Анита Миллз - Опасная игра

Нет, это не Мэтт, такого не может быть после того… после того, что между ними произошло. Тот Маккриди, которого она знала, ничего подобного не стал бы делать.

В ее памяти эхом прозвучали его слова: Ты правильно догадалась тогда, с самого начала… Меня разыскивает полиция, Рена…

— Гиб собирался найти вас, приударить за вами, а узнав от вас, где лежит золото, убить, — сказал Ли Джексон за ее спиной. — Точно так, как убивал всех других.

Теперь она уже ясно видела того, кто к ним подъезжал.

— Это… это мистер Ханна? — спросила она глухим голосом.

Джексон посмотрел в том же направлении и отрицательно покачал головой:

— Гиб? Нет — это же ваш муж, разве не так?

На нее нахлынуло чувство огромного облегчения, оно заполнило всю ее до краев, и на глаза ей навернулись жгучие слезы.

— Не совсем так, — едва выговорила она.

— Как это не совсем? Или это муж, или не муж, — заявила миссис Пикенз, поднимая брови. — Я считаю, что в таких делах должна быть полная ясность. — Брови ее сдвинулись, а на лбу образовалась вертикальная складка: — Ну, если вы католичка и вас венчал священник, тогда…

Но Верена ее не слушала.

— Да, это он! — закричала она и, подобрав юбки, бросилась бежать с не подобающей дамам скоростью. — Мэтт! Мэтт! Сюда!

Толстуха некоторое время молча смотрела ей вслед, а затем покачала головой:

— Надеюсь, она не нарвалась на гремучников, потому что так скачет по этим камням, будто сам черт за ней гонится.

Мэтт не мог припомнить, чтобы он когда-либо видел нечто более прекрасное, чем появившаяся перед ним Верена Хауард. Пришпорив свою выбившуюся из сил лошадь, он поспешил ей навстречу. Она настолько запыхалась, когда подбежала к нему, что не могла вымолвить ни слова. Она просто ухватилась за его ногу и так и стояла, подняв на него наполненные слезами глаза и пытаясь улыбнуться, хотя у нее и дрожал подбородок.

Мягким движением высвободив ногу, он соскользнул с лошади и заключил Верену в объятия.

— Бог ты мой, Рена, — как я боялся не успеть! — прошептал он, прижавшись губами к ее мягким волосам.

— Ты ведь приехал за мной? — простодушно проговорила она.

— Да. Сначала я собирался отправиться в Остин… — Скрывать это не было больше смысла. — Ну а потом, — сознался он, — хотел перебраться через границу. Но прежде чем двигаться в путь, я решил, что было б неплохо лично позаботиться о том, чтобы ты без приключений добралась до Сан-Анджело.

Положив голову ему на грудь, она обвила руками его талию и прижалась к нему. Вот он, здесь, рядом с ней, и сейчас это главное. Ей хотелось одного — прижаться к нему вот так щекой и убеждать себя, что каким-то образом, с помощью какого-то чуда, ей удастся удержать его возле себя.

Ей трудно было сказать, долго ли она оставалась в его объятиях. Оторваться от него ее заставили лишь громкие крики звавшего ее кучера. Проведя рукавом по мокрым глазам, она подняла на Мэтта взгляд и сказал:

— Теперь я знаю — им нужно золото.

— Да, я тоже знаю.

Ее светло-карие глаза широко раскрылись:

— Ты знаешь? Откуда?

— Встречался с Гибом.

— Где?

— В Сан-Антонио, утром. Он выдавал себя за техасского рейнджера и кое-что мне сообщил… Хочешь до дилижанса идти или ехать верхом?

— Идти.

— Я тоже: от этой бешеной скачки — самой, наверно, изнурительной в моей жизни — я прилично натер себе одно место. Боялся, что Гиб настигнет тебя первым. Пойдем, и по дороге ты расскажешь мне все, как было.

Уличная пыль Сан-Анджело садилась на туфли, на нижнюю юбку, на платье. Но, слава богу, она наконец добралась сюда. Слава богу, она уже на месте. Теперь можно решить все свои дела и затем отправиться домой, а это — решительно говорила она самой себе — для нее сейчас главное.

Но это было не так. После стольких лет, в течение которых ее сердце оставалось холодным, после всего этого времени, когда она была искренне убеждена, что больше всего нуждается в душевной защищенности, которую обеспечивает жизнь старой девы, неожиданно оказалось, что ее счастье заключено в бесприютном карточном игроке по имени Маккриди. И еще более непостижимым было то, что она отдала свое сердце человеку, находящемуся в розыске за убийство.

А в данную минуту этот человек находился в небольшом саманном строении, сходившем за контору шерифа и одновременно за тюрьму, и то, что он так долго оттуда не появлялся, заставляло ее нервничать. У него там должен был состояться разговор с Чарли Пирсом и Ли Джексоном, но к этому времени они наверняка рассказали ему все, что знали. Хотя вряд ли они знают больше того, что рассказали ей после их неудавшейся попытки снять ее с рейсового дилижанса. Да, они назвали имена сообщников отца, но какой от этого прок? Насколько она могла судить, никого из них не было в живых.

Кроме, конечно, Гиба Ханны. Он все еще был на свободе, подкарауливая где-то свою жертву, словно гремучая змея, свернувшаяся кольцом и готовая в любую секунду нанести удар. Но, в отличие от Пирса и Джексона, ему нужно больше положенной ему доли. Если им верить, он стремился заполучить все золото, которым, по их предположениям, она обладала. Но теперь она, по крайней мере, знала его в лицо, и ей было известно, что он ищет.

Хорошо, что Мэтт не оставил ее одну. Во всяком случае, пока что. Он пообещал остаться до окончания дел с утверждением завещания. И если к тому времени не объявится Гиб Ханна, то Мэтт подождет, пока не будет продана ферма, после чего поедет с ней до Колумбуса, где посадит на поезд. Ну а после этого она снова будет предоставлена самой себе.

Что же все-таки могло его так задержать? За то время, что он там находился, она уже успела побывать у окружного судебного регистратора и получить от него описание фермы и весьма приблизительное представление о том, как ее найти. Если Мэтт в ближайшее время не выйдет, она будет вынуждена сходить за ним сама. Она бы сделала это и сейчас, но ей было слишком жаль Пирса и Джексона. Возможно, они и служили послушными орудиями в руках Ханны, но, по крайней мере, они не собирались убивать ее. Они лишь хотели получить свою часть золота.

Она поймала себя на мысли о том, как было бы замечательно, если бы оказалось, что это золото действительно существует, и если бы они с Маккриди нашли его — может быть, тогда он остался бы. Нет, это уже из области фантазий, а, кроме того, ей не нужен мужчина, который любит ее только ради денег.

— Ну что, готова?

— И ты еще спрашиваешь! Чем же ты все-таки там занимался? Пытался получить права скваттера [49]на участок?

— Решал кое-какие деловые вопросы. — Взяв Верену за локоть, он повел ее через улицу к ветхой на вид бричке.

— Кстати, тебе от шерифа привет, — сообщил он, подсаживая ее на сиденье. — Симпатичный малый; говорит, что у этих мулов упрямый и своенравный характер. — Запрыгнув в бричку и заняв место рядом с Вереной, он взял в руки вожжи и добавил: — Я пообещал возвратить ему бричку еще до захода солнца.