой целой и невредимой. Я найду ее, чего бы мне это ни стоило.

Не успел он договорить, как Эмма развернулась и ушла из спальни. Она не могла здесь больше находиться. Девушка призналась в том, что верит маркизу, и это сделало ее слишком уязвимой. И, наверное, от этого слезы сверкали в ее глазах. Может быть, поэтому Эмме так хотелось убежать в свою комнату и спрятаться под одеялом. Вряд ли ей хотелось так поступить оттого, что она чувствовала себя так, как будто, отказавшись от брака с Себастьяном Эндовером, совершила самую ужасную ошибку в своей жизни.

Себастьяну казалось, что его ударили. Он стоял в спальне дома Эммы и смотрел, как она уходила из комнаты. Ей удалось отнять частичку его души. Эмма с трудом доверяла людям. Несмотря на все различия, споры и ссоры, она все-таки решила довериться Себастьяну. Но смысла в этом не было. После того, что произошло утром, Эмма не должна была подпускать его к себе на пушечный выстрел. Странно. Мисс Уэйкфилд вообще ведет себя весьма странно. Большинство женщин не стали бы упускать свой шанс стать маркизой, но только не Эмма.

Себастьян вздрогнул от тихого щелчка: дверь закрылась за ней. Он сел на маленький стул возле камина. Улисс посмотрел на хозяина, будто спрашивая, что с ним.

– Ничего, скоро станет легче, – он погладил собаку. – Любому разумному человеку станет легче от того, что он избежал этого стихийного бедствия, коим мог стать брак с Эммой Уэйкфилд. Не сомневаюсь, что каждое утро мы успевали бы поссориться десяток раз. Как раз перед завтраком.

Из-за мысли о том, чтобы завтракать каждое утро с Эммой, с маркизом случилось что-то необычное. Ему вдруг стало тепло, хотя в этой спальне всегда стоял холод. Эмма повела себя очень разумно. Будет гораздо лучше, если они оба забудут об этом досадном происшествии. Себастьян покачал головой.

Но воспоминания не оставляли его в покое. Кожа Эммы, ее запах, ее… Боже, его кровь начинала кипеть при одной только мысли о мисс Уэйкфилд. У Себастьяна возникло неприятное ощущение, что он еще долго будет помнить Эмму, даже после того как она исчезнет из его жизни. Но что же он мог поделать? Конечно, маркиз Эндовер не намерен бегать за ней, как глупый щенок. Он сделал предложение. Она отказалась принять его. Вопрос решен.

– Разврат – вот их основное занятие. Азартные игры, опиум и, конечно, женщины, – сказал Журдан. Он стоял возле камина в библиотеке Себастьяна. – Эти люди понимают, что для них нет никаких ограничений. За определенную плату они могут делать с женщиной, выбранной ими, что угодно.

Себастьян сидел на краю стула. Он желал встретиться с чудовищем лицом к лицу, но в то же время ему не очень хотелось узнать судьбу Шарлотты. Он гладил Улисса по голове; собака сидела рядом с маркизом, ее морда лежала у него на колене.

– Фенниголд привел вас к этому заведению довольно быстро, – Монтгомери постучал пальцами по ручке кресла, обитой кожей. – Поскольку никто в Уайтсе не знал об этом заведении, то у меня возникло впечатление, что притон этого Гаэтана был строго засекреченным местом.

– Это частный клуб. – Журдан разглядывал горящие поленья в камине. – Человек, стоявший у входной двери, сперва не хотел пускать меня в заведение. Но Фенниголд убедил его, что со мной проблем не возникнет.

– Ты видел Гаэтана? – спросил Себастьян.

– Да. Он сидел в большом кресле, отделанном золотом, в дальнем конце салона, – сказал Журдан. Этот господин похож на человека, который предается бесконечным наслаждениям. Можно подумать, что он весьма тучен и ленив, но взгляд его говорит о другом. У него глаза хищника. Рядом с ним сидела женщина. На ней не было ничего, кроме золотого ошейника. Гаэтан гладил ее по плечу, словно она была его собакой. Женщину, которую я выбрал себе на вечер, звали Сьюзен. Милая блондиночка небольшого роста. Ее глаза можно было бы назвать прекрасными, если бы их выражение не было таким затравленным. Ее взгляд напоминал мне тот, что я часто видел в глазах моей матушки после того, как мы сбежали из Франции. Помню, матушка могла проснуться посреди ночи с криком – ей снились кошмары про гильотину. Я мог лишь смутно представить, какие ужасы снились бедной девушке.