Тамара Лей - Пламя страсти

Лайм почувствовал, что Джослин понемногу начала успокаиваться. Сэр Хью явно остался доволен собой, отомстив священнику за годы придирок и издевок. Он не сомневался, что Иво, которому благодаря деньгам удалось обзавестись в среде священнослужителей множеством влиятельных друзей и покровителей, смотревших сквозь пальцы на его «маленькие прегрешения», выйдет сухим из воды. Однако скромная победа, одержанная им над надменным священником, вызвала на его лице довольную улыбку и принесла глубокое удовлетворение.

— Будьте вы все прокляты! — прошипел Иво.

Лайм слегка подтолкнул Джослин к лестнице.

— Идите к Оливеру.

Женщина без слов повиновалась. Когда она начала подниматься по ступенькам, незаконнорожденный племянник снова повернулся к дяде. В этот момент Иво не только не походил на слугу Господа, но даже казался самим дьяволом во плоти: прядь седых волос, спадавшая на лоб, глаза, горящие, как угли, и надменно изогнутая верхняя губа под гневно раздувающимися ноздрями придавали его облику зловещий вид.

— Даю тебе пять минут на то, чтобы ты собрал свои вещи. Но лишь свои, — сурово предупредил лорд Фок. — И если через пять минут ты не уберешься из замка, я вышвырну тебя отсюда собственными руками.

— Ублюдок! — прошипел Иво. — Я отправлю тебя в ад!

— Не сомневаюсь, что ты постараешься убить меня, — иронично заметил Лайм и подал знак двум рыцарям сопровождать священника.

Поведение Иво изменилось в мгновение ока.

— Но там же идет дождь! — возмущенно воскликнул он, пятясь к камину.

— Конечно, дождь, — подтвердил Лайм. — Не вижу в этом ничего необычного: мы же в Англии.

— Кроме того, сейчас почти ночь, — не унимался дядюшка. — Ты же не можешь послать святого отца… — видимо вспомнив, с кем имеет дело, он спохватился и поспешил исправить досадную оплошность, — ты же не можешь выгнать из замка человека в такую погоду, да еще на ночь глядя!

— Почему не могу? Могу, — хладнокровно парировал лорд Фок. — Ты предпочитаешь забрать свои вещи сейчас или позднее?

Иво понял, что уговоры бесполезны. Скорчив уродливую гримасу, он смерил племянника презрительным взглядом с головы до ног. Затем, отыскав в опилках кинжал, поднял его и вытер окровавленный клинок о подол сутаны. Заметив на пальцах пятна крови, священник злобно усмехнулся.

— Мы с тобой еще встретимся, — пообещал он с угрозой в голосе. — И эта встреча станет последней.

Пропустив его слова мимо ушей, Лайм обратился к рыцарям:

— Будьте осторожны и не поворачивайтесь к нему спиной. Я не хочу, чтобы снова пролилась кровь.

Закивав в знак согласия, они жестом приказали Иво подниматься по лестнице, намереваясь следовать за ним. Пройдя мимо племянника, дядюшка свернул к камину.

Мужчина заранее знал, что священник непременно попытается вернуть крест или хотя бы то, что от него осталось.

— Не трогай! — приказал он.

— Но это мое золото, — возразил Иво. — Мои драгоценности.

— Уже не твои, — тоном, не терпящим возражений, сказал Лайм. — У тебя, дядюшка, осталось четыре минуты на то, чтобы убраться отсюда по добру по здорову.

Густо покраснев, святой отец с неохотой отошел от камина и направился к лестнице.

Как только он скрылся из вида, лорд Фок подошел к служанке, которая упала на колени перед священником и до сих пор безутешно рыдала, протянул ей руку и помог подняться на ноги. Женщина со смущением приняла его помощь.

— Не отчаивайся, — успокоил он ее.

В глазах служанки по-прежнему таился страх, но она послушно кивнула головой.

Отвернувшись, лорд Фок позвал управляющего:

— Сэр Хью!

— Слушаю, мой господин.

— Что вы думаете о прогулке верхом?

Сэр Хью вопросительно выгнул бровь.

— Если Иво еще не вывез деньги из замка, он постарается забрать их сейчас, — объяснил хозяин Торнмида.

Управляющий понимающе подмигнул.

— Мне не очень нравится дождливая погода, но я не откажусь от глотка свежего воздуха.

Лайм улыбнулся.

— В таком случае, следуйте за ним.

— А если он заберет деньги, мой господин?

Лорд Фок задумался. Речь шла об огромной сумме, но даже она не стоила человеческой жизни. А в том, что ради денег Иво готов убить любого, сомневаться не приходилось.

— Если священник возьмет золото, сопровождайте его до того места, где он решит остановиться, а затем возвращайтесь в Эшлингфорд. Остальным займусь я сам.

Сэр Хью поклонился и покинул зал, отправившись выполнять распоряжение.

Когда дверь в спальню открылась, Джослин стояла на коленях рядом с кроватью Оливера, за ее спиной застыла Эмма. Даже не оглядываясь, молодая мать знала, что вошел Лайм.

Первой нарушила молчание няня.

— Иво уехал?

— Пока нет. Но скоро уедет, — ответил лорд Фок.

— Хорошо, — пробормотала старая служанка. — Но он обязательно вернется.

Лайм не обратил внимания на ее слова.

— Я хочу поговорить с леди Джослин наедине.

— Вы считаете это разумным?

Вдова невольно вздрогнула. Разумным? Что могло быть хуже обвинения, брошенного Иво ей в лицо при всех обитателях замка?

— Не беспокойтесь, Эмма, — тихо произнесла она. — Мне безразлично, что обо мне скажут.

Тяжело вздохнув, служанка поправила одеяло на Оливере и ласково поцеловала спящего мальчика в лоб, потом вышла из комнаты и бесшумно закрыла за собой дверь.

Благодаря присутствию Лайма, Джослин немного успокоилась. То, что он находился рядом с ней, согревало душу и отгоняло страх перед чумой, который ледяными пальцами сдавливал ее сердце. Однако беспокойные мысли продолжали терзать ее душу.

— Неужели Оливеру придется платить за мои грехи? — растерянно спросила она, бросив на мужчину полный мольбы взгляд.

Женщина ощутила ласковое прикосновение его руки, опустившейся на ее плечо.

— Не Бог насылает на людей чуму, Джослин. Это просто болезнь.

— Значит, даже если я не согрешила, мой сын может умереть? — она с недоверием тряхнула головой. — Нет, я не верю, Лайм. Я действительно грешница. И если с Оливером что-нибудь случится, виновата буду только я.

Рука мужчины скользнула по ее плечу и опустилась на локоть.

— Но в чем ваш грех, Джослин? — спросил он, помогая ей встать. — Вы же не были близки со мной, как утверждает Иво.

Боже, как ей хотелось броситься в его объятия, почувствовать тепло его сильных рук, склонить голову на его плечо! Страстное желание принять помощь любимого овладело ею, на несколько мгновений затуманив разум.

— Тогда в чем же ваш грех? — растерянно повторил Лайм.

Повернувшись к нему, молодая вдова встретила его требовательный взгляд.

— В том, что я желала вас, — с болью в голосе призналась она. — Но даже если я не отдалась вам и не стала преступницей в глазах церкви, то моя готовность разделить с вами ложе, жажда ваших прикосновений, несомненно, делают меня грешницей перед Господом. — Словно испугавшись своих слов, женщина зажмурилась. — Являясь братом Мейнарда, вы становитесь и моим братом, Лайм.