Линси Сэндс - Любовь слепа

– Ну... – пробормотал Эйдриан, наклоняясь к обнаженной плоти. Он умолк, чтобы лизнуть ее, прежде чем продолжить. – Я вспоминал, как вы говорили, что путешествия в карете вам кажутся слишком скучными.

– Вряд ли можно заскучать, когда вы рядом, милорд, – с легким смехом сказала Кларисса и застонала, когда он поймал губами ее сосок и прикусил его зубами.

– М-м! – выдохнул Эйдриан, не отрываясь от ее возбужденной плоти, и улыбнулся, когда она содрогнулась и выгнула спину. Потом он добавил: – Я подумал, не захотите ли вы провести время здесь, в карете, испытывая позицию, которую я показывал вам?

Дыхание Клариссы стало затрудненным, и она подвинулась на его коленях, шире раздвигая ноги, когда его рука поползла вверх по ее бедру.

– Которую из них, милорд? – задыхаясь, спросила она, напомнив ему, что он действительно показал ей две позиции, прежде чем карета остановилась, сбросив их на пол.

Эйдриан не ответил. Он сомкнул губы на ее соске, медленно посасывая его, в то время как его пальцы наконец добрались до ее центра.

– О муж! – Кларисса застонала, сжимая его голову, и Эйдриан застонал, когда она шевельнула бедрами в ответ и ее ягодицы прижались к его напряженному естеству. – Которую? – повторила она более настойчиво, ее руки запутались в его волосах.

Эйдриан отпустил ее грудь и убрал руку, которая была между ее ног. Потом он занялся декольте ее платья, пока не высвободил обе груди.

– Обе, – выдохнул он, накрывая их ладонями. – Обе позиции и, возможно, другие. Это долгая поездка.

– О! – простонала Кларисса. – Милорд, я верю, что эта поездка понравится мне гораздо больше, чем та, когда я ехала в Лондон вместе с Лидией.

– Я очень на это надеюсь, жена. – Эйдриан усмехнулся. – В конце концов, у меня есть преимущества перед вашей мачехой.

– У вас много преимуществ перед ней, – заверила его Кларисса, ее голос был хриплым. Она нежно поцеловала его в губы и спросила: – Но о каком вы говорите?

– М-м-м... – Эйдриан улучил момент, чтобы поцеловать ее, потом протянул руку и задернул занавески на окнах кареты, сначала с одной, потом с другой стороны. – У меня есть ключ к вашему замку.

Кларисса заморгала, потом тихо хихикнула, но ее смех замер, когда Эйдриан наклонился, чтобы снова завладеть ее губами.

Эйдриан смотрел сверху вниз на хрупкую женщину, лежащую в его объятиях, на его губах играла улыбка. Кларисса сидела верхом на его коленях, ее обнаженные груди и лицо прижимались к его такой же обнаженной груди. Она спала, совершенно изможденная, и все это была вина Эйдриана. Он явно изнурил ее, занимаясь с ней любовью.

Он смотрел на ее шелковистую безупречную кожу, на ее вздернутый носик и на слегка приоткрытые губы и чувствовал, что сердце переворачивается у него в груди. Один взгляд па Клариссу заставлял Эйдриана желать обнять ее, а объятия заставляли его желать большего. К несчастью, они уже скоро приедут в Моубри, и сейчас совсем не время будить ее для еще одного эксперимента, какая позиция лучше подходит для длительного путешествия в карете.

Кларисса вздохнула во сне, и сердце Эйдриана сделало еще один оборот. Она такая милая, подумал он, поднимая руку, чтобы легко провести пальцем по ее щеке. Его леди жена немедленно нахмурилась и раздраженно пробормотала что-то во сне, отбрасывая его руку.

Покачав головой, он прижал ее к своей груди и на мгновение закрыл глаза, не в силах поверить в свою удачу. Эйдриан был твердо уверен, что ему досталась самая невероятная жена на свете.

Сейчас лиф ее платья был смят и стянут до самой талии. Юбка тоже была задрана, и их тела почти склеил высыхающий пот. Но неужели это не беспокоило ее? Волновалась ли она из-за состояния ее платья, которое он умудрился порвать в порыве страсти? Нет. Клариссу это настолько не интересовало, что она заснула.

Разумеется, Эйдриан понимал, что и он не в лучшем состоянии. Его бриджи запутались на лодыжках, а рубашка распахнута, и половина пуговиц на ней оторвана. И ему тоже было все равно, как он выглядит. По крайней мере так было до тех пор, пока вдруг не раздался крик кучера. Когда Эйдриан отдернул занавеску, он с ужасом увидел, что они подъезжают к Моубри.

Эйдриан был так потрясен осознанием того, что они уже приехали – и это когда они были меньше всего готовы встречаться с кем-либо, – что немного дернулся вперед и уронил жену на пол.

– О, Кларисса! Простите, – пробормотал он, снова опуская занавеску и наклоняясь, чтобы помочь ей. Его милая жена сонно бормотала что-то недовольное и пыталась выбраться из вороха ткани, в котором запуталась.

Эйдриану удалось поднять ее, но ее платье быстро соскользнуло и оказалось на полу кареты. Нахмурившись, он устроил Клариссу на сиденье рядом с собой и нагнулся, чтобы поднять платье. Он подал его ей, настойчиво говоря:

– Мы приехали. Мы должны одеться. Быстро.

– Что? – в замешательстве спросила она. – Что это значит – мы приехали?

– Я хочу сказать, что мы здесь, в Моубри. – Эйдриан отдернул занавеску, чтобы показать ей, потом понял, что она все равно ничего не увидит без очков, поэтому объяснил: – Мы уже проехали половину подъездной дорожки. Мы должны одеться, и быстро.

Кларисса не стала тратить время на вопросы. Она немедленно начала сражаться с платьем, стараясь разобраться в спутанной ткани.

Чувствуя облегчение от того, что она поняла серьезность их положения, Эйдриан занялся собственной одеждой. Он быстро натянул бриджи на ноги и привстал, возвращая их на талию, только для того, чтобы рухнуть, когда карета дернулась и остановилась. Протянув руку, ему удалось удержать Клариссу от падения на пол. Они съехали вперед и потом были снова отброшены на мягкое сиденье.

Сражаясь со складками платья, Кларисса пробормотала что-то очень похожее на «Черт, черт, вот черт!» и продолжила борьбу. Эйдриан оставил на время свои бриджи и попытался помочь ей, ища в ярдах материи ее голову. Ему казалось, что она не может найти ворот. Но в тот момент, когда он нащупал ее макушку, дверца кареты начала открываться. Эйдриан быстро отпустил Клариссу и повернулся, чтобы остановить это.

Он оглянулся и увидел, что ее голова вынырнула из платья. Теперь Кларисса отчаянно пыталась просунуть руки в рукава.

Оставив ее разбираться с этим, Эйдриан быстро управился с бриджами и запахнул рубашку на груди, застегивая оставшиеся пуговицы. Закончив, он взглянул на Клариссу. С некоторым удивлением он увидел, что она должным образом надела платье и даже застегнула его и теперь безуспешно пыталась разгладить мятую юбку. Она ощупала свои волосы и спросила:

– Я выгляжу нормально? Они ведь ни о чем не догадаются, правда?

Эйдриан прикусил язык, не желая признаваться, что ее волосы торчат во все стороны и что они – вместе с ее порванным и мятым платьем – определенно выдадут ее.