Андреа Кейн - Саманта

— Значит, нет причин, которые бы помещали тебе сопровождать меня в Аллоншир.

— Есть одна большая причина, по которой я не могу сопровождать тебя в поместье брата: Саманта, я хочу тебя Каждая клеточка моего существа стремится проникнуть в глубь твоего А ты хочешь меня Наши желания просачиваются в наши жесты и улыбки. Дрэйк очень тонкий человек. Скажи честно, разве мы сможем скрыть наши желания?

— Рем, скажите честно, ты не передумал? — встревожилась Саманта.

— Нет, я не передумал. Я не могу покинуть тебя ни за что на свете. Как я могу уйти от тебя, если от тебя зависит моя жизнь? Ты удовлетворена моим ответом?

— Да, — облегченно выдохнула девушка.

— Кроме того, я вовсе не хочу бахвалиться перед Дрэйком близким знакомством с тобой. Я уважаю его. Теперь мы стали партнерами. Но работа — это одно, а мнение по поводу моих отношений с его сестрой — это другое.

— Я уже взрослая женщина, — гордо заявила Саманта.

— Я знаю, девочка, знаю. — И он крепко поцеловал Саманту.

— Ну хорошо, — согласилась Саманта. — Я отправлюсь в Аллоншир одна. Завтра утром. В сопровождении Смитти. Если мне удастся удержать его в Лондоне до завтрашнего утра. Он так же хочет взять малышку на руки, как и ее собственный отец.

— Возвращайся не позже заката, — прошептал Ремингтон, целуя девушку в ушко. — Будь одета к девяти. Я хочу, чтобы эту ночь ты подарила мне. Будь готова.

— Завтра? — переспросила девушка, вся трепеща.

— Да.

— Рем… как тебе это удастся?

— Положись на меня. — С этими словами он поднес ее руку к губам и поцеловал. — Полагаю, сегодня тебе Следует выспаться получше, вряд ли это удастся сделать завтра.

Особняк, где проходил очередной бал, кишел приглашенными. Ремингтон был рад этому. Он проскользнул в комнату, где мужчины играли в карты, вспоминая, как прелестно выглядела Саманта, когда он покидал ее. С каким нетерпением она, должно быть, дожидается завтрашнего дня. Утренний визит в Аллоншир, а потом ночь… Завтра в это время Саманта будет принадлежать ему.

Одна мысль о том, что она будет в одной постели с ним, что завтра он будет обнимать ее обнаженное тело, заставляла его чувствовать каждый мускул своего тела. Не испытанная дотоле нежность обволакивала его. Ремингтон хотел, чтобы ночь его любви была изысканной и утонченной, он готов был выполнить любое желание возлюбленной, он хотел доставить ей незабываемую радость. Ему хотелось стать тем героем, которого она не уставала творить из него. И путь, каким ему должно следовать, был известен Ремингтону.

— Привет, Гришэм! Не ожидали встретить вас здесь! — прозвучал голос маркиза Гладдингтона, поднимающегося из-за игорного стола. — Что касается меня, то я рад вашему появлению. Вы единственный здравомыслящий игрок в этой комнате. Не хотите ли составить партию? Или вы предпочитаете полистать Книгу пари? Может, хотите узнать, какую следующую победу мужская молва приписывает вам?

Итак, сплетни.

Его и Саманту видели на балу Олмака, за беседой в Карлтон-Хаус, во время прогулки в Гайд-парке, во время представления в «Ковент-Гардене». Только Господу известно, кто видел их, а кто только слышал про них. Черт возьми, как он только мог допустить такое легкомыслие? Не вчера же он появился на свет! Как бы то ни было — он найдет и убьет на дуэли сплетника!

Ремингтон принялся с пристрастием перелистывать страницы. Наблюдательность джентльменов вызывала восхищение. Несколько раз было упомянуто имя Клариссы, перемежающееся с именем герцогини Ладсворт и другими доступными женщинами. Слава Богу, имени Саманты в его боевом списке не значилось. Ремингтон с облегчением вздохнул.

— Впечатляющий список, — поделился Гришэм с мужчинами, сидящими за карточным столом.

— Скажите, Гришэм, не собираетесь ли вы прекратить кривотолки и честно сообщить нам, кем из перечисленных дам вы действительно интересуетесь в настоящий момент?

— Пока нет, — отшутился лорд Гришэм. — Подождем, пока книга распухнет, тогда я с радостью удовлетворю ваше любопытство.

— Так я и знал, — прорычал Гладдингтон. — Что ж… садитесь… давайте сразимся с вами в карты.

— Здравствуйте, Гришэм! — раздался в этот момент на удивление знакомый голос, и, повернув голову, Ремингтон, к вящей радости, увидел виконта Годфри.

— Годфри, рад приветствовать вас, — протянув руку, сказал Ремингтон.

Годфри с чувством пожал ее.

— Гладдингтон, я бы хотел переброситься с Гришэмом парой слов. Не могли бы вы слегка повременить с новой партией?

— Все в наших силах, — ответил Гладдингтон. — Мы не спешим. Наши партнеры пока утоляют жажду.

Годфри отвел Ремингтона в угол, где никто не мог слышать их разговора, и просто сказал:

— Спасибо.

— В благодарностях нет нужды, — ответил Ремингтон. — Я рад, что положил конец злодеяниям этого негодяя Ноллвуда. От него пострадало слишком много порядочных людей. Так как Ноллвуд повержен, я уверен, вы хотели бы вернуться к семье и взяться за свои обычные дела.

— Мои благодарности касаются не только того, что вы спасли меня от бесчестья, но и того, что вернули мне деньги. Мне известно, что именно вы заплатили мои долги, Гришэм. Поверьте, мне было непросто выудить эту информацию из моих компаньонов. Вы просили их не раскрывать имени моего благодетеля, но они решили, что я имею на это право. Им вы сообщили, что являетесь моим должником, однако я не могу припомнить, чтобы когда-либо одалживал вам какую-либо сумму, тем более такую огромную, как двести тысяч фунтов. За время моего отсутствия в столице произошли совершенно замечательные вещи. Мне удалось вернуть доверие своих бывших партнеров. И все это — благодаря моей встрече с лордом Гришэмом. — Глаза Годфри увлажнились. — Ремингтон, нет слов, чтобы выразить мою благодарность. И теперь, когда честь моя восстановлена, я обязуюсь выплатить вам все сполна.

— У вас нет необходимости ни благодарить меня, ни возвращать деньги. Собственно говоря, благодарности ваши должны достаться Ноллвуду, ведь именно его деньги пошли на покрытие ваших долгов. Я только роздал необходимые суммы вашим кредиторам. Вот как славно все вышло. Тем более что в тюрьме деньги вашему приятелю Ноллвуду вряд ли понадобятся. Так что — желаю вам всего наилучшего.

Годфри махнул рукой в сторону карточного стола:

— Полагаю, вам лучше всего присоединиться к играющим. Я ваш вечный должник. Если вам когда-либо понадобится помощь — вы знаете, к кому за ней обратиться.

Ремингтон смотрел в спину уходящему Годфри со знакомым чувством торжества справедливости.

Подойдя к карточному столу, Ремингтон сердечно поприветствовал пожилого маркиза Хартли:

— Как поживаете?