Клаудиа Дэйн - Брачное ложе

Ричард наклонил темноволосую голову и попытался выбросить из головы подобные греховные мысли, пока они не завладели его сердцем и разумом. Подобная жестокость не должна иметь место в душе человека, посвятившего свою жизнь служению Господу. Он изо всех сил старался вновь обрести душевное спокойствие и отрешенность от земной суеты.

Изабель всегда вызывала в нем самые низкие чувства: смятение, раздражение, злость, мысли о насилии и… страсти. Потребности. У него были потребности, которых он стыдился.

В обществе целомудренных и набожных мужчин жизнь протекает намного более спокойно. Но рядом с Изабель о мирной жизни можно только мечтать.

Он верил в правильность Божьего предначертания.

Он верил, что замыслы Господни выше его собственных.

Он верил, что должен стремиться быть совершенным, как Иисус Христос.

И, веруя во все это, он заставлял себя верить и в то, что их брак с Изабель свершился по воле Божьей. Он покорно женился на ней. И до настоящего времени старательно избегал брачной ночи, потому что она являла собой то, чего он боялся и не желал всей душой. Но все же он должен сделать это.

Он не откажется от Изабель независимо от того, что она делала, кто касался ее и как часто.

Ричард подавил возмущение, заполнявшее его при мысли о мужских руках, касающихся его жены. Он не позволит аннулировать этот брак. Сам Господь сделал его лордом, и таковым он и останется, пока сам Всевышний не сместит его.

Возможно, Господь вернет его назад в монастырь, когда он выполнит свой долг здесь.

Сейчас же от него требовалось только сделать действительным их брак: он должен разделить ложе с Изабель.

С усердного работника Бог спрашивает вдвойне.

– Да, сегодня ночью я сделаю Изабель своей женой, – сказал он, глядя в лицо отца Лангфрида, и его синие глаза потемнели. – Вы можете передать ей, что я последую зову долга.

Лицо Лангфрида стало приобретать пунцовый оттенок смущения, и Ричард прекрасно его понимал. Он знал Изабель, и знал, до чего она может довести мужчину, даже если этот мужчина – священник.

После того как отец Лангфрид сообщил ей пикантное известие о том, что Ричард выполнит свои супружеские обязанности, Изабель потратила целый час перед ужином, устраняя малейшие признаки пятен на платье и по сто раз расчесывая длинные темные волосы. Она должна выглядеть идеально. Если все пойдет так, как она задумала, Ричард будет наблюдать, как она идет через холл к главному столу, безмолвно восхищаться ее красотой, наслаждаться ее обществом во время ужина и в конце концов безнадежно влюбится в нее. Он на крыльях любви понесет ее наверх, в спальню, накроет ее тело своим и совершит то, в чем клялся ей перед лицом Бога и церкви.

Она не могла дождаться этого момента.

Как раз в тот момент, когда в прическу Изабель нужно было внести заключительные штрихи, в комнату вошла, постучавшись, Джоан.

– Он любит распущенные волосы, я убеждена. Так что просто повяжи ленту, и пусть ее концы свисают вниз. Она будет красиво смотреться на фоне моих темных локонов, – отдала указания Изабель. Она была очень благодарна Богу за то, что Тот дал ей такие замечательные вьющиеся волосы. Кажется, Ричард с их первого знакомства очарован ее кудрями.

– К сожалению, рядом с тобой нет ни твоей матери, ни Иды, которые помогли бы тебе… приготовиться… к твоей первой брачной ночи, и я чувствую себя обязанной… рассказать тебе… кое-что, – запинаясь, произнесла Джоан, суетливо и нервно укладывая волосы Изабель, попутно запутывая их.

– Я готова выслушать все, что ты мне скажешь, – нетерпеливо ответила Изабель. – Чего мне бояться на брачном ложе, если моим мужем является Ричард?

– О! – сказала Джоан, приведенная в замешательство нескрываемым интересом Изабель.

Сама она едва ли чувствовала себя такой счастливой в свою собственную брачную ночь. Как давно это было…

– Хорошо. – Она прочистила горло. – Он… то есть… мужчины отличаются от нас… Господь создал их, чтобы…

– Что мужчины отличаются от нас, я знаю давно, – пришла на помощь Изабель, повернувшись лицом к Джоан. Она высвободила длинную гриву своих волос, не желая, чтобы та в своем смущении спутала их окончательно.

– Хорошо, что ты понимаешь, о чем я, – с облегчением сказала Джоан.

– Подожди! А как эта разница может сказаться на супружеском ложе?

– Ну, – произнесла Джоан, заливаясь краской, – у них… намного больше…

– Чего у них больше? – спросила Изабель.

Джоан закашлялась и начала суетливо поправлять свой платок.

– Я думаю, что никто не объяснит тебе это лучше Ричарда. Доверься ему, и все будет хорошо. – Джоан повернулась и вышла из комнаты. Ее последние слова прозвучали уже в коридоре.

Такому совету Изабель последует с превеликим удовольствием: она всегда доверяла Ричарду. Даже будучи оруженосцем, он внушал людям доверие и надежду. Среди других быстро взрослеющих мальчишек он стоял обособленно, выше остальных. По природе своей он был вожаком. Лорд Хенли увидел это и стал проводить с Ричардом больше времени, тренируя и обучая его, делая из него настоящего рыцаря и лорда. Все понимали, что Ричард – личность незаурядная, и Изабель – лучше остальных.

Изабель провела руками по бедрам, расправляя складки на платье, глубоко вздохнула и покинула свою комнату. Ей нечего бояться: Ричарда она знала большую часть своей жизни. И сейчас поняла, что все это время безумно хотела его. И вот теперь он принадлежит ей. Он знает, что делать, и она полностью доверится ему.

При воспоминании об их единственном поцелуе глаза Изабель мечтательно засверкали, и она весело и быстро стала спускаться по ступенькам узкой винтовой лестницы, готовая встретиться за ужином со своим любимым мужем.

В холл она вошла с достоинством самой королевы Элеоноры, глаза светились радостью, ноги сами несли ее. Ее платье мерцало в неверном свете многочисленных свечей, тут и там расставленных и развешанных по большому холлу, отливая золотом восходящего солнца, а ярко-голубое блио казалось лазурным, как глубокое летнее небо. Казалось, Изабель светится изнутри, и свет этот был не менее ярким, чем свет самого солнца. И, хотя Ричард знал причину ее радости, даже он не смог удержаться от восторженной улыбки.

– Я вижу, святой отец принес тебе добрую весть, – произнес он, когда она подошла к своему месту рядом с ним.

Усевшись на стул и расправив юбки, Изабель взглянула на мужа. Он пытается пошутить с ней? Ричард никогда прежде не шутил. Она хорошо его знала и могла сказать, что он решительный, благородный, красивый и верный своему долгу. Но назвать его легкомысленным, любящим подурачиться человеком она не могла. Или она ошибалась все это время?