Валери Кинг - Прикосновение Купидона

Лоуренс был удивлен силой своих чувств, которые охватили его, когда он внимательно смотрел на лорда Кингзбриджа. Он так много лет был человеком дела, что в этот момент не чувствовал ни страха, ни волнения, хотя виконт, сидевший перед ним, имел власть отказать ему навсегда в руке дочери.

Нет, не страх владел им, когда он смотрел в изборожденное морщинами лицо лорда Кингзбриджа.

То, что он чувствовал, больше походило на жалость к ним обоим, к себе самому и к виконту, – чувство, которое он ни разу не позволил себе за все эти годы, проведенные вне Англии в добровольном изгнании. Как странно, что эта жалость должна была подняться в его сердце именно сейчас.

Лоуренс был немного удивлен тем, что Кингзбридж молчит. Его брови были хмуро сдвинуты, уголок рта нервно подрагивал. Хотя Лоуренс считал, что будет лучше, если виконт сам поведет беседу, но теперь он понял, что тот просто не в силах сделать это. Появление сына его давнего обидчика вызвало воспоминания, которые, как надеялся Кингзбридж, похоронены навсегда.

Медленно поднимаясь со своего кресла, Лоуренс начал:

– Я понимаю, это должно казаться вам странным, что я появился в вашем доме спустя так много лет и попросил принять меня. В какой-то степени я сам удивлен своей смелостью. – Произнося это, он удалялся от грозного стола, отделявшего его от Кингзбриджа, и направлялся к окну. Его движения были тихими и осторожными, шаги не нарушали тишину и напряженное спокойствие в кабинете лорда. – Конечно, я бы не осмелился прийти в этот дом, если бы меня не привело сюда чувство, сильнее меня, о котором, я надеюсь, Диана уже поведала вам.

Он встал перед окном, обрамленным гардинами из золотистого шелка. Лорд Кингзбридж за его спиной продолжал молчать. Лоуренс смотрел на повозки, экипажи, пересекающие площадь во всех направлениях, но перед его глазами было лишь одно из воспоминаний детства: Джулия с алой лентой в волосах сердито вытирает грязь со своих щечек, которой он только что ее испачкал. Как же он любил ее, даже такой дурочкой, какой она была! Признаться, он никогда не слышал о том, чтобы кто-нибудь влюбился в таком нежном возрасте и позднее женился на той же самой особе. Но он всегда знал, что они с Джулией предназначены друг для друга. Но только как ему убедить в этом ее отца, особенно если так много препятствий стоит на его пути?

– Я пришел, чтобы просить у вас разрешения сделать предложение Джулии.

– Я не понимаю вас, Лоуренс, – раздался голос в другом конце комнаты, заставив его вздрогнуть от неожиданности. – Вы не знаете мою дочь! Вы должны понимать, что она уже не та девочка, которую вы помните с детства. Осмелюсь сказать, что вы даже не узнаете ее.

Лоуренс медленно обернулся и поймал взгляд виконта. – Я узнаю ее, сэр, даже если встречу на другом конце земли среди тысячи других темноволосых девушек! – сказал он дерзко. – В этом вы можете быть уверены!

Любовь к Джулии жарким пламенем горела в его груди.

– Я не могу объяснить вам, почему испытываю к ней такие чувства. Сначала даже я считал постоянство своей любви абсурдным. Она была ребенком, когда я покинул Девоншир. Могу ли я называть то, что испытываю к ней сейчас, любовью? Я не знаю! Когда мы играли детьми, наши клятвы не были произнесены. Да, мы ссорились, потому что я был единственным в ее окружении, кто не баловал ее и не льстил ей оттого, что она была хорошенькой. Она была для меня моей репкой и такой и останется.

Услышав это прозвище, лорд Кингзбридж неприятно расхохотался.

– Ей это не понравится, мой дорогой! Еще бы, репка ! Хотел бы я посмотреть на лицо Прекрасной Джулии , когда вы шепнете это ей на ухо – вы ведь знаете, как ее называют! Обещаю вам, что она скорее расцарапает вам нос, чем позволит снова называть ее репкой ! Повторяю вам, моя дочь уже не ребенок!

Он встал и обошел свой стол.

– Я думаю, вы просто глупец, – добавил он с торжествующим выражением лица. – Я очень люблю Джулию, но тщеславие – ее второе имя! Вы не знаете ее, и это просто безумие – явиться сюда, принеся с собой прошлое, которое давно ушло, и лелея любовь к женщине, которую вы не видели долгие годы!

Лоуренс улыбнулся в ответ на жестокие слова виконта. Теперь он знал, что победа повернулась к нему лицом. Подойдя к Кингзбриджу и встав прямо перед ним, он сказал:

– Здесь вы ошибаетесь. Я знаю ее, я всегда ее знал! В ней нет большого ума, хотя чувствительности в ней столько, сколько в пятерых женщинах, вместе взятых. Она проводит уйму времени перед зеркалом, больше, чем это мог делать сам Нарцисс. Она избалованна и эгоистична, хотя иногда ее сердце может быть необычайно нежным. Однако со всеми ее недостатками – и теми немногими достоинствами, которые она имеет, – я люблю ее. И буду любить всегда!

Лорд Кингзбридж, казалось, был поражен его речью.

– Не знаю, рассказала ли вам все это Диана, Эшвуд – простите – Бишэмп, но, клянусь, вы дали такую точную ее характеристику, какую не смог бы дать даже я сам. Но тогда скажите мне, как вы можете любить такое создание?

– А разве вы не любите ее?

Этот вопрос заставил виконта замолчать. Он присел на угол своего стола и углубился в изучение носков своих блестящих черных ботфорт. Выражение его лица было все еще хмурым.

– Я люблю Джулию, – начал он тихо, – во-первых, потому, что она моя дочь, и, во-вторых, черт побери, потому, что она красива! Я знаю, что это мужская слабость, но смотреть на нее – все равно что смотреть на небеса. – Он поднял голову, размышляя над непростым вопросом Лоуренса. – Я также люблю ее потому, что надеюсь, что под руководством верно выбранного мужчины ее нрав может смягчиться, а ум развиться.

– И вы не верите, что таким мужчиной смогу быть я?

Лорд Кингзбридж сложил руки на груди и покачал головой.

– Нет, я могу прямо сказать, что не хочу вас обидеть, но я полагаю, что капитан Эверард лучше других подходит на эту роль. И если он завоюет ее, я буду счастливейшим из отцов. С его спокойным и твердым характером он сумеет нужным образом повлиять на отрицательные черты Джулии. В этом я убежден.

Он встал и протянул Лоуренсу руку:

– Я разрешаю вам искать ее руки, но должен предупредить вас: она не ответит вам согласием, и, как я только что сказал, с моей стороны поддержки вам не будет. Кроме того, я совершенно уверен, что Джулия собирается замуж за капитана Эверарда.

Лоуренс отвел взгляд от Кингзбриджа, все еще пожимая его руку. Он уже начал обдумывать, что ему делать дальше. Когда он только прибыл в Лондон, ему казалось – простой встречи с Джулией будет достаточно, чтобы убедить ее, что они должны пожениться. Но теперь он понял, что это будет не так просто. Раз уж они оба – и Диана, и ее отец – говорят, что Джулия собирается за Эверарда, то, несомненно, у них есть для этого основания.