Дебора Мей - Остров любви

С трудом выдвинув из-под кровати покрытый паутиной и пылью ящик, Фиби открыла его и обнаружила там детскую одежду, жестяную коробку из-под сигар с засушенной бабочкой, кожаную сумку с разноцветными стекляшками, рогатку и тетрадку с ученическими прописями.

Разглядывая вещи, девушка удивилась и смутилась одновременно: похоже, Алекс Хосмен хранил вещи, связанные со своими детскими воспоминаниями. Однако ей трудно было даже представить этого мужчину маленьким мальчиком, имевшим любящую мать.

– Какого черта! – Алекс зашел в комнату как раз в тот момент, когда Фиби с неподдельным интересом изучала содержимое ящика.

Ее словно ударило током, когда девушка уловила в голосе Хосмена нескрываемую ненависть.

Он мигом оказался рядом и резким движением ноги задвинул ящик под койку.

– Это касается только меня!

– Точно так же, как и моя жизнь, – парировала Фиби. – И тем не менее вы меня похитили. Это я должна спрашивать, какого черта?

Словно бросая мужчине вызов, она вновь выдвинула ящик.

– Здесь какие-то детские вещи, – констатировала девушка, рассматривая свою находку. – Одежда для мальчика, книги… и вот… – она достала банку с коллекцией окаменелостей, – какое же чудовищное давление испытывает листик растения, чтобы навечно отпечататься в камне, – продолжала размышлять Фиби вслух. – Кто бы мог подумать, что нечто, столь хрупкое и беззащитное, способно так глубоко врезаться в скальную породу?

– Никогда об этом не думал, – растерянно пробормотал Алекс.

– Это все ваше?

– Нет, – отрезал он.

– Тогда, может быть, все эти вещи когда-то принадлежали вашему ребенку, мистер Хосмен? Что с ним случилось?

Алекс мыском сапога снова задвинул ящик обратно под кровать. Направляясь к дверям, он бросил фразу, ошеломившую Фиби:

– Ваш отец убил его.

Хосмен посчитал, что теперь этой женщине будет о чем подумать, пока он будет заниматься своими делами. Эрик Виверсен, искалеченный в катастрофе на шахте, замещал Алекса во время отсутствия, но проблем, однако, накопилось невпроворот. Бизнес в это время года всегда шел из рук вон плохо. Народ паковал вещи, готовясь отправиться на большую землю с наступлением суровой зимы. Алексу тоже было необходимо упаковать и оставить на хранение то, что он не собирался брать с собой, подвести баланс и провести ревизию.

Благодаря Филиппу Кью, многие сюда уже больше никогда не вернутся. Кормильцы семей, молодые мужчины, погибли, а оставшиеся старики и женщины уже не смогут рыбачить или работать на лесозаготовке. Он как раз расставлял канистры с керосином, когда вошла Майла Беккер, прижимая к груди спящего ребенка. Жена священника, она была своего рода учительницей для местных детишек и в плохую погоду собирала ребятню на кухне, чтобы вслух почитать им Святое писание и научить счету.

– Добро пожаловать, Алекс, – сказал она. – Слава Богу, ты вернулся.

– Спасибо, мэм.

Ему нравилась Майла. Широкая в кости, настоящая северянка, она более всего подходила для жизни в холодных лесах. Душа ее была щедрой, как и тело.

– Чем могу служить?

– Мне нужно гвоздичное масло, – ответила она. – А то у ребенка зубки режутся, и потом не могли бы вы нам прислать немного керосина? Дни становятся такими короткими…

Хосмен кивнул в знак согласия и быстро нашел масло на полке с аптечными товарами.

– Ну как, была ли для пастора рыбная ловля удачной? – спросил он, чтобы хоть как-то заполнить возникшую паузу.

Она сожалением покачала головой. Ребенок заворочался во сне, а затем снова прижался к плечу матери. Алекс сроду не обращал внимания на маленьких детей, а теперь поймал себя на мысли, что с интересом разглядывает пухленькую детскую ручонку и розовые губки.

– Думаю, это наверняка поможет, – промолвил он, ставя на прилавок прозрачную бутылку с маслом.

Поблагодарив мужчину, Майла продолжила:

– Народ интересуется вашей гостьей, Алекс.

– Неудивительно…

Ни Алекс Хосмен, ни Майлиус никому не сказали, что собираются проделать столь дальний путь. Обычно «Лаки» ходил лишь до Литтлнеста или Хаддингтона и обратно. Алекс тяжело вздохнул. Ни Майле, ни кому-либо еще из поселенцев не понравилась бы правда о Фиби Кью. Однако рано или поздно пришлось бы объясняться с местными жителями, и лучше уж начать с жены пастора. Хоть она тоже потеряла в аварии двоюродного брата, ее строгие принципы и вера, похоже, помогли женщине превозмочь горе.

– Я и Грозный Рик были в Ипсуиче… Мы хотели поквитаться с Филиппом Кью, – начал Алекс.

– Неужели? – Майла всплеснула руками. – Бог мой! Вы не должны были этого делать… – Да мы ничего и не сделали… Когда прибыли в город, там начался пожар. Его дом был в огне.

– Почтовая лодка привезла новости о пожарах, – сказала женщина.

Перед мысленным взором Хосмена предстал Филипп Кью в вестибюле собственного особняка. Он так побледнел, когда на него навели револьвер. И почему это Алекс замешкался? Ведь порочная жадность этого негодяя забрала восемь жизней.

– На улице, где он жил, царил полный хаос, – пустился он в объяснения. – И подлецу удалось бежать, но я придумал, как заставить его за все заплатить. Женщину, что мы привезли, зовут Фиби Кью. Она его дочь…

– О, Алекс, – не выдержала Майла.

– Послушайте, дайте мне договорить… Мы дали знать Кью, чтобы он прибыл за ней сюда.

– Ну, допустим, он сюда приплывет, – вздохнула жена пастора. – Но ведь он может привезти с собой и полицию, и вооруженных гвардейцев! Разве не мало крови пролилось на нашем острове?

– Мы потребуем от него реституции для семей погибших.

– Ты хочешь сказать, что он нам заплатит? – она поджала губы. – Да никакие деньги не восполнят наших потерь.

– Я знаю, Майла. Но суд уже состоялся, и иного решения быть не может. Людям надо чтото есть. Как-то сводить концы с концами каждый день. Тут-то деньги Кью и пригодятся.

– А ты подумал о том, что деньги не решат всех проблем? – спросила Майла, и в ее голосе почувствовалась горечь.

Алексу сейчас до боли не хватало Кристиана.

– Конечно, подумал.

С тех пор как он передумал убивать Филиппа Кью, Хосмен искал другой способ восстановить справедливость. Алекс хотел встретиться с Кью лицом к лицу. Он хотел, чтобы тот увидел, где погибли невинные люди. И все это можно было осуществить, лишь вынудив мистера Кью прибыть на остров Мей.

– После аварии вдове брата пришлось перебраться с острова в Литтлнест, – голос Майлы дрогнул. – Теперь она работает в салуне, Алекс… Она продает свое тело в Доме для иммигрантов и каждую ночь напивается в стельку.

Хосмену стало не по себе.

– Мне очень жаль, Майла… Быть может, деньги Кью помогут ей сменить род занятий.

– Быть может, – прошептала женщина. – Да только местным все это не понравится. Им не понравится то, что его дочка здесь.