Мэри Рич - Поцелуй бандита

Энрико со стоном взялся за ручку стула и выпрямился.

– Джуан, сынок мой, я всех их оставляю тебе.

Я больше не могу катать их на моих старых костях.

Мигуэль засмеялся и показал через комнату на Консицию, которая ждала четвертого ребенка.

– Мой друг, кажется, мы еще только начали.

Он заглянул в глаза Елены.

– Скажем им сейчас или потом?

Она улыбнулась ему.

Он крепче обнял ее за плечи.

– У нас для вас рождественский подарок, дедушка. Может быть, даже два, если мы последуем примеру Консиции и Риккардо.

– Это замечательно! – закричал Энрико, стараясь, чтобы его услышали среди этого гама. На его лице расплылась улыбка, он почесал лоб. – Подумать только, я соскучился по топоту маленьких ножек.

Джуан, все еще холостяк, улыбнулся.

– Это звучит для меня как набат. – Он взял на руки близнецов. – Или придется подождать, пока эти маленькие чертенята подрастут и поженятся.

Энрико взял темноволосую синеглазую девочку трех лет.

– У нас будет большой опыт к тому времени.

Он погладил темную макушку.

Глаза Елены наполнились слезами, когда она посмотрела на старшего сына, пятилетнего Викторио, который, не обращая внимания на суматоху вокруг него, спал крепким сном на тюфячке возле их ног. Его младший брат, унесенный лихорадкой в возрасте неполных четырех месяцев, лежал под надгробной плитой на кладбище Испанского Ангела.

Мигуэль, чувствуя печаль жены, обнял ее и нежно поцеловал в лоб.

– Если говорить об ангелах, Энрико, ты больше не видел Хозяйку?

Энрико покачал головой.

– Нет, вот уже несколько лет. Я должен сказать, мне легче, но, как ни странно, скучаю по ней.

– Дедушка, дашь мне попить воды? – попросил Маркос, четырехлетний сын Консиции.

– И мне тоже, – добавила Анжелина, слезая с колен Энрико и теребя его за руку.

– Снова? Может быть, мне подвести воду прямо сюда? – он подмигнул Мигуэлю, взял смеющихся детей за руки и повел их на кухню.

– Мы получили письмо от Карлоса, – сказал Мигуэль. – Он занимается делом на ранчо Билли Сторма в Колорадо.

– Билли вырастил тебя, не так ли, Мигуэль? – спросил Риккардо.

– Да, у Билли артрит, ему трудно работать. Он был благодарен, когда Карлос взялся помочь. Между нами говоря, у Карлоса есть и другие мотивы. Ему понравилась кухарка, когда мы приезжали туда в прошлый раз. – Он сбоку взглянул на Елену, – Может быть, он согревает сейчас ее вигвам.

Краснея, Елена остановила его.

Он насмешливо улыбнулся и прошептал:

– Как насчет того, чтобы согреть сегодня мой вигвам?

Подняв бровь, она его толкнула.

– В твоем вигваме и так уже полно. Если его еще нагреть, то для нас уже не останется места.

Он прижал ее ближе.

– Ну, тогда мы построим вигвам побольше.

– Мама, папа! – закричала Ангел. – Идите скорее!

Испуганные, все пятеро вскочили и побежали к кухне.

– Что такое? – воскликнула Елена.

– Смотрите!

Все подняли глаза на вершину лестницы. Там маячила фигура в синем. От ее присутствия исходил удивительный, успокаивающий свет. Ангел вытянула руки, словно желая их всех обнять, затем исчезла.

– Кто это был? – спросил детский голосок.

Мигуэль поднял дочь на руки.

– Хозяйка, – спокойно ответил он. – Настоящий Испанский Ангел. Дух великой бабушки, Анжелина. Она умерла давно. Черепица упала на ее голову с крыши. Тебя назвали в ее честь.

– Почему она ушла?

– Потому что сейчас мы не нуждаемся в ней. Но, я уверен, если наступит время, когда она нам будет нужна, она вернется. – Его глаза обратились к глазам Елены. – Ты понимаешь, Анжелина, она охраняет тех, кого любит.

– А нас она любит? – спросила девочка.

Елена кивнула. Она вспоминала, как ангел откликнулся на ее молитвы и спас им всем жизнь.

– Да, детка, очень любит.

Когда Елена и остальные члены семьи вернулись в комнату, Мигуэль заметил, что его тесть все еще стоит у лестницы и смотрит наверх?

– Энрико, с тобой все в порядке?

Старик обратил к нему светящиеся от слез глаза.

– Мигуэль, она хотела сказать мне, что я прощен. После всех этих лет я прощен!

Зная, как долго страдал старик, Мигуэль почувствовал комок в горле.

– Пошли, дедушка, я слышу, как тебя зовут наши птенцы. – Он взял Энрико за плечи и обнял его, введя в комнату, чтобы снова быть со всей семьей.