Линси Сэндс - Любовь слепа

Кларисса слышала веселье в его голосе, когда Эйдриан сказал:

– Я не мог не заметить, что вы зеваете, когда только что подошел к вам.

– Да, ну... возможно, мне правда немного скучно, – пробормотала Кларисса, понимая, что краснеет. Потом отбросила притворство и призналась: – О Господи! Мне действительно скучно. Честно говоря, ужасно скучно. Да знаете ли вы, что я в Лондоне уже почти пять недель, и вечер, когда я встретила вас, был единственным, когда произошло что-то интересное?

– Поджог лорда Прадомма не возбудил в вас никакого интереса? – поддразнил Эйдриан.

Кларисса густо покраснела, а потом скорчила ему гримаску.

– Это не то, что я имела в виду, милорд. Я хотела сказать, что... ну, мне очень нравится проводить время с вами. И это был первый – и пока что единственный – раз, когда мне было хорошо в Лондоне.

– Вы льстите мне, – предположил Эйдриан, его голос стал хриплым.

– Вовсе нет, – заверила его Кларисса. – Это правда. Ведь, танцуя с вами, я чувствовала себя легкой, как птица, и я ни разу не упала, даже не споткнулась.

– Тогда давайте потанцуем снова, – предложил он, беря ее за руку, чтобы помочь встать.

– О нет! – воскликнула Кларисса, отдергивая руку. Потом она с извиняющимся видом улыбнулась. – Простите, милорд, но моя мачеха скоро вернется, а если она увидит нас вместе, она... ну, боюсь, она будет недовольна. Надеюсь, вы не слишком обижены моим признанием?

– О, ничуть, – сухо ответил Эйдриан, и она с несчастным видом прикусила губу. Кларисса знала, что такая новость будет оскорбительна, но она не знала, как справиться с ситуацией. Она определенно не хотела, чтобы он подумал, что это она сама недовольна его обществом.

Эйдриан, должно быть, заметил ее страдания, потому что вдруг сжал ее руку.

– Ничего не бойтесь. Я довольно толстокожий. Кроме того, я уже не первый раз в этом сезоне слышу такие вещи, леди Кларисса.

Эти слова были произнесены довольно печальным тоном, а по движению пятна, бывшего его головой, Кларисса могла сказать, что он оглядывается. Она уже было решила, что он ищет предлог уйти, когда он вдруг снова повернулся к ней и заставил ее встать на ноги.

– По-моему, сейчас я не вижу поблизости вашей мачехи и ни одной из ее подружек. Если мы поспешим, думаю, мы можем незамеченными проскользнуть на балкон.

– На балкон? – смущенно повторила Кларисса, инстинктивно следуя за рукой, ведущей ее. Он провел ее через двери на балкон, находящийся позади них. – Для чего?

– Чтобы танцевать.

– Танцевать? – удивленно повторила она, но потом он закрыл за ними дверь, отгородившись от музыки и голосов бального зала.

– Вы ведь хотели потанцевать?

Кларисса услышала недовольство в его голосе и быстро кивнула, чтобы угодить ему. Потом она неуверенно призналась:

– Но если моя мачеха вернется, пока меня нет...

– Ах да, – пробормотал Эйдриан. – Полагаю, вы правы. Она может заглянуть сюда и увидеть нас; это опасно.

Кларисса только грустно вздохнула, думая, что теперь они вернутся внутрь и закончится этот первый после прошлой встречи с ним проблеск волнения, когда он вдруг потянул ее прочь от дверей.

– Идите сюда. Мы пройдем дальше в сад, где она не найдет нас. Там мы можем потанцевать.

Эйдриан повел ее вниз по лестнице в сад, о котором говорил, и Кларисса, спотыкаясь, старалась поспеть за ним, бормоча:

– Нет, милорд. Я имела в виду, что если она обнаружит мое отсутствие, у меня обязательно будут неприятности, когда я вернусь.

– А, ну вы можете просто сказать ей, что вам нужно было удовлетворить личные потребности и пришлось пойти в дамскую комнату, – предложил он.

– Милорд! – потрясенно воскликнула Кларисса, пораженная тем, что он так спокойно говорит о таких вещах. Такого просто не могло быть. Она слышала гримасу в его голосе, когда он извинился.

– Простите, но я просто пытался... Черт, кто-то идет.

Кларисса забыла о нарушении правил приличия, ее сердце затрепетало от тревоги, когда он замер.

– Кто это?

– Не знаю, но я слышу... Идемте. – Потянув ее в сторону, Эйдриан нырнул в кусты, увлекая ее за собой. Когда он остановился, она замерла тоже, какой-то инстинкт подсказал ей молчать, пока они ждали. Ни прошло и мгновения, как перед ними появились фигуры, приближающиеся с той стороны, куда они ли пойти. К несчастью, вместо того чтобы пройти мимо, как надеялась Кларисса, пара выбрала это место, чтобы остановиться и обняться.

– О, Генри! – пробормотала женщина.

– Хейзел, – прозвучал дребезжащий тихий голос, заставивший Клариссу нахмуриться. Она была уверена, что узнала голос лорда Прадомма.

– Вы ведь на самом деле не собираетесь жениться на этой жалкой девице? – вдруг сказала женщина. – А как же мы? Как же наша великая страсть?

– Я люблю вас, Хейзел, – снова донесся дребезжащий голос. – И буду любить до самой смерти, но я должен произвести на свет наследника. Матушка крайне настойчива в этом вопросе.

Кларисса поморщилась. Это действительно был Прадомм; теперь она была уверена, поскольку встречалась с его матерью. Леди Прадомм была довольно жутковатой старухой. Ей наверняка было не меньше ста лет. И при всем при этом она была пугающей старой каргой, так что Кларисса не могла винить Прадомма за его страх перед ней.

– Да, но...

– Ш-ш, любовь моя, – успокоил ее Прадомм. – Просто позвольте мне обнять вас и представить, что все сны, что снятся мне каждую ночь, стали, явью. Что вы моя и все эти тайные свидания больше не нужны.

Послышался шорох шелка, и на мгновение воцарилась тишина, так что Кларисса представила, что парочка обнимается; потом она услышала подозрительный звук, больше напоминающий чмоканье губами или сосание. Прищурившись, она попыталась посмотреть сквозь кусты, но все, что она смогла увидеть, – это размытые пятна, которые, очевидно, были женщиной в светлом платье и худой темной фигурой мужчины. Они стояли очень близко друг к другу. Действительно очень близко. Их лица выглядели одним большим пятном под двумя словно слившимися в один белыми париками.

Они целовались! Кларисса ужаснулась, осознав это, и вдруг задумалась, как к этому отнесется лорд Ачард. Потому что она поняла, кем была женщина, которую Прадомм называл Хейзел. Леди Хейзел Ачард входила в кружок ее мачехи и часто бывала резка и неприветлива с Клариссой. Теперь Кларисса понимала почему. Хейзел ревновала Прадомма, ухаживающего за ней.

– О, Генри, займись со мной любовью, – вдруг выдохнула леди Ачард.

– Но мы только что это делали, моя милая, – возразил Прадомм. – Я всего лишь мужчина. Я не могу снова делать это так скоро, мне нужно восстановиться после страсти, которую вы вызываете во мне.

– О-о... – прозвучал долгий, протяжный вздох разочарования, а потом: – Если бы мы были женаты...