Тамара Лей - Пламя страсти

— Итак, вы решили навестить нас, лорд Фок, — сказала она, подходя к столу.

Мужчина замер на мгновение, затем оглянулся.

— А вы, видимо, полагали, что я уже не вернусь.

— Мне просто стало любопытно.

Окинув ее взглядом с головы до ног, он снова повернулся к помощнику.

— Я хотел бы сравнить прошлогодние доходы с нынешними, сэр Хью. И с позапрошлогодними.

— Прямо сейчас, мой господин?

— Да, прямо сейчас.

Нахмурившись, помощник кивнул головой.

— Я принесу записи, — сказал он и удалился.

Когда звуки его шагов стихли, Лайм, наконец, повернулся к Джослин. Скрестив руки на груди, он оперся о край стола и пристально посмотрел на нее.

Только теперь вдова заметила на его лице следы чудовищной усталости: глаза покраснели, а вокруг губ образовались жесткие складки. Неужели дела в Торнмиде обстоят так плохо?

— Приятно осознавать, что мое отсутствие не осталось незамеченным, — с иронией проронил мужчина.

Неужели он имел в виду то, что она скучала без него? Нет, Джослин не собиралась признаваться в чувствах, которые испытывала к нему.

— Оливер часто вспоминал вас. Похоже, ему очень нравится дядя.

— А вам разве нет? — лукаво улыбнувшись, уточнил Лайм.

На долю секунды женщина растерялась, но потом, спохватившись, ответила:

— Вам всегда рады в Эшлингфорде, лорд Фок, — медленно начала она, тщательно подбирая слова. — И вы не можете не знать этого.

Пропустив ответ собеседницы мимо ушей, Лайм внимательно осмотрел ее испачканное в земле платье.

— О, кажется, я где-то уже видел что-то подобное. Не подскажете где именно, а, леди Джослин? — задумчиво спросил он.

Молодая вдова понимала, что брат Мейнарда не забыл и, видимо, никогда не забудет их первую встречу в саду Розмура.

— О, вижу, вы помните, — шутливо добавил мужчина, лукаво сверкнув глазами. — Только сейчас у вас в руках нет граблей и вы не собираетесь наброситься на меня.

Лайм так редко шутил, что Джослин почувствовала, как в ее душе зарождаются радость и нежность. И ее не смутило даже то, что он подшучивал над ней.

— А с какой стати мне набрасываться на вас сейчас?

Лорд Фок обвел взглядом зал, в котором не было ни души.

— Но мы же совершенно одни, разве не так?

О, да, она хорошо помнила, что происходило каждый раз, когда они оставались наедине.

— Похоже, ваша рана на подбородке еще не совсем зажила, — чтобы хоть как-то скрыть смущение, попыталась переменить тему женщина.

Рана действительно выглядела плохо: многочисленные рубцы, оставшиеся от ниток, стягивающих ее края, делали кожу неровной, и это отнюдь не украшало лицо мужчины.

Лайм задумчиво провел пальцами по подбородку.

— Да, пока не зажила, — согласился он и резко отдернул руку от лица, затем, впившись огненным взглядом в глаза собеседницы, тихо добавил: — Вы мучаете меня. Вы же знаете, о чем я думаю, Джослин, не правда ли?

Молодая вдова удивленно пожала плечами.

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— О, я уверен, что понимаете. Вы ведь чувствуете то же, что и я. Но вы не хотите признаваться в своих чувствах.

Не выдержав его проницательного взгляда, она опустила голову.

— Это неправильно. Мы не должны не только говорить, но даже думать о каких-либо других отношениях между нами, кроме дружбы.

Шагнув к ней, мужчина приподнял ее подбородок.

— Я надеялся, что время и расстояние положат конец моим мучениям. Но, к сожалению, ничто не изменилось. Я по-прежнему долго не могу заснуть по ночам, думая о вас.

— И вы полагаете, что успокоитесь, если хоть раз мы станем близки? — спросила Джослин, чувствуя, что воспоминание о фразе, сказанной Лаймом в лесу, снова заставляет ее сердце мучительно заныть от боли.

Но он, к ее удивлению, лишь печально покачал головой.

— Мне бы хотелось в это верить, но я не верю.

В душе женщины всколыхнулась надежда. Может быть, он любит ее так же, как она…

В следующее мгновение вдова невольно передернула плечами. Боже, какая сумасбродная мысль!

— Ваш дядя уверен, что мы уже согрешили. Он пригрозил мне тем, что отправится к епископу и расскажет о нас, если мы не прекратим наши отношения. Иво собирается потребовать для нас наказания, Лайм.

Глаза лорда Фока засветились совсем другим огнем.

— А что вы ему ответили?

— Разумеется, все отрицала. А потом… я, конечно, поступила не как истинная христианка, но я сказала ему, что если он обратится к высшей церковной власти, то я сделаю то же самое. И пообещала рассказать епископу о нападении разбойников.

— И о том, что ответственность за него лежит на Иво, да?

Джослин покачала головой.

— Нет, этого я не говорила, но, думаю, ваш дядя понял, что я имела в виду.

Некоторое время мужчина задумчиво молчал.

— Сомневаюсь, что ваша угроза надолго остановит его. — Убрав пальцы с ее подбородка, он отвернулся. — Старый дьявол! С первого дня моего рождения он стоял между мной и тем, что мне принадлежит.

Что ему принадлежит? Она не ослышалась? Нет, не может быть, чтобы Лайм причислил и ее к тому, на что, по его мнению, имел права. Нет, не может быть.

Но растерялась не только Джослин, но и Лайм. Слова неосознанно сорвались с его губ. Смысл сказанного он понял слишком поздно, когда ничего уже не мог изменить. Проклятие! Повернувшись, мужчина испытующе посмотрел на прекрасную вдову и по выражению ее лица мгновенно понял, что его слова не остались незамеченными.

— Я хочу тебя, Джослин, — выдохнул он, тщетно убеждая себя в том, что испытывает лишь физическое влечение. — Но я не готов рисковать: нас могут отлучить от церкви. Иво нужны лишь доказательства. Если же он получит их, то не побоится угрозы и немедленно отправится к епископу. Мой дядя, боюсь, успокоится только в могиле. Или тогда, когда окончательно избавится от меня и завладеет Эшлингфордом. Правда неизвестно, что произойдет раньше.

На лице Джослин появилось выражение сомнения и растерянности.

— Я много узнала за последнее время. Но до сих пор не могу понять, почему Иво вас ненавидит лютой ненавистью. Он ведет себя так, словно вы отобрали у него баронство.

— Да, вы правы.

— О чем вы говорите? Даже если бы ваш отец назвал наследником не вас, им все равно стал бы Мейнард. У отца Иво не было шанса.

В мгновение ока воспоминания снова нахлынули на Лайма. Словно согнувшись под тяжким бременем прошлого, он опустился на скамью.

— Наверное, мне придется объяснить кое-что.

— Да, придется, — согласилась хозяйка Эшлингфорда.

— Несмотря на то, что отец любил мою мать, он знал, что не может жениться на ней. В то же время Монтгомери Фок должен был оставить после себя наследника. Дед не позволил бы ему взять в жены простолюдинку, поэтому ему все равно пришлось бы выполнить свой долг и жениться на Анне, с которой он долгие годы был помолвлен. Моя мать любила отца так сильно, что не хотела делить его ни с кем. Она девятый месяц носила меня под сердцем, когда решилась тайком покинуть замок. Поначалу отец старался забыть ее, но в конце концов не выдержал и, отказавшись от прав на Эшлингфорд, отправился искать ее, чтобы жениться на ней.