Стелла Камерон - Нежданная любовь

Под кроватью неподвижно лежал распростертый Шервуд. Голова его склонилась набок, открытые глаза смотрели пустым взглядом мертвеца.

Крик замер у Эванджелины в горле. Она неотрывно смотрела на шею Шервуда, на которой отчетливо виднелась тонкая синевато-багровая полоса.

– Задушили бечевкой, – сказал Зебедия.

– Я так полагаю, у него были посетители из Рантуса. Его мог убить тот, кому нужна эта шкатулка.

Эванджелина снова попыталась освободиться.

– Что у тебя на уме? – спросил Зебедия.

– Ну, ты сам знаешь. – Артемид прижал к себе ее бедра. – Я кой-чего приготовил для вас, миледи!

– Отпусти ее, – сказал Зебедия. – Сейчас нет возможности...

– Возможность как раз есть! – прервал его Артемид. – Ты будешь следующий. А теперь моя очередь.

– У нас много других дел. Иди к экипажу и наблюдай. Я посмотрю, что здесь есть, и приду как можно быстрее. Нужнв решить, что делать дальше.

Эванджелина закрыла глаза, но снова их открыла, когда, к ее удивлению, Артемид выполнил приказ Зебедии и освободил ее. Отпустив ее, он, однако, сильно толкнул женщину, так что она упала на четвереньки.

– Мы должны все закончить без этого надутого мистера Тримбла. Тому, кто платит, все равно, кто выполнит его поручение.

– Ты забыл, что мы не знаем, кто это, – тихо сказал Зебедия. Сорвав с постели простыню, он завернул в нее тело Шервуда. – Пока я не найду в его бумагах хоть какой-то намек, наша работа бессмысленна, ты это понимаешь?

– Что вы имеете в виду? – спросила Эванджелина, которая была на грани обморока. – Вы же работали на Шервуда.

– Да, – все тем же тихим голосом произнес Зебедия, – но Шервуд работал на кого-то еще, а теперь мы должны сами закончить эту работу. Иди, Артемид. Нельзя терять ни минуты.

Тяжело ступая, кучер вышел из комнаты – очевидно, он решил, что никакие меры предосторожности больше не нужны.

Эванджелину всю трясло, зубы ее стучали. Одолевавший ее страх только усилился, и она стала плакать – сначала тихо, потом плач перешел в рыдания. Шервуд был жестоким человеком, но она не желала ему такой ужасной смерти.

– Эванджелина, – сказал Зебедия, – пожалуйста, успокойтесь. Время не ждет, и я нуждаюсь в вашей помощи. Надо просмотреть эти бумаги, чтобы найти все связанное с Рантусом или Священной шкатулкой.

Взяв ее за локоть, он помог Эванджелине подняться на ноги.

– Сейчас мы все вытащим из этого портфеля.

– Там нечего искать.

Круто обернувшись, Эванджелина увидела стоящего в дверях Артемида. Перед собой он держал человека из соседнего дома – Латимера, брата Финч.

– Но все же посмотрите, – отбросив свои обычные простонародные манеры, сказал Артемид. – Возможно, вот он вам поможет. – Снисходительная улыбка и гордая осанка показывали, как он доволен тем, что перестал изображать из себя убогого кучера.

Бледный и небритый, в комнату после сильного толчка влетел Латимер Мор.

Дверь захлопнулась, ключ повернулся в замке.

В сером утреннем небе кружились крупные хлопья снега. Финч задумчиво наблюдала, как они ударялись о стекло. Огонь в камине все еще горел. Видимо, за то короткое время, что она спала, Росс вставал, чтобы подбросить угля.

Сейчас Росс спал, но суровые черты его лица не смягчились даже во сне. На подбородке пробивалась темная, отдающая рыжиной щетина. Возвращаясь в постель, он, должно быть, сбросил с себя рубашку. Какое у него прекрасное тело!

Очень скоро весь дом проснется, а кое-где слуги, наверное, уже встали. Финч подняла голову, чтобы взглянуть на дверь. Росс ее закрыл. Если Хайден закричит, услышит ли она его?

– Поспи еще.

Финч сжала его плечо:

– И вы тоже, милорд.

Росс с большим трудом разомкнул веки, его взгляд был сейчас совершенно сонным.

– Я должна пойти к Хайдену, – сказала Финч.

– В этом нет необходимости, – заплетающимся языком проговорил Росс. – Дженнингс обо всем позаботится. Он поставив в комнате мальчика походную кровать и останется с ним.

Финч попыталась встать, но он ее удержал. Свободной рукой он принялся гладить ее по лицу и волосам, лишив таким образом воли к сопротивлению.

– Сейчас будут везде ходить слуги, – сказала она.

– Но только не здесь. Не думай об этом. Мы здесь с тобой вдвоем, а об остальном позаботятся. Что же касается нашего дела, то ничего не изменится, пока с нами не свяжутся.

– Ты обо всем подумал.

– Сильная женщина – это прекрасно. Мне это в тебе нравится. Но женщина все равно нуждается в защите. Даже если ты мне откажешь, я буду тебя защищать.

Он поставил ее в тупик, но Финч не была готова просить у него объяснений.

– Идет снег. Я надеюсь... надеюсь, что Латимер сейчас находится в тепле.

– И я тоже, – сказал он. – Нисколько не сомневаюсь, что наши друзья скоро сделают свой ход.

Он взъерошил ее волосы.

– Какие рыжие! Я никогда не видел таких рыжих волос. Эта ночь была удивительной, Финч.

Она выгнула спину, чтобы увидеть его лицо.

– Из-за волнений? Улыбнувшись, он покачал головой:

– Ночь, которую я пролежал в объятиях женщины, – пролежал, и только. Думаю, ты меня понимаешь.

– Да. – Она покраснела. – Ты так заботишься обо мне! Я вряд ли смогла бы заснуть, если бы осталась наедине со своими страхами.

Улыбка сошла с его лица.

– Да, наверное, – прищурившись, сказал Росс. – Но теперь я должен тебя оставить. При свете ты будешь спать.

Отстранив ее от себя, Росс сел на краю кровати.

– Я не хочу от тебя уходить, – очень тихо сказал он. Живот у Финч напрягся, кожа начала гореть.

– Я должен был бы уйти сразу после того, как ты заснула, но не смог. Ты в беде, и я не хочу отягощать тебя своими заботами, но я чувствую твою силу и чувствую, что мое благополучие тебя беспокоит.

– Да, беспокоит. Тебе надо принять решение, Росс... Мы оба понимаем, что я имею в виду. Я сердцем чувствую, что пока ты не определишься, все в твоей жизни будет неясно.

– Как всегда, очень убедительно, – сказал он, трогая пальцем ее густые локоны. – Знаешь, почему я не оставил тебя одну?

– Нет, – честно ответила она.

– Потому что я эгоист. В последние дни у меня на душе было черным-черно. Я как бы раздвоился. С одной стороны, я оставался солдатом, рыцарем, борцом за справедливость и старался достойно выполнять свои обязанности. С другой стороны, мое сердце вдруг властно заявило о себе.

Встав, он подошел к камину. Помешав кочергой угли, вернулся к кровати.

– Вот как получилось. Я теперь не тот, что был.

– А тебе хотелось бы вернуть прежнюю стальную волю? Абсолютную преданность делу?

– Хочу ли я этого?

Он повернул к ней голову. Финч видела, что в нем происходит внутренняя борьба, причем он явно пытается заглушить голос плоти.

– За время одиночества я пришел к выводу, что мне никто не нужен. Такие, как я, избегают любых привязанностей. – По-прежнему не отрывая взгляда от Финч, он снова сел на кровать и отвел волосы с ее лица. – Что же ты со мной сделала, мисс Веснушки?